Дойти до дома

ДОЙТИ ДО ДОМА
          
             -1-
Вдумываясь в музыку и слово,
«Громкость» на динамике крутя,
Мальчишка, напевал я снова
Песни те, что «из Москвы летят».

Выходя из дома в глушь лесную,
Травы  детской трогая рукой,
Мне казалось, песни шли со мною.
Пелись песни лесом и рекой.

В дни, когда шумели ледоходы,
Вслушиваясь в  птичий разговор,
Не терпел я грохоты охоты,
Выстрелы считая за позор.

Повзрослев, ходил сам на охоту,
Испытывая горечь и восторг.
И, пустым не возвращаясь с роду,
Радовать добычей маму мог.

Выстрелы удачные я помню,
Но и горечь от того жива,
Что крылатые валились комъем,
И пустела неба синева.

Летом  с братом шли мы на покосы.
Обь нам солнца выносила шар!
А коса, казалось, сама косит,
Спортивный добавляя жар.

Вечерами строили замёты,
Звёзды плыли, - хоть ладонью тронь-
К песне, за рекой запетой
Под деревенскую гармонь.


Время шло. Загадочное время.
Не менялась лишь в Оби вода.
Вписывалось в память чьё – то имя.
Вычёркивалось чьё – то  навсегда.
____________________________

Тихо отшумели сенокосы,
Шуму улиц место уступив.
Я был в шоке, сорванец русоволосый,
В университет аж поступив.


Завертелась карусель иная:
Лекции, о сути спор.
По утрам -  набитые трамваи.
Вечерами – книги и кино и спорт.


Гриф из стали чувствуя руками,
Вес огромный над собой взметя,
Соревнуясь в  силе с силачами,
Побеждал я самого себя.

А стихи прекрасные читая,
Как молитву повторяя вновь,
Узнавал, что есть она такая,
Не понятно только где, - Любовь.


С девочкою шли мы по аллее
Парка у студенческих общаг.
Закричали пьяные: «Смелее
Держись ты за неё! Вот так!»

Видеть это было невозможно.
Затрещали близкие кусты.
Бил не сильно, но не осторожно
По бокам и по глазам пустым.

Отошли мы. И вдруг сзади подлый
По затылку получил удар.
Чуть очнувшись: «Погуляли модно», –
Девочке заплаканной сказал.

Улыбнулся ей  улыбкой зыбкой,
И сказала ласково она:
«У тебя хорошая улыбка.
И  улыбка эта мне нужна».


И теперь, скитаясь, не усну я.-
Не забыть такого никогда.
Как пьянел,  от счастья поцелуя.
Так пьянел, что пьяным был года.


Как вершил он, на меня похожий,
Первый в своей жизни шаг!
Ни  вчера ли так шагал я тоже,
Или предстоит ещё шагнуть мне так?

Или случай - заново родиться
Будет дан судьбой суровой  мне?
Лишь бы не забылись те зарницы,
Ждущие на мамином окне.
___________________

И вот в дебрях Дальнего Востока
Молодость беспутная моя.
Край России там - как до порога.
Красоты задумчивой земля.

Золото искал я или счастья
Там, где человек и не ступал?-
Не спрашивал себя. Скажу сейчас я,
Что нашёл я всё, что там искал.


Быстро шли тайгой мы на рассвете.
И вдруг хищник прыгнул на отряд.
Гаркнул я, глаза увидев смерти
Так, что зверь сам отскочил назад.

Хруст валёжин тише, тише…
Бледность лиц румянец заменил.
«Ты, начальник, так орал, что «миша»
С перепугу в «шорты» навалил».

«Догони и пожалей «беднягу».
На меня пожалуйся ему,
Что такого грубого бродягу
В начальники не надо никому».

«Спас нас, это точно, ты, Володя.
Ты нам приказа: «Стоять!»
Знать, Удача за тобою ходит,
И она нас выручит опять!»

Может быть. Но я эту удачу
Днём рожденья новым назову.
Балагурь, повеселевший мальчик.
Вон  луна похожа на сову.

С нами был студент. Вот он – ни слова.
Весь маршрут он, словно онемел.
А когда пришли на базу снова,-
Сел на вертолёт и улетел.


Видно, так и познаются люди.-
Ни когда мы спорим, кто правей,
Ни когда мы по бульвару бродим,
А когда опасность -  у бровей;

Познаются, когда нет надежды,
И когда сухарь – напополам.
Познавал людей я ни однажды.
Познавать не пожелаю вам…


Лагерем стояли у пролива.
На палатку падал жёлтый лист.
Голова над рацией склонилась,
И шептали губы: «Ты,  молись…».

Страшную мне дали телеграмму.
Не бывает ничего страшней.
Передали: «Безнадёжна мама.
Безнадёжна, - вылетай скорей».

« Вертолёт, вы мне скажите прямо,
Вы за мной пошлёте, или -  нет?»
Но молчала рация упрямо.
И молчанье – это был ответ.


Вышел из палатки, свет не видя.
Вещи – в лодку. На корму – мотор.
«Одного не пустим! Нет! Володя.
И на этом кончим разговор».


Как прозрачна глубина пролива.
А как много в водорослях рыб!
Но вот, словно нехотя, игриво,
Нас пологая качает зыбь.

Зыбь пологая всё круче, круче.
Сбросил газ, чтоб с ходу не влететь.
Чёрная с небес полезла туча.
Очень быстро начало темнеть.


Лодкой встречную волну срезая,
Разнеся её на два крыла,
Вижу, как растёт волна другая,
Как живая, жадная скала!

Обрушившись, вмиг «Вихрь» заглушила.
Заводить – верёвка, не стартёр.
Рук моих спасла нас моя сила:
Он завёлся, залитый мотор!


Нас кидала буря, свирепея.
«Вихрь» глох. Искала нас гроза.
И усталость,  руки к рулю клея,
Прикрывала холодом глаза.


В этом поединке жутком
В лагере врага с врагом,
Я кричу: «Выкидывайте шмутки!»
«Нет! Мы не бросаемся добром!»

И теперь я помню этот голос-
Уверенный, спокойный, строг.
А тогда, от гибели на волос,
Он Надежду уберечь помог…



Бензобак мотнулся, по ногам  ударил.
«Залило нас! Черпайте скорей!»
И работа закипела в паре, -
Лодочка задвигалась живей!

Мыс Лазарев видно!
Направляю лодку  на огни.
Но игра у сатаны постыдна:
Это с моря заходили корабли…

Всё же лодочка моя, лодчонка,
В берега уткнулась край!
И её я обнял, как девчонку,
И шепнул ребятам: «Наливай!»

«Магазин пока ещё открытый.
Не вопрос, Володя, мы нальём.
Да, ты, брат, ты из железа сбитый!
Мы с тобой нигде не пропадём!»

Не из железа я… из крови я и  боли.
Я – ошибок потерявший счёт …
А ещё из мужества и воли,
Впрочем, не везде это в зачёт.


А мотор, что вынес нас из бури,
Завести никто уже не смог:
Под маховиком скопилась соль, и
Не верили, что заводить я мог.

Заводил, хоть током страшно било,
Когда снова надевал колпак,
Но разве есть такая боль и  сила,
Чтобы победить нельзя никак?!


Возвращение? Было возвращение…
Вертолёт мотало, как гамак.
Высадили. И под винта вращение
Я прилёг на брошенный рюкзак.

Закурил. А точка вертолёта,
Уменьшившись, вдруг начала расти!
Подлетели, выбросили что – то,
Дали круг, рукой махнув,  ушли…

Взял рюкзак и выброшенный спальный,
И вдруг понял: некуда идти…
Сломан путь мой,  путь мой изначальный,
Сломан здесь,  у рации,  - молчаньем …
Мама, за пути мене прости…


Потянулось время, как резина,
На «до» и « после» – жизнь разрезав мне,
Разорвавшись на две половины,
Поднесло к родимой стороне…

_______________________

Вот с тех пор живу в своём Сургуте.
Современным городом он стал.
Здесь бывал и Горбачёв, и Путин,
Но, конечно, прежде Бог здесь побывал.

Самим  Богом выбрано здесь место -
Море нефти под землёй укрыть.
«Чёрным Золотом» - назвали нефтяное тесто
И направили в стальную нить.


Золото и чёрное бывает -
Замечал я на своём веку:
Чёрное – для тех, кто добывает…
Золотистое  - для тех, кто наверху …


Был у нас начальник - Устюжанин.
В мыслях звал его я «утюгом».
Быстро запрягал он в сани,
Да распрячь уж не спешил потом.

«Грел»  мороз за пятьдесят!
 «Разведка» –
Скважина разведочная ждёт!
Вот заявка. Собирайтесь,  «детки!»
А мороз – то и в  машине жжёт …

Ехать надо километров триста
На спецмашинах – на «зилках».
А в мороз ведь не поедешь быстро:
Стёкла будут, словно в ледниках.

«Не поедем мы!»
«Ко мне, ребята,
заходите, братцы, в кабинет!
Выдам вам последнюю зарплату…
Что притихли? Едите, иль -  нет?!»

«Шлёшь по зимнику нас к чёрту на кулички…
С нами прокатись!
Нет? Ну, в кресло там,  у печки,
Сядь и за себя молись!»

Отряд мой – всё народ бывалый:
«Не связывайся... сам уйдёт на свал».
Взяли хлеба и, конечно, сало.
Догадайтесь, что я не назвал?
____________________

Мы летали летом над Сибирью,
Всю Сибирь зимой исколесив.
Головы серебренной покрыли пылью,
Золотую цену заплатив …
_______________________

Начальники менялись, словно будни.
Следующим  был - Швор.
На него посмотришь – чистый Швондер.-
Так назвал его я, когда вышел спор.


Ледоход шёл,  берега сдвигая,
А весна, влюблённая в Сургут,
Перелётные снижала стаи,
Словно их с земли к себе зовут.

Поднялись снега туманом в небо,
Синевой небесной становясь.
Все дороги развезло нелепо.
Не дороги, а сплошная грязь.

Загораясь, разгорались зорьки,
Закат востоку посылал поклон;
День вставал высокий, чистый, звонкий
И в работу превращался он.


Скважина далёко. Вертолётом
Надо часа три лететь.
Собрались – и на «вертолётку»
Покатили вовремя успеть.


Полетали, сели на под базу.
Вышли из машины. Красота.
Я такую не видал ни разу,
Неповторимая она всегда:

Лес высокий окаймлён обрывом,
Яр на солнце, словно золотой.
А под ним течением игривым
Льётся речка лентой голубой.

Плавая, не наглядится пара
В отражении воды самих себя,
Шеи выгнув линией гитары,
В лебединой верности клянясь.
______________________________


Вон и буровая вышка.
В тундре, словно восклицания знак,
Словно тонкая, застроганная вешка,
Чтобы путь не потерять никак.

Дали круг. Обрадовали ждущих,
А кругом озёр - не схватит взгляд.
Сели на накат из брёвен  тощих,
Свои приборы выгрузил отряд.

Засвистела, в небо потянулась,
Делая поклон земле,
Горизонта серую сутулость
Погребла «вертушечка» к себе.

Заждалась немного буровая.
Надо быстро делать каротаж.
Вон  плакат на красном призывает:
«Нефть Родине ты дашь!»

«Нефть давать» начнём мы со столовой…
На пустой желудок - то – ни дать, ни взять…
Тундра смотрит пристально – сурово.
Ни меня ли хочет испытать?


Испытай, но знай, что я не струшу.
И договоримся наперёд:
Силы все возьмёшь, - не тронешь душу!
А в душе Надежда не умрёт…


Дизеля нагружено, надсадно
Трубы потянули из земли.
Трубы свинчивались. Складно
И со звоном ставились они.


Сделали мы комплекс геофизики.
В графики уложили слои глубин.
Вывод: вместо нефти - «фигушки»…
Полетим домой скорее, голуби.

Скважина пустая поисковая.
На другой  - команда – начинать!
Спешка на верхушке вечно псовая.
Знали бы хоть, что им догонять.

Трубы, железяки всякие
Вывези, потом поешь, попей!
Ну а мы?  Мы  кто такие бяки а?
Сделали своё.  И  мы -  репей.

Хлопаньем окутанные спешными,
Точно как из речки судаки,
Из тайги вытягивались вежливо
В небе уж бывалые балки.

Воздух бороздя хвостом – колёсами,
Чешуёй стеклянною блестя,
Уплывал и наш балок под косами,
Что заря швырнула, заплетя.

А лучи сквозь ели, как волосики.
Озеро блеснуло, словно брошь.
Подойди! Тебе не надо просеки.
Ты попробуй! Сможешь,  отстегнешь!

Пусть польёт себя краса закатная
По плечам тайги и по ручьям.
Ничего, что вдруг дорожка смятая.
Помни, - это молодость твоя.

Прилетит, конечно, уж не вечером -
Утром рано, рано, как петух,
Но зато как сядем в него весело!
А сейчас закат уже потух.
               -2-