Анна Ревякина

АННА РЕВЯКИНА
(род. в 1983 г.)

Время переломов и преломлений,
время переходов и новых станций.
Это Москва, от которой болят колени
и ломит пальцы.

Я бездомный рыцарь в немодных латах,
я глазею денно, глазею нощно,
я была впервые здесь в детстве с папой,
мне было проще.

Я была девчушкою в красном платье –
элемент толпы, единичный случай,
гражданин, испуганный обыватель,
свидетель путча.

А сейчас Тверская в огнях и блёстках,
а сейчас матрёшки – пять тыщ за штуку.
А сейчас февраль, и я выше ростом,
и зябнут руки.

Господин в пальто провожает взглядом,
светофор стоит – на маяк похожий.
Всё ли то провинция, что за МКАДом?
Ответь, прохожий.

Я всего лишь девочка из Донецка,
я степные вирши над дикопольем,
я молчу и кутаюсь в шарф, как в средство
от всякой боли.

И во мне растёт то, что станет речью.
Так порой восходит звезда, мигая
в чёрном небе, – красная, пятиконечная.
И живая.

* * *

Сама не знаю, как я их пишу,
как будто и дышу, и не дышу.
И буквы, превращаясь в отпечатки,
канючат их под утро отпечатать,
предать огласке, высвободить пядь,
как будто словом можно повлиять.
Но точно можно обозначить время,
суровость быта, свист в печной трубе.
Прошу, мой свет, ни слова о войне,
ни слова про завышенную цену,
которую приходится платить,
нанизывая бусины на нить.

Ни слова про поджилки
                и юродство,
про вечное безденежье в плену,
про то, как пустошь, топи, целину,
сверяясь по картинкам садоводства,
я еженощно превращаю в книги,
не применяя тяпки и мотыги.

Одни лишь пальцы, стертые к утру...
И если я когда-нибудь умру,
во что не получается поверить,
ты помни, что мои стихи, как двери,
в замочной скважине которых диск Луны
и облака донецкие видны.

***

Не предам никого из моих ненаглядных.
Я твоя страна, стою в платье нарядном,
в траурном платье иссиня-чёрном.
Мой первый муж был шахтёром.
Погиб. Придавило коржом.
Говорю о нём, только как о живом.
Мой второй был металлургом,
называл меня строго: «Моя супруга!»
Тоже погиб: случайно, нелепо, быстро.
Огня не боялся, боялся искры.
Мой третий был ополченцем.
Камуфло, тельник, берцы.
Тоже погиб. Под Ясиноватой.
Погиб вместе с единокровным братом.
И теперь я трижды вдова, твоя страна,
и вся жизнь впереди. Длинна. Я одна-
одинёшенька, нянчу Сашк; и С;шку,
оба носятся по двору в тельняшках,
целятся друг в друга косточками
абрикосовыми
малороссы-великороссы мои, дубинушки
стоеросовые.