В обычный день

В обычный день доволен ты собой,
и вроде ничего не происходит,
но вдруг какой-то малый сбой,
возможно в окружающей природе
немножко сдвинулись тарелочки весов
и равновесие куда-то вдруг уходит,               
и где-то отпирается засов
и путь открыт. Так в коренной породе
вдруг трещина змеится и летят
под ветром холодеющим листочки,
ну что ж, когда тебе за шестьдесят,
уже не в первый раз звенят звоночки.

Привычный окружающий пейзаж               
сдвигается, слегка сминаясь в складки   
и образуя вычурный коллаж
там где природы был рисунок гладкий.
И сквозь разрывы ткани бытия,             
собой скрывая сеть растущих трещин,
к нам заползает как змея
та, что ужалит и мужчин и женщин.
И падает увядшая листва               
насквозь пропитанная  ядом,
теряя смысл и форму естества.
И ты, возможно, упадёшь с ней рядом.

А может сбоя никакого нет.               
У мира есть лицо и есть личина
и то, что проступает на просвет,
то собственно и есть первопричина.
Я знаю, чьё там явлено лицо,             
что составляет суть любых пейзажей,
их форму приминая как свинцом,
растворено в обыденности нашей,            
в деревьях, небе и в траве
и глаз косит к растаявшему марту,
как шулер, приберёгший в рукаве
краплёную решительную карту.

Как клоун размалёван. Он, она? –
бесполое создание природы, 
гермафродит из призрачного сна,
природой покалеченный при родах.
Вытягивает щупальца кустов,            
травы подшерсток шевелит, под ветром   
деревьями как тысячью хвостов
качает и ноздря с полметра
всё тянет, тянет жизни запах,
со всех сторон в себя вбирая свет       
на юг, восток, на север и на запад
болезненный распространяя бред.

Но жизнь идёт, на небе есть светило,
его ничем нельзя там заменить
и лишь бы мне фантазии хватило
чтоб дальше жить,
на ужин есть котлеты,
гулять в саду, глядеть на облака
и повторять, что ходишь по земле ты
походочкой, которая легка.

И глядя на меня поймёте сами
как ветер прекратить движением руки            
и мудрыми спокойными глазами
земли увидеть тайники.