Наивные. Глава 8 - Спи, алкаш!

СПИ, АЛКАШ! (глава 8)

Если всё важное в своей жизни муж-алкаш проспит, то муж-трезвенник, проживший со лживой женой, всё неважное обязательно прослушает.
(В. Ф. Николайчук)
 
«Звонарь»». Битвы вокруг и внутри Великих Озёр. Без отца семье ох как трудно, как бы мать ни выпячивала вперёд грудь. За что терпеть не мог своих соседей «Звонарь». «Йоменская плеяда оценщиков труда борцов» и её проект речи в конгрессе США. Любвеобильный ксендз и «Звонарь» по той же причине рвавшийся в Псков.



Становилось всё теснее, –
Так, заслышав благовест,
Собираются миряне
Из ближайших сёл и мест.   

Пребывали все в восторге
От наскоков наглеца,
Выразителем их мнений
Подыскали молодца:

Громогласный, долговязый,
Галстук съехавший на нём, –
Молодец по всем приметам
Был внештатным звонарём:

– Мистер Кеттл, от всех спасибо! –
Он с апломбом произнёс,
И, чуть Кеттлу поклонившись,
Вновь задрал горбатый нос:

– Нет, не только от собранья
Но и тех, кого здесь нет
По причине Ландис Лэйна (1)
И других отхожих мест,

Где от залпа из орудий,
Града пуль и тучи стрел (2)
Ни один из нас не струсил,
Но и гибнуть расхотел

За Великие Озёра (3)
Величайшие как море,
И такой же океан
«Тихим» названный случайно,

Столько щепок великан
Повыплёвывал обратно;

Столько матч он наломал,
Вырвал досок палубных,
Ещё больше погубил
Моряков отчаянных,

А за ними и семья
Нищая, голодная,
Без мужчины, без отца
Ни на что не годная:

Хоть по свету расходись,
Хоть в сарае удавись!..

Восклицания, увы,
Мало трогают умы;
Остаётся извиниться
За попытку отклониться

И от «Йоменской плеяды,
Оценившей труд борцов» (4),
Поднести кулёчек-горстку
Антрацитных угольков. 

Вижу я, что топка спора
Полыхает ярко, споро,
Лишних дров ей ни к чему
И ещё вот почему:

В бытность юности моей
Я имел соседями…
Назову их всех в кавычках
Честными и смелыми.

Осторожность их была
Умопомрачительной:
Из коляски с их ребёнком
Шлем торчал внушительный.

Этот шлем же надевали, –
Пробковый, наверное, –
Если тот на «трёхколёсном»
Кренделя выпендривал.

За дровишками ходили
Всей семьёй включительно,
И несли по два полена!
По два исключительно.

Ни одна из этих тварей, –
Видно из-за честности, –
Не несла поленом больше,
И умрёт в безвестности;

Оттого, что о делах их,
После слов о чести,
Говорить, вы согласитесь,
Будет неуместно. –

После умного вступленья
Он чуть-чуть передохнул
И смеющими глазами
Всех собравших обогнул:

– И ещё mersi за «свалку»,
За классический пролог (5),
Так сказать не каждый может,
Этот точно бы не смог. –

Он при этом указал
На джентльмена, что упал 
Головой в вагонный столик
И храпел как алкоголик:

– Вам по силам, и не спорьте!
На Конгрессе двинуть речь,
От «оценщиков» Йомена;
Предлагаем, мол, вовлечь

Наши Штаты в помощь странам,
Где бесчинствует закон,
А коррупция и жадность
Возвеличены на трон.

Что, мол, есть уже проекты,
Как проценты получить,
И за помощь по-йоменски
США существенно взбодрить

И рабсилой, и деньгами,
Можно даже дупелями,
Мёдом, хреном и горчицей,
Винегретом и корицей,

И солёные грибочки
Из Архангельских лесочков,
То же сало, строганина,
Клюква тоннами, пушнина,

Гвозди, бочки, огурцы,
Лён, ватрушки, холодцы…
И живой товар, конечно, –
Дамы в Азии чудесны!

Не познавшие костра
Страны всякого Востока
Сохранили генофонд, –
Тот, что Запад сжёг жестоко:

За волосья на кострища
Самых чувственно-красивых
По доносу волокли,
Что ни год, то сотни три (6)!

Наши Греты, Бетти, Ирмы
Сохранились потому
Что за все средневековья
Не отдались ни кому,

И в обиде к сёстрам цеха,
Самым чистым на лицо,
Их сдавали на расправу
Подписав под колдовство;

Чтоб святую красоту –
Штучную, холёную –
Раскидать на пепелищах
Крючьями калёными!…

На вопрос «кто Ирм родил?»               
Меня ксендз обматерил.

То-то я давно заметил –
Нет, не любит он диету (7),
Не готов он пострадать
За святую благодать

И идут в исповедальню
Косяком доверить тайну…
Так обманет их подлец,
Ну какой с него отец!
               
О прекрасной незнакомке               
Я вздыхаю по ночам:               
Где же ты венец творенья?               
Тень хотя бы… тонкий стан…
               
Не понять преступной Ирме
Где она, а где Клотильда (8),
Где природа женская,
А где и изуверская.

Всё опошлено, убито,
Не осталось ничего –
К чёрту Запад! От него,
Бросив всё, умчусь в Палермо (9),

Возложу у врат тюремных
Роз букет и далеко
Дальше, дальше на Восток, –
Вот Россия, Белосток,

Вот уж Псков, а вот и Луга,
И медведи, и белуга,
И Полярная звезда –
Сохранённая краса!


ПРИЛОЖЕНИЯ В.Ф. НИКОЛАЙЧУКА


1) Ландис Лэйн. При Ландис-Лэйн состоялось самое значительное сражений второй англо-американской войны. Потери раненными и убитыми с обеих сторон были значительные, практичные американцы, подсчитав их, прекратили продвижение в глубь материка и перешли на позиционное военное противостояние с англичанами.
 
2) Где от залпа из орудий,
   Града пуль и тучи стрел…
Подавляющее большинство индейских племён воевало на стороне англичан, потому что те противодействовали продвижению США в глубь Северной Америки, в направлении к Тихому океану.
3) Великие Озёра, озёра Верхнее, Гурон, Мичиган, Эри и Онтарио. Система пресноводных вод в Северной Америке, на территории США и Канады.
4) Йоменской плеяда, оценившая труд борцов, кого оценивают члены ЙПОТБ, читатель узнает в последующих главах.
5) Пролог, вступление.
6) По доносу волокли, –
   Что ни год, то сотни три!
В XV-XVII веках по всей Европе полыхали костры инквизиции. Вдохновителем истребления ведьм выступал папа римский Иннокентий VIII, издавший буллу “Всеми силами души”.
7) То-то я давно заметил –
   Нет, не любит он диету
Католические священники дают пожизненный обет безбрачия.
8) Клотильда, Клотильда Бургундская или Клотильда Святая (475 – 545). Считается, что она покровительствует невестам, приёмным детям, родителям, изгнанникам и вдовам.
9) Палермо, тюрьма XVII-ого века в Палермо на Сицилии (Италия), где в годы Инквизиции были замучены сотни людей.