Проект Заповедные тропы. Отклик. Узбекистан

.



ПРЕДЛОЖЕНИЕ К АВТОРАМ.
(к посту: http://stihi.ru/2024/04/15/2825 )

По Книге БАХРАМСКИЙ МАНУСКРИПТ https://www.calameo.com/read/00710778464124901c461 проявилась одна условная «проблема»   – переводы из арабской поэзии перемешаны по странам и эпохам, и творческий диалог с современными авторами слабо выражен. Есть смысл попробовать эту ситуацию исправить.

Начиная с данного поста мной будут предлагаться четверками переводы текстов авторов из разных стран и эпох. Попробуйте на них написать свои поэтические отклики. Каждый отклик будет рассмотрен для включения его в сборник «БАХРАМСКИЙ МАНУСКРИПТ»
Напоминаю что тексты(отклики) принимаются, написанные только 5-ти стопным ямбом, с чередованием мужской/женской рифмы. В текущем моменте схема рифмовки любая, как ее чувствует сам автор. Единственное пожелание: чтобы она отражала восточные мотивы.

ТЕКСТЫ ДЛЯ ОТКЛИКОВ

 
Мауланэ Шейхзаде АТАИ (XV век)

Я некой дивной пери увлечён,
Которой даже ангел восхищён.
Зухра любуется её глазами,
А утро  –  Муштари  –  ей шлёт поклон.
Сравню я кудри с войском Сулеймана,
Юсуф лицом прекрасной посрамлён.
Её прекрасный стан сравню с душою:
Она идёт  –   и мёртвый воскрешён.
Пушок, как мускус, родинка, как амбра,
Благоуханьем сладким я пленён!
За капли слёз моих из уст-рубинов
Я леденцами слова награждён!
Тот кипарис на Атаи не смотрит  –
Бурьяном быть навек я обречён.


Абдулкодир Ходжа САВДО (1829-1873)

О сердце, есть ли польза в упованьях?
Собрало ль урожай в садах мечтаний?
Ты друга не нашло. Дней бледен свет.
И тот тускнеет в днях моих терзаний.
Ты не надейся на меня, я – слаб.
Нет правоты в моих земных деяньях.
На все вопросы – лишь один ответ:
Хочу любви – и нет иных желаний.
Я стал давно отшельником, семь лет,
Нет ничего светлей моих страданий.
Жизнь прежняя? В ней больше правды нет,
В ней счастья нет, нет легких одеяний,
Нет заповедных троп в ней для Савдо,
Нет врат возлюбленной во тьме скитаний.


Джахан-Атын УВАЙСИ (1781-1845)

Своим же пеньем ранена в разлуке,
Изранены шипами розы руки.
В стенаниях влачу свой жалкий век.
Но холоден, во время встреч, взгляд друга.
Томленье страсти – тайный мой удел.
И эта тайна – унижений мука.
Чувств безответных жребий выпал мне,
Вновь равнодушен взгляд, при встрече, друга.
Изранена моя душа давно,
О том не говорю, о том – ни звука.
И рада я, когда в глубоком сне,
Ко мне добрей становится взгляд друга,
Безропотно готова пасть пред ним…
Но, Увайси, одна в своей лачуге.


Закирджан Халмухаммад ФУРКАТ (1859-1909)

Твой аромат – расцветших в полночь слив,
Хотанской степи теплый перелив,
Газель, дрожащая в мерцанье зыбком,
Любовной песни утренний мотив.
Оставил в той обители я сердце.
Где лик твой – плен мой, стан твой – гибких ив.
Там опьянен я был волшебным зельем,
Вошла ты – соловей стал молчалив.
Столетний кипарис склонил вниз ветви,
Стал жарок ветра горного порыв.
Увидев раз бровей твоих изгибы,
Согбен как месяц стал средь звездных нив.
«Фуркат!», когда услышишь это имя,
Знай, то предсмертный стон мой, зов, призыв.




.