записки шабашника

      Благословенный конец 70х. Отсутствие продуктов в магазинах никак не сказывалось на хорошем настроении. Развесёлая студенческая жизнь. Без гороскопов и предсказаний всё известно наперёд. Институт. Женитьба. Квартира, дети и работа, работа, работа. Ну, если ещё и повезёт, то собственное авто.
     Я кстати, уже был женат. Учился на дневном, работал в двух местах одновременно и ещё успевал шабашничать, так что с посещаемостью заведения, учебного конечно, были проблемы.
     Обе работы - ночные. Особенно нравилось в роддоме. Счастливые папы приносили медсестрам вино, водку, шампанское, конфеты и т.д. Ну, а мы эти подарки "уничтожали" на месте, не нести же домой. Так как рождаемость тогда была высока, то представьте каково было печени.
     Я работал в роддоме лифтёром. Это не лифчики расстёгивать, а обслуживать лифт. Попасть на эту работу, пройти медкомиссию было сложнее, чем в космос полететь. Но рассказать я хотел не об этом, а об одной шабашке, которую делал вместе со своими друзьями Витькой, Вовкой и Мишкой.
     Вдоль проспекта мы тянули новый подземный телефонный кабель. Работа тяжёлая. Нужно выкопать траншею ( а грунт в городе спресован до состояния камня), уложить в неё трубы и закопать. Но и оплата по тем временам огромная. А так как тогда ещё государство заботилось о благосостоянии граждан, как бы кто выше среднего не заработал, то, чтобы получить деньги, приходилось собирать до 20 паспортов со своих друзей и знакомых и "устраивать" их на работу.
     Во время получения денег, я стоял возле кассы и собирал полученное друзьями в кассе, выдавая им по червонцу.
     Опять отвлёкся. Так вот мы докопали траншею до проходной завода. Перед ней была заасфальтированная площадка метров сто длиной, и миновать её наша траншея никак не могла. О том, чтобы в ручную продолбить асфальт, не могло быть и речи. Задумались. Собрались вечером за бутылкой водки, проблема была решена.
     Наняли экскаватор на базе трактора "Белорусь", в народе называемого "петушком". На нём работал мужик по кличке "Маресьев". У него отсутствовали ступни обеих ног, отмороженные по пьянке. Но работал он классно. За две бутылки водки "Маресьев" согласился нам помочь, но с условием копать только в выходной.
     Ближайшим выходным был день 7 ноября. До следующих, ждать не позволяли поджимающие сроки.
     И вот наступило 7 ноября. К 8 часам утра мы с лопатами, ломами и кувалдой уже ждали экскаватор, который вскоре и подъехал. Получив обещанные две бутылки и сняв с них пробу, "экскаватор" приступил к работе, рычанием двигателя и треском ломающегося асфальта, распугивая начавших собираться на площадке демонстрантов. Нарядно одетый народ выносил из проходной транспоранты и портреты вождей.
     К нам подошёл человек из заводоуправления и велел прекратить работу и отправляться на демострацию. Неявка на это мероприятие и так грозила нам неприятностями по комсомольской линии. Но цена вопроса перевесила.
     Изрядно принявший на грудь "экскаватор" послал парламентёра на три знаменитых буквы, куда тот очевидно и удалился.
     Минут через двадцать к нам лихо подкатила "Волга". Из неё вышли трое одинаково одетых мужчин. "Экскаватору" было предложено "закрыть варежку" и "захлопнуть", что он и сделал.
     Нам было предложено проследовать в заводоуправление. Под взглядом стальных глаз желание острить и сопротивляться пропало как бы само собой. В течение трёх часов "товарищи" занимались выяснением наших личностей и выяснением того, кто поручил нам срыв демонстрации.
     "Товарищи" оказались не такие, уж, тупые. Они правильно приняли наши объяснения, но протокол в институтский комитет комсомола обещали отправить, что в дальнейшем и сделали.
Нам было велено убираться. Спорить мы не стали и, оставив на поле боя экскаватор, отступили в беседку соседнего дома, где и дали волю чувствам, запивая всё это спиртным.
     За 8 и 9 ноября работу мы всё-таки выполнили. В институте состоялось заседание комитета комсомола, на котором нас предали анафеме.