Касибхарадваджа Сутта

Так я услышал.

Однажды Благословенный жил среди магадхов [13] в Дакхинагири, недалеко от брахманской деревни Эканала. Так вот, по этому случаю во время сева для брахмана Касибхарадваджи было запряжено пятьсот плугов.

Тогда утром Благословенный оделся, взял свою чашу и верхнее одеяние и отправился туда, где работал брахман Касибхарадваджа. И вот по этому случаю брахман Касибхарадваджа раздавал еду. Тогда Благословенный подошел к месту раздачи и встал в стороне. Брахман Касибхарадваджа увидел Благословенного, стоящего за подаянием, и сказал ему:

«Я пашу и сею, аскет, и, вспахав и посеяв, я ем. Ты тоже, аскет, должен пахать и сеять, и, вспахав и посеяв, ты можешь есть».

           «Я тоже, брахман, пашу и сею, и, вспахав и посеяв, я ем».

«Но мы не видим у благословенного Гаутамы ни ярма, ни плуга, ни лемеха для плуга, ни стрекала, ни волов, и все же благословенный Гаутама говорит: ‘Я тоже, брахман, пашу и сею, и, вспахав и посеяв, я ем’.»

Затем брахман Касибхарадваджа обратился к Благословенному стихами:

76. «Утверждаешь, что ты пахарь,
           Мы ж не видим, как ты пашешь.
           Нам о пахоте поведай,
           Чтоб могли понять, как пашешь». (1)

77. «Вера – семя, воздержанье –
Дождь, ярмо и плуг – то мудрость.
          Скромность – дышло, разум – гужи,
          А осознанность – мой лемех. (2)

78. Храня речь свою и тело,
Умерен в пище, аппетите,
Я истиной рву сорняки,
 Моё освобожденье – кротость. (3)

79. Моя энергия – мой вол,
К покою он везёт из рабства,
Не оборачиваясь вовсе,
Туда, где нет печали. (4)

80. Пахота моя такая,
Что приносит плод бессмертья,
Если станет кто пахать так,
Тот избавится от скорби». (5)


Затем брахман Касибхарадваджа велел положить молочную рисовую кашу в большую бронзовую чашу и преподнес её Благословенному, сказав: «Да отведает благословенный Гаутама молочную рисовую кашу! Ты – пахарь, ибо вспахиваешь такую пахоту, чьи плоды бессмертие».

[Благословенный сказал:]

81. «То, над чем стихи прочли, есть не должно мне;
          То не правило для тех, кто видит.
          То, над чем стихи прочли, Будды не едят;
          Вот такое правило у них, брахман. (6)

82. «Подавай другую еду и напитки
Совершенному, великому риши,
Чьи угасли асавы и беспокойство,
Он есть поле для того, кто заслуг ищет». (7)

«Тогда, благословенный Гаутама, должен ли я отдать эту молочную рисовую кашу кому-нибудь другому?»

«Я не вижу никого в этом мире, брахман, с его дэвами, Марой и Брахмой, в этом народе с его аскетами и брахманами, его дэвами и людьми, кто мог бы съесть и должным образом переварить эту молочную рисовую кашу, кроме Татхагаты или ученика Татхагаты. Поэтому, брахман, выбрось эту молочную рисовую кашу там, где мало растительности, или выброси её в воду, где нет живых существ».

Тогда брахман Касибхарадваджа выбросил эту молочную рисовую кашу в воду, где не было живых существ. Когда молочную рисовую кашу бросили в воду, она зашипела и от неё стал идти пар и дым. Точно так же, как лемех плуга, раскалённый за весь день работы, а затем помещенный в воду, шипит и от него идёт пар и дым, так и молочная рисовая каша, брошенная в воду, шипела и от неё шёл пар и дым.

Тогда взволнованный, с взъерошенными волосами брахман Касибхарадваджа подошел к Благословенному, простерся ниц, склонив голову к стопам Благословенного, и сказал Благословенному:

«Замечательно, благословенный Гаутама! Замечательно, благословенный Гаутама! Благословенный Гаутама объяснил Дхамму многими способами, как если бы он поставил прямо то, что было перевернуто, раскрыл то, что было сокрыто, показал путь тому, кто заблудился, или поднял светильник в темноте, чтобы те, у кого хорошее зрение, могли увидеть формы. Я обращаюсь за прибежищем к благословенному Гаутаме, к Дхамме и к сангхе монахов. Да получу я посвящение под руководством благословенного Гаутамы, да получу я полное посвящение».

Тогда брахман Касибхарадваджа получил посвящение под руководством Благословенного, он получил полное посвящение. И вскоре после своего полного посвящения, живя в одиночестве замкнуто, бдительно, ревностно и стойко, достопочтенный Бхарадваджа вскоре осознал с помощью непосредственного знания, в этой самой жизни, то непревзойденное завершение духовной жизни, ради которого члены касты с полным основанием покидают семью и становятся бездомными, и он стал так жить. Он сам познал: «Воплощение закончено, духовная жизнь прожита, то, что должно было быть сделано, сделано, больше нет возврата какому-либо состоянию бытия». И достопочтенный Бхарадваджа стал одним из арахантов.