Памяти погибших в Крокус-Сити

Ветер северный студит висок.
Задрожало в руке над бумагой перо...
Голубь мира нырнул от меня под платок.
Занят новой игрой.
Косит глаз янтаря на развалины
и на груды из чёрных мешков.
Вон железные балки в багровой окалине,
неподвижные стрелки часов.
Это чей виден след на разбитом стекле
возле тел, под осколками?
Кто там шёл безнаказанным навеселе?
Пёс войны в шкуре волка?
Не Аджина, не Дэв*. Звери хуже.
Кровь таких будоражит, пьянит.
Со взрывчаткою, при оружии -
по пластинам гранитных плит.
    Русь моя! Ты вчера испытала шок.
Толерантность сегодня — грех.
Отражает пожар мой больной зрачок.
Вижу кровь на клыках, вижу мех...
Догадайтесь, кто ужаса был режиссёр?
Нанимал он актёров на глаз по себе
Заметает сценарий он свой под ковёр
и кричит: - Не причастен я к этой стрельбе.
В зоопарке его стонут томно зверьки:
- Все пойдём, если нужно кого убивать.
Дайте нам оселки, мы наточим клыки,
нам никто не сумеет уже помешать...
     Вот такие дела, вот такие занятия.
Кто-то хлопок растил, ну а кто-то хлеба.
А теперь это — звери и бывшие «братья»,
для которых по кайфу стрельба.
Все при ножичках. Так, для случая.
Ночью улицы — сущий ад;
Кто решал — звать на Русь чёрной тучею?
Кто в кошмаре том виноват?
Караулить, у нас — это значит украсть.
В рот набрали воды небожители.
Не признает вины наша «добрая» власть -
крышеватели, покровители.
Скоро праздник большой со слезой на глазах.
Не забыли, что мы победители?
Я бы вешал зверей на фонарных столбах
не одних... С покровителями.

* Аджина, Дэв — персонажи таджикских сказок. Страшные, звероподобные существа.