Легенда о Беовульфе

Волна не разрывает судно,
А судно потрошит волну!
Так невозможно, трудно,
Легко коснутся по утру

Брегов Ютландии родной -
На берег ступит молодой,
А дальше следует герой -
За древней и морской Змеёй... 

Часть первая

Слушайте!
Датских королевств Вы дни,
Князей, что были не равны,
Что бились и вершили,
Отнимали, вечно пили,
Кровью жён, племён кормили,
Что были с Нами не равны,
Чьи беспомощные дни,
Чьих время подошло к концу,
Несли всё золото к отцу!

В те дни он рос под небом золотым:
Князей страшил, но позже,
Пришла награда и когда он был не вин,
Когда был слаб и проще:
Скильд Скевинг власть дарил!

Судьбой китов, что волны мнут,
Семьей был принят он.
По праву сын его рождён,
О ком все скальды запоют.

Без вождЯ народ был беден,
На смену мёртвого отца,
Биов стал ярок и известен,
А слава по векам пошла.

Владения великого отца,
Цвести должны вновь были,
Друзья все война-мудреца,
Так сыну Скильда стали силой.

Отец просил похоронить у моря,
В корабль грудоностный взять,
Сокровища и перстень вровень,
На палубу с доспехами принять.

«Не слышал я о более красивом корабле:
На нём мечи, сокровища, кольчуги,
Нет равных, сильных на земле,
Народ отдал богатство и свои лачуги»

 - Сын нёс знамя неба на волне!
А перед ним отец плыл на ладье.

Поглотит имя море-океан,
А душу, мудрецы в чертогах,
Отправят в огненный туман,
Где тело объедят миноги.

Биов, что Скильда сын, скорбил.
Но время подошло, народ призвал.
Отец ушёл и где бы не бродил,
Теперь Биов – не Князь, а ярл!

Пока был молод – Хеорогар правил,
И Хродгар, добрый и любимый Хальга,
Я слышал, Урсу королевой ставил,
Что Скильфинга была супруга,
Любовницой Онелы, что за шутка?

Хродгару – в битве был успех,
Для них для всех, для них для всех:
Биов, спешит чертоги ставить,
Их подвиги Богам во славить!

В нём старые и молодые,
Кроме рабов, что Бог не знал:
Разделят Земли все сытнЫе -
Хеорот Хродгаром стал назван зал.

Так созваны со Средиземья,
Племена и всякое отребье.
Что Биовуру стали подчинены,
И свите дань платить должны.

Сын – правитель стал не вровень дяде,
Свите он тихонько прошептал:
Завыло ухо, тех кто был в плеяде,
Кто власть не Скевингов желал.

Веселье нескончаемое царство,
И арфы звук в чертогах громыхает,
Певец орёт, оглушено коварство,
А он через гортань свою вдыхает.
 
«Всемогущий Землю за собой создал:
Блестящую долину, что водой окружена,
Свет Солнца и луны он обуздал,
И жизнью он опутал, что дана одна!»

Ломается, сочится ухо,
От песни и от испуга,
К Хеороту рвётся муха,
С болот туманных,
В тени, что Божий гнев неся.
Шагает Грендель злобу волоча.
 
Он ищет Хродгаровы хоромы:
Так близки, что и не снилось,
Жестокости врата покорны,
С цепями чудище явилось.

Безумие во взгляде, ярость,
В огне их чувствует усталость,
Увидел воинов мирно спящих,
И ринулся он на храпящих.

Подумало сердце чудища тогда:
Оторвать плоть от Земли,
И спящих разорвать едва,
Едва проснутся бы смогли.

Жадно спящих поедая,
Впиваясь в мясо и лицо,
Плоть сонного съедая,
Куски бросая на крыльцо.

Достал он воина на ложе,
Но Беовульф ту руку обхватил,
И силой, ни на что похожей,
К земле всем телом придавил.

Столь крепкой хватка та была,
Что Гренделя остановила,
Сердце сжалось и со дна,
В нём человеческое взвыло!

Духом испугался Грендель,
Но двинутся никак не мог,
К чертям уйти он грезил,
Вырваться не сразу смог.

Никакая сталь его не брАла:
Мечи втыкали воины - умирали,
Чертями кожа создана,
С ударом воины смерть позвали,
Отдавши жизни у крыльца.

Так Беовульф встал,
Оголившись,
Без меча и без щита,
Взял руку Гренделя,
Что надломившись,
Была оторвана едва.

Отступив к двери чертога,
От злого громыханья воинов,
Он потеряет руку у порога,
И завопит от сильной боли.

Дверь непреступная была,
В покои нового царя:
Раздроблена, прогрызена -
Разломит Грендель, ноги унося.

Бежит, оставив руку у чертога:
Беовульф прибьёт её над залом,
Трофей засохнет понемногу,
Над входом у дверей Хродгара...