Сценарист

24 25


Когда Дерек вернулся в номер, Джули разговаривала по телефону с Кейт. Она сказала, что Билли Дьюк действительно был в ее доме и умер тоже там и что все это просто ужасно.

— К сожалению, в новостях все правда. Дьюк на самом деле был ранен ножом, но… — Джули взглянула на Митчелла, который сделал ей страшные глаза. — Это дело полиции, Кейт. Я не должна болтать на эту тему.

Дальше Джули стала уверять, что с ней все в порядке, насколько это возможно в такой ситуации. Затем она поручила Кейт заниматься всеми делами галереи и ждать дальнейших распоряжений.

— Надеюсь скоро вернуться на работу, — сказала Джули на прощание.

— Ты сказала Кейт, где находишься? — спросил Дерек, как только она отложила мобильный телефон в сторону.

— Нет.

— Хорошо.

— Я скрываюсь от полиции? Избегаю ареста?

— Пока нет.

— Ты поедешь в свой офис?

Дерек отрицательно покачал головой:

— Нет. Я позвонил Марлин и сказал то, что ей следует знать. Сообщил, что меня не будет весь день. Она сообразит, как нужно отвечать на вопросы, если они последуют.

— Уклончиво?

— Да, именно так.

— А как же твои клиенты?

— У тебя самая сложная ситуация, поэтому все мое внимание сейчас тебе.

— Спасибо.

— Не даром. Ты получишь счет. Впрочем, ты можешь себе это позволить.

Джули нахмурилась:

— Такие замечания я не хотела бы слышать.

— Поэтому ты мне ничего и не сказала? Чтобы избежать подобных замечаний? Или тот факт, что ты унаследовала состояние Уиллера, просто выпал у тебя из памяти?

— Скажи, какое я должна была выбрать время, чтобы сказать тебе об этом?

— Любое.

— Например?

— Когда мы встретились.

— Разве такое можно сказать незнакомому человеку?

— Да, это было бы неловко. И до секса, и после него. — Джули залилась краской, но ответить ничего не успела, потому что Дерек паузы не сделал: — А как насчет следующего дня, когда я пришел в галерею?

— Ты был в ярости. К тебе нельзя было подступиться.

— Могла бы сказать вчера.

Ей нечего было ответить.

— Раньше или позже это должно было всплыть, Джули.

— Я надеялась, что позже. Я этого так боялась…

— Тогда почему, ради всего святого, ты не поделилась своими опасениями со мной?

— Потому что знала, какой будет твоя реакция. Понимала, что это все изменит…

— Ты права, черт побери! Это действительно все меняет! — взорвался Митчелл. — У тебя появляется самый старый мотив в истории юриспруденции!

— Я понимаю. Я знала, как на это посмотрят Сэнфорд и Кимбалл, да и все остальные тоже. Как это будет выглядеть с твоей точки зрения…

— Во всяком случае, не так плохо, как это выглядит сейчас.

Джули чуть не плакала.

— Это была ошибка. Нужно было все тебе рассказать…

Дерек немного смягчился.

— Я злюсь на себя не меньше, чем на тебя. Я с самого начала знал, что ты что-то от меня скрываешь.

— На самом деле ты разозлился меньше, чем я ожидала.

— Как Дерек Митчелл — мужчина, с которым ты провела, смею надеяться, не самую плохую ночь в своей жизни, я просто в ярости, — он махнул рукой в сторону раздвижных дверей, отделяющих гостиную от спальни. — Там ничего… Мы с тобой… Как ты могла… — от его красноречия не осталось и следа. Он выругался. — Ладно, об этом мы поговорим потом. Как Дерек Митчелл — твой адвокат…

— Ты все еще мой адвокат?

— Полиция сильно удивится, если я вдруг отступлюсь, после того как накануне во всеуслышание объявил себя представителем твоих интересов. Гнев — эмоция, которую я не могу себе позволить. Гнев непродуктивен. Равно как и привычка оглядываться на прошлое. Ты ошибся, оценивая присяжного, который, как тебе казалось, будет на твоей стороне, ты просчитался, думая, что твой свидетель окажется более убедительным, чем свидетель обвинения, вранье твоего клиента вышло наружу в суде, и ничего уже изменить нельзя. Что сделано, то сделано. Ты принимаешь это как факт и двигаешься дальше, — Дерек сел на диван лицом к Джули. — Итак, начнем с главного. Кимбалл и Сэнфорд захотят узнать, когда все это произошло.

— Ты все еще мой адвокат?

— Полиция сильно удивится, если я вдруг отступлюсь, после того как накануне во всеуслышание объявил себя представителем твоих интересов. Гнев — эмоция, которую я не могу себе позволить. Гнев непродуктивен. Равно как и привычка оглядываться на прошлое. Ты ошибся, оценивая присяжного, который, как тебе казалось, будет на твоей стороне, ты просчитался, думая, что твой свидетель окажется более убедительным, чем свидетель обвинения, вранье твоего клиента вышло наружу в суде, и ничего уже изменить нельзя. Что сделано, то сделано. Ты принимаешь это как факт и двигаешься дальше, — Дерек сел на диван лицом к Джули. — Итак, начнем с главного. Кимбалл и Сэнфорд захотят узнать, когда все это произошло.

— Когда Пол изменил завещание? Первый раз он упомянул об этом год назад и то и дело возвращался к этой теме. Я пыталась его отговорить.

— Они в этом сильно усомнятся, Джули.

— Но это правда.

— Кто сумеет отказаться от таких денег?

— Я сумею. Я и отказывалась, но Пол ничего не хотел слушать. Он велел своему адвокату составить новое завещание. Пол подписал его во вторник утром, перед нашей встречей в «Молтри».

— Так вот что вы праздновали.

— Пол, но не я. Он был доволен. Я же…

— Неужели недовольна?

— Я сомневалась. Знала, что это так или иначе приведет к неприятностям.

Дерек минуту помолчал, а потом спросил, что думал адвокат Уиллера по поводу нового завещания своего клиента.

— Он не пытался отговорить Пола от этой затеи?

— Я не присутствовала при их разговоре, но, когда мы встретились после смерти Пола, он был очень добр ко мне. Я тогда сказала, что не буду торопиться с утверждением завещания.

— Крейгтон поторопится.

— Адвокат будет на моей стороне.

— Выходит, Уиллеры были не в курсе того, что Крейгтон ничего не наследует. И до сих пор об этом не знают…

— Полагаю, что так. Пол настаивал на том, чтобы это оставалось тайной как можно дольше. Мне кажется, он боялся, что Крейгтон может что-то сделать. Пол не скрывал своей привязанности ко мне. Крейгтон также не скрывал, что ему это не нравится.

— Он видел в тебе угрозу.

— Поэтому я очень удивилась, что убили Пола, а не меня…

— Доджа это тоже удивило.

Дерек рассказал Джули, что он сказал Хэнли по этому поводу.

— Наверное, ты прав, — согласилась она, немного подумав. — Если бы Крейгтон велел убить меня, игра, которую он затеял, оказалась бы не столь интересной, но, боюсь, он эту игру еще не закончил, — Джули прижала руки к груди. — Что Билли Дьюк делал в моем доме, Дерек?

Он пожал плечами:

— Подбрасывал улики. Чтобы тебя можно было считать причастной к преступлению.

— Если мы сможем доказать, что он пришел именно за этим…

— Не удастся.

Джули удивилась:

— Почему?

— Потому что тогда получится, что в «Молтри» Билли действовал, исходя из каких-то лишь ему ведомых соображений или что он решил подставить тебя — свою сообщницу. В любом случае Крейгтон Уиллер здесь ни при чем.

— Билли Дьюк делал это для Крейгтона.

— Полагаю, это так. Но полицейским такая теория не подойдет.

— Почему?

— Они спросят тебя, почему Крейгтон, если все эти побрякушки были у него, не спрятал их в твоем доме, когда был там в первый раз и копался в твоих вещах.

— Полиция об этом не знает.

— Узнает. Нужно, чтобы узнала. Это единственное объяснение того, почему ты затеяла дома генеральную уборку, о которой твоя горничная сказала Кейт, а та сообщила детективам.

— И они решили, что это существенно.

— Не зря же они детективы.

Джули прикрыла глаза рукой.

— Далее…

Она застонала:

— Есть еще и далее?

— У Билли Дьюка не оказалось с собой оружия. Следовательно, мы не можем утверждать, что он проник в твой дом для того, чтобы причинить тебе вред.

— Вроде как мы друзья.

— По крайней мере, знакомые.

— Но я его не впускала. Он сам залез.

— Это кое-что. Но немного.

Джули вздохнула:

— Плохи дела, так?

— Не стану тебя напрасно успокаивать. Они знают, что у тебя был мотив.

— Новое завещание Пола. Но как насчет возможности? Когда я, предположительно, затеяла все это с Билли Дьюком? До вчерашнего вечера я его вообще не видела.

— Существует масса свидетельств противоположного, — предостерегающе поднял палец Митчелл. — Звонки с его мобильного. Появление Дьюка в галерее. Твоя пуговица в его номере. Твои волосы в его машине. Все улики косвенные, но если их сложить вместе плюс состояние Пола Уиллера… Вполне достаточно, чтобы у любого прокурора потекли слюнки.

Джули встала, пошла к бару, открыла банку колы, но поставила ее, так и не отпив.

— А Крейгтон опять вне подозрений.

— Боюсь, что ты права. Тот, кого он сделал козлом отпущения, мертв, и до сих пор никому не удалось найти между ними связь.

— Где они могли встретиться? В Небраске?

— Что такому урбанисту и сибариту, как Крейгтон Уиллер, делать в Омахе, штат Небраска? Он, полагаю, содрогается от одной мысли о том, что ему придется просто пролететь над Омахой на самолете.

— Крейгтон отправился туда, чтобы сделать Билли Дьюка своим сообщником.

— Поменяться убийствами.

— Вдова за его дядю.

— Может быть.

В ответе Дерека Джули послышалось сомнение, и она спросила:

— Что не так?

— Сначала нужно выяснить, был ли Крейгтон в Омахе. И, если Билли Дьюк сидел за решеткой, где они могли встретиться, чтобы заключить свою дьявольскую сделку? Думаю, Крейгтон мог навестить его в тюрьме, но…

—…он слишком умен для того, чтобы там не светиться, — закончила его мысль Джули. — В книге регистрации осталась бы запись об этом визите.

— Спасибо. Именно это я и собирался сказать. Если Крейгтон убил женщину на парковке у супермаркета, как призрак, и никто его не заметил, он бы захотел…

—…чтобы кто-то узнал.

На этот раз Дерек удивился.

— Я собирался сказать совсем другое. И не противоречит ли это тому, что ты говорила раньше? Крейгтон предпочитает оставаться в тени.

— Не всегда. Это снова его кинематографически штучки. Если мы досмотрим «Незнакомцев в поезде с того места, где остановились в прошлый раз, ты увидишь один интересный эпизод. Там миллионер появляется на вечеринке. К этому времени весь город говорит об убийстве жены тренера по теннису. На вечеринке одна старуха спрашивает, как это можно кого-то задушить голыми руками. Миллионер любезно предлагает показать и пережимает ей пальцами сонную артерию, впрочем, несильно. Разумеется, никто, кроме тренера, не понимает, что он еще раз проигрывает убийство, которое совершил, Джули смотрела Дереку прямо в глаза. — Крейгтон конечно, не хочет, чтобы его поймали, но, мне кажется, он не прочь похвастаться, в частности пере нами, тем, какой он умный.

— Он желает, чтобы мы поучаствовали в его игре.

— Да, и я боюсь подумать, чем все это может закончиться.

Дерек поднялся и начал ходить по комнате.

— Мы должны найти связь между ним и Билли Дьюком.

Джули взяла листок с номерами телефонов, который Додж вырвал из своего блокнота.

— Галерея не единственное место, куда он звонил не один раз, — Джули ткнула пальцем в номер. — Сюда Дьюк пытался дозвониться даже среди ночи.

— Может быть, это доставка пиццы.

— Ничего подобного. Пока ты выходил с Доджем, я позвонила. Там автоответчик.

— Если этот номер заметили мы, Сэнфорд и Кимбалл, полагаю, тоже не оплошали, — Дерек достал свой телефон и позвонил Доджу.

Хэнли ответил сразу:

— Наверное, у тебя уши горели. Я собирался звонить тебе сам.

— Слушай, в этом списке телефонов…

— Они уже проверили.

— И?..

— Эриэл Уильямс. Двадцать семь лет. До смерти испугалась, когда Сэнфорд и Кимбалл появились у нее на работе, чтобы расспросить о Билле Дьюке.

— Она его знает?

— Девушка призналась, что это она звонила по горячей линии и назвала Дьюка, после того как увидела его фотографию по телевизору.

— Какие у них были отношения?

— Тут она напустила тумана, но общее впечатление такое. Дьюк — ее знакомый, и это знакомство доставило ей много неприятностей.

— Где это знакомство произошло?

— В Небраске. Мисс Уильямс считает, что его зря тогда оправдали. Сказала, что ему самое место в тюрьме. Она вместе со своей подругой переехала в Атланту и совсем не обрадовалась, когда он позвонил и сообщил, что последовал туда же. Но Дьюк настаивал. Звонил и вешал трубку, как и при звонках мисс Рутледж. Странные привычки были у человека…

Дерек переключил телефон на громкую связь, чтобы Джули тоже могла слушать. При этих словах Доджа она взглянула на него с удовлетворением.

— Девушка клянется, что после отъезда из Небраски не видела Билли Дьюка. А еще она сказала, что, когда сегодня утром услышала в новостях, что ее бывший знакомый умер, ничуть не расстроилась, — Додж замолчал, слышалось только его дыхание.

— Она не упоминала о Крейгтоне Уиллере?

— Насколько мне известно, нет.

— Уточни.

— Ладно. Есть кое-что еще. Ты когда-нибудь слышал о фильме «Исступление»?[33]

— Нет, — Дерек взглянул на Джули, и она отрицательно покачала головой.

— Ну, не знаю, что это означает и означает ли что-либо вообще, — сказал Додж. — Но в сумке Дыока был диск с этим фильмом.

— Я не могу в это поверить, — сказала Шэрон Уиллер, намазывая маслом сырное печенье. — Джули на такое не способна.

Ее супруг отодвинул тарелку. Он вообще не прикоснулся к ленчу.

— Я в это не верю, — повторила Шэрон.

— А я верю. Никогда ей не доверял. — Крейгтон жестом велел Руби налить в его стакан чай со льдом. — С ней и дядей Полом было что-то не так.

— Не так?

— Да, отец. Не так. Я никак не мог понять, в чем дело… Но что-то определенно было.

Руби, не скрывая своего недовольства, налила ему чай. Крейгтон схватил ее другую руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Экономка вырвала ее и пошла к двери, что-то бормоча себе под нос.

— Спасибо! — крикнул Крейгтон ей вслед.

Сегодня ничего не могло испортить ему настроение. Утром Крейгтон включил телевизор и услышал, что Билли Дьюк умер. В доме Джули Рутледж. По-видимому, в результате ножевого ранения. Услышав такие новости, он даже испытал эрекцию.

Билли Дьюк потащился в дом Джули. Джули ударила его ножом. Он мертв, а она под подозрением.

Идеально! Лучше не придумаешь!

Разве он не гениален? Все тщательно продумал. Пуговица от блузки, которую так легко было обронить на кухне в мотеле «Вид на сосны». Несколько волос, которые он сунул в машину Билли. Крейгтон планировал, что полиция найдет Дьюка мертвым в мотеле и улики приведут полицию прямиком к Джули Рутледж, но вышло еще лучше. По такому сценарию она выглядит виновной куда больше. Соответственно, и действие более захватывающее.

Судьба Билли была предрешена с самого начала. Крейгтон ни минуты не собирался оставлять его в живых. После того как Дьюк выполнит свою часть сделки, он умрет. Однако потом Крейгтон решил, что позволить Билли немного пожить все-таки можно. Пусть сначала увидит, как умрет его бывшая подружка. Умрет ужасной смертью, которую она заслужила.

Но Билли сам вынудил Крейгтона изменить очередность. Сначала он притащился к нему домой, чтобы оставить записку. Это было глупо. Его сентиментальное заявление: «Она еще совсем ребенок, и я не всегда был к ней справедлив» убедило Крейгтона в том, что Билли, несмотря на то что много раз ругал свою подругу последними словами за то, что она дала против него показания, все еще к ней неровно дышит. Человек в таком состоянии способен на опрометчивые поступки. Например, он может признаться.

Так что прощай, Билли! Ты хорошо сделал свое дело.

В мотель «Вид на сосны» Крейгтон явился во всеоружии. Билли любил пиво. Он был слишком погружен в свои печали, чтобы заметить, как долго Крейгтон открывал бутылки. Дьюк ничего не заподозрил.

Интересно, а позже, когда все его внутренности начали болеть и он почувствовал себя ужасно плохо, догадался ли Билли, в чем дело? Может быть, он решил, что ветчина была несвежей. Или сыр. А может, подумал, что заболел желудочным гриппом.

На самом деле отравление Билли Дьюка не доставило Крейгтону ни малейшего удовольствия. Он не видел, как тот умирал. Может быть, если бы он при этом присутствовал… Когда они в последний раз перекусывали, Крейгтон твердил себе, что убивает этого человека — это все равно что смотреть, как он умирает. Хотя на самом деле все было скучно. Совсем не так возбуждающе, как смотреть на фонтан крови из перерезанной глотки собаки.

Но результат был, а иметь все сразу человек может не всегда.

Крейгтон собирался заехать в тот мерзкий мотель еще раз, прежде чем труп Билли начнет вонять, и по искать украденные украшения и часы дядюшки Пола, потому что был уверен, что жадный сукин сын безбожно врал, когда говорил, что все выбросил. Возможно, от пистолета он избавился так, как рассказал. Даже у Билли Дьюка хватило бы ума не рисковать быть пойманным с орудием убийства, но драгоценности — это деньги, а Билли их очень любил.

Теперь Крейгтон был избавлен от этой необходимости, потому что по причине, которая останется тайной за семью печатями, Билли отправился домой к Джули Рутледж. То, что Дьюк умер именно там, сыграло на руку Крейгтону, а кроме этого его мало что интересовало. Он был чист, как новорожденны младенец, а Джули оказалась кругом виноватой.Ха-ха-ха.

Этим утром, чтобы отпраздновать такой замечательный поворот событий, Крейгтон звякнул в агентство, и ему тут же прислали девушку. Так уж получилось, что, когда позвонил отец, она делала ему минет. По высшему классу. Было очень трудно скрыть свое возбуждение. Тем не менее он постарался. Сказал отцу, что да, он слышал утренние новости по поводу Джули, и разве это не чудовищно?

Отец ответил, что важно, чтобы мнение семьи было единым, и предложил — на самом деле, приказал — ничего не говорить журналистам. Как будто он собирался это делать.

— Ты мог бы провести день здесь с матерью и со мной, — сказал Дуг. — Мы должны решить, какую позицию займем.

Крейгтон вовсе не собирался ехать к родителям, и отец это прекрасно знал, но у него было такое прекрасное настроение, что возражать старику насчет предложения занять круговую оборону он не стал.

Выступив с коротким заявлением перед репортерами, которые собрались около их дома, Дуг удалился в свой кабинет, чтобы поработать с бумагами. Шэрон провела утро, занимаясь собой и планируя, что она будет делать, «когда все это уже наконец кончится». Крейгтон сначала отрабатывал движение кисти с помощью машины для подачи мяча, затем решил поплавать в бассейне. Руби спросила, не подать ли ленч на террасу, и Крейгтон похвалил ее, сказав, что это прекрасная мысль. Ели они не спеша.

— Крейгтон, — округлила глаза Шэрон, — неужели ты на самом деле веришь в то, что Джули могла быть в сговоре с убийцей Пола?

— Но ведь все именно так и выглядит, мама. Клянусь, никто не делает такой вкусный салат с курицей, как наша Руби. — Он взглянул на отцовскую тарелку. — Ты не голоден, папа?

— Нет.

— У нас с Джули всегда было мало общего, — заметила Шэрон, небрежно перебирая свои жемчужные бусы. — Она отказалась, когда я предложила ей стать кандидатом на вступление в мой садовый клуб. Впрочем, Джули сделала это очень мило… Но мне казалось, что она действительно любила Пола.

— Да. Джули его любила, — твердо сказал Дуг. — Я в этом уверен.

Крейгтон закатил глаза:

— Ты всегда ее защищаешь.

— Я вовсе ее не защищаю. Я утверждаю очевидное. Меня никто не убедит в том, что Джули договорилась с этим… как его… ну с преступником… убить Пола. Наше отношение к этому будет единым, — подчеркнул Дуглас, глядя на сына. — Мы с уважением относимся к Джули Рутледж, утверждаем, что она была глубоко предана Полу, так же, как он ей, и уверены, что после тщательного расследования все обвинения с нее будут сняты. Всем ясно?

Шэрон протянула руку через стол и коснулась ладони мужа:

— Конечно, дорогой.

Дуглас встал:

— Я буду в кабинете.

— Ему все еще тяжело, — сказала Шэрон, когда супруг скрылся из виду. — Любое напоминание о Поле его расстраивает. Пойду посижу с ним, — она тоже встала и пошла в дом.

Крейгтон потянулся и зевнул. Посмотрел наверх, сквозь ветви дуба, который затенял стол, и задумался, чем бы ему занять остаток дня, раз уж не надо ехать в мотель «Вид на сосны» и искать «Патек Филипп» дядюшки Пола. Теперь, когда все было позади, Крейгтон почувствовал себя слегка расстроенным. План был таким изящным, даром, что ли, навеян одним из его самых любимых фильмов, и прекрасно исполнен.

Все началось прошлым летом, когда его тренер по теннису задержался с другим игроком. Сначала Крейгтон злился, что его заставляют сидеть без дела, но потом все повернулось ему же на пользу. Поджидая тренера, он подобрал газету, которую кто-то оставил, и наткнулся на крошечную заметку о молодой женщине из Атланты, которую повесткой вызвали в суд в Омахе, штат Небраска, для дачи свидетельских показаний.

Самым интересным Крейгтону показался тот факт, что все обвинение и строилось на показаниях этой женщины из Атланты, бывшей любовницы обвиняемого, и вдовы, в ограблении которой его подозревали.

«Вот бедолага, — подумал Крейгтон. — Готов поспорить, ему хочется, чтобы они обе сдохли».

Он не остался на тренировку.

Вместо этого Крейгтон сменил свой «Порше» на джип, купленный неизвестно зачем. Он им пользовался всего несколько раз. Молодой Уиллер первый раз в жизни поехал в магазин «Уолмарт» и купил там самую безобразную, с его точки зрения, одежду, очки для чтения с минимальными диоптриями и красящий шампунь для волос.

До Омахи Крейгтон добирался два дня. В мотеле он остановился под вымышленным именем. На следующий день пришел в зал суда, там как раз шло заседание. Как только появилась вдова, ее окружили местные репортеры. Тетка млела от удовольствия, грелась в лучах славы. Эта крашеная толстая корова, по его мнению, мало походила на обманутую жертву.

Билли Дьюк выглядел каким-то не очень уверенным в себе. Парню нужно было помочь.

В своем мотеле Крейгтон прочитал все, что писали об этом деле в газетах, и посмотрел все передачи новостей по телевизору. Там говорилось, что показания второй свидетельницы были невнятными. Она только дала характеристику обвиняемому, не сказать чтобы лестную. Барышня не отрицала, что они были любовниками. Билли говорил, что любит ее и они скоро поженятся. А сам все это время трахал вдову!

Общественное мнение сложилось. Билли Дьюк был мошенником и даже подонком. Был ли он преступником, предстояло решить после показаний вдовы.

Два дня Крейгтон ездил за ней по пятам, ожидая подходящего момента. Наконец она отправилась в супермаркет. Когда вдова вышла оттуда и подошла к своей машине, Крейгтон с самой обворожительной улыбкой спросил, та ли она женщина, которую он видел по телевизору. Польщенная, тетка улыбнулась. Она похлопала густо накрашенными ресницами, выпятила свою необъятную грудь и сказала, что да, это именно она.

Эта глупая корова была Крейгтону отвратительна. Он постарался не коснуться ее нигде, кроме горла. В остальном все произошло поразительно легко.

К тому времени, когда присяжные заняли свои места в зале суда, Омаха, тряпки из «Уолмарта» и темные волосы ему до смерти надоели…

Вскоре после того, как Билли Дьюка оправдали, Крейгтон просто пришел к нему и представился как человек, которому тот обязан тем, что вышел из-за решетки. Затем он сообщил обалдевшему парню, какой услуги ожидает взамен. Билли был столь потрясен, а может, напуган, смелостью Крейгтона и к тому же так благодарен за свободу, что убедить его не составило труда. Обещанные сто тысяч долларов помогли рассеять все имеющиеся сомнения — как моральные, так и технические.Билли оказался по-своему хитрым, но играл со всем не в той лиге, в которой отбивал мячи Крейгтон. И даже не в том дивизионе. Имелось еще и не кое пикантное обстоятельство. Билли на самом дел втрескался в ту дуру и умолял не убивать ее.

— Пока смерть не разлучит их…

— О чем ты, милый?

Крейгтон даже не заметил, что он не один и говорит вслух. Мать снова вернулась на террасу. В руках у Шэрон была кофейная чашка.

— Кофе хочешь?

— Нет, спасибо.

— Твой отец разговаривает по телефону с адвокатом Пола.

Она продолжила болтать, но Крейгтон выключил слух. У него не было таких сильных привязанностей, как у Билли. И он вовсе не собирался оставлять свидетелей. Один Бог знает, что мог рассказать Билли своей бывшей подружке, случайно или умышленно, о Крейгтоне Уиллере.

— Один из телевизионных фургонов оставил следы шин на нашей лужайке. Прямо около калитки, — продолжала нести какую-то чушь мать. — Никакого уважения к частной собственности!

Кроме того, это доставит ему удовольствие.

Крейгтон встал.

— Извини, мама. Мне нужно идти.

— Куда? Я думала, ты проведешь с нами весь день. Папа так этого хотел! Он рассердится.

— Переживет как-нибудь.

— Что мне ему сказать? Что у тебя важное дело?

Крейгтон наклонился и поцеловал мать в щеку, затем, выпрямляясь, подмигнул.

— Очень важное. У меня свидание.
25


Кимбалл и Сэнфорд решили разделиться, чтобы не терять времени. Пока Роберта расспрашивала Эриэл Уильямс, Гомер находился в анатомическом театре и наблюдал за вскрытием тела Билли Дьюка.

Кто куда пойдет, они решали, бросив монету. Сэнфорд проиграл. Он взял с собой две пачки мятной жвачки и, пока длился этот малопривлекательный процесс, одну почти прикончил. Закончив, помощник патологоанатома поручил ассистенту зашить разрез и пошел к раковине, чтобы вымыть руки. Сэнфорд, радуясь, что все позади, спросил его предварительное мнение.

— Дьюк истек кровью?

— Ножевая рана определенно могла быть смертельной. Он бы истек кровью. Вскоре. — Патологоанатом стряхнул с рук капли воды и оторвал бумажное полотенце. — Но, насколько я понимаю, этот человек появился на месте преступления незадолго до того, как получил рану.

— Правильно. У нас есть точный график, начиная со звонка в службу спасения.

— В любом случае он умер до того, как истек кровью. Причиной смерти стало что-то другое.

— Например? — Сэнфорд был ошарашен этим заявлением.

— Пока не знаю. Сообщу вам позже.

Гомер приехал в полицейское управление раньше, чем туда явилась Кимбалл. Роберта принесла пачку соленых крекеров и протянула напарнику.

— Зачем мне это? — удивился Сэнфорд.

— Тебе всегда неважно после вскрытия. А крекеры солененькие…

— Спасибо, — он сунул в рот сразу две штуки. — Что ты узнала у этой Уильямс?

Кимбалл пересказала все, что поведала ей Эриэл.

— Она показалась мне очень напуганной. Девушка не слишком охотно рассказывала о своих отношениях с Дьюком, но ее можно понять. Кстати, Эриэл сказала, что, хотя это и звучит бессердечно, она рада, что Билли больше не будет осложнять ей жизнь.

Сэнфорд жевал один крекер за другим.

— О Джули Рутледж она что-нибудь говорила? Дьюк когда-нибудь о ней упоминал?

— Никогда.

— Это было бы слишком просто, — проворчал Сэнфорд.

На его столе зазвонил телефон, и Гомер взял трубку:

— Еще раз здравствуйте, доктор. Вот это скорость! Да, выкладывайте. — Сэнфорд внимательно слушал, а затем удивленно поднял брови. — Он умер от чего? — Наклонившись, детектив схватил ручку и блокнот, что-то записал, затем подвинул блокнот Кимбалл.

Дальше Сэнфорд слушал, не перебивая. Через несколько минут он сказал:

— Как все укладывается по времени, вы можете нам сказать? Угу. Ладно. Как с вами связаться, если нам понадобится кое-что уточнить? Прекрасно. Спасибо, что так быстро все сделали, — Сэнфорд положил трубку.

— Некроз печени в результате отравления, — Кимбалл еле разобрала каракули в блокноте. — Я не поняла, Гомер. Билли Дьюка отравили?

— Патологоанатом считает, что речь идет об ударной дозе ацетаминофена.

— Парацетамола?

— Скорее всего, парацетамола в сочетании с пропоксифеном. Это сильное болеутоляющее, просто так в аптеке его не купишь. Нужен рецепт.

— Ты уверен?

— Разве ты не читаешь буклеты, которые нам все время раздают на улицах представители фармакологических компаний?

— Я даже сомневаюсь в том, что подобной ерундой занимаешься ты, — рассмеялась Кимбалл. — Откуда патологоанатом знает, что стало причиной смерти Билли Дьюка? У него не было времени на полный токсикологический анализ.

— Он опытный специалист. Сказал, что в его практике были подобные случаи. Поскольку лекарства доступны всем, ими часто пользуются самоубийцы. Иногда, правда, спохватываются. Док сейчас мне рассказал про одного такого парня. Он передумал умирать после того, как десять часов назад выпил таблетки, штук тридцать-сорок. Позвонил в службу спасения, и его сразу забрали в больницу. Ввели противоядие, которое обычно срабатывает, если есть время. Но в том случае доза была огромной, да и ждал этот придурок слишком долго. Остановить процесс не удалось. У парня отказала печень, и он умер. Наш доктор его как раз и вскрывал. У Билли, по его мнению, с печенью было то же самое. Он сказал, что сделает все необходимые анализы, но и без них уверен в том, что говорит.

— Значит, Билли Дьюк, когда проник в дом Джули Рутледж, уже был обречен. Он умирал.

— Похоже на то. — Сэнфорд раскрыл блокнот и просмотрел свои заметки. — Грэхэм говорил, что они видели рвотные массы на кровати мисс Рутледж, на полу в ванной комнате и на комоде. По-видимому, Билли Дьюк какое-то время пробыл в доме, прежде чем она пришла и поняла, что дело неладно. Док говорит, что парню наверняка становилось все хуже и хуже и, в общем и целом, он чувствовал себя дерьмово.

— Эта передозировка была преднамеренной? Самоубийство?

— Если так, зачем Дьюк притащился к мисс Рутледж? Умереть в ее доме?

— Наверное, была какая-то важная причина, — вздохнула Кимбалл. — Значит, она не соврала, когда сказала, что Билли выглядел совсем больным…

— Пусть так, — Сэнфорд захлопнул блокнот. — А теперь мне бы хотелось знать, был ли у нее рецепт на пропоксифен.

— Эй, Линдзи! Мы не вовремя?

Даже в джинсах и растянутой футболке вместо вечернего платья рыжая приятельница Дерека выглядела потрясающе. Сегодня ее роскошные волосы были собраны в хвост. Линдзи с любопытством перевела взгляд с Митчелла на Джули, потом сделала шаг в сторону и пригласила их войти в дом.— Пусть так, — Сэнфорд захлопнул блокнот. — А теперь мне бы хотелось знать, был ли у нее рецепт на пропоксифен.

— Эй, Линдзи! Мы не вовремя?

Даже в джинсах и растянутой футболке вместо вечернего платья рыжая приятельница Дерека выглядела потрясающе. Сегодня ее роскошные волосы были собраны в хвост. Линдзи с любопытством перевела взгляд с Митчелла на Джули, потом сделала шаг в сторону и пригласила их войти в дом.

Дерек поцеловал ее в щеку:

— Я бы сначала позвонил, но нам вроде как пришлось поторопиться.

— Я слышала. О вас без конца говорят в новостях. Ты теперь адвокат мисс Рутледж?

— С ночи. Джули, это Линдзи Граве.

Женщина улыбнулась и сказала:

— Мы с вами виделись на благотворительном аукционе. Помните?

— Помню, — улыбнулась в ответ Джули. — Это ничего, что мы врываемся к вам так бесцеремонно?

— Ничего. У вас неприятности?

— Еще какие, — признался Дерек. — Впрочем, не до такой степени, что ты нарушишь закон, если впустишь нас.

Линдзи рассмеялась:

— Я бы вас впустила, даже если бы за вами гналась толпа полицейских. Входите. Прошу прощения за наряд — я пересаживала цветы.

Они прошли в опрятную кухню.

— Где Джексон? — спросил Дерек.

— У друга. Я поеду за ним в пять часов. Хотите что-нибудь выпить?

— Спасибо, нет, — отказалась Джули.

— Вообще-то мы к тебе приехали, чтобы посмотреть кино, — Митчелл показал ей пластмассовую коробку с диском, который они купили по дороге. — Можно воспользоваться твоим телевизором?

— Конечно. А что случилось с твоим?

— Я не хочу ехать домой. И у Джули мы пока показаться не можем. Там после обыска, который сделала полиция, все вообще, наверное, вверх дном. Все очень непросто, Линдзи, но я надеюсь, что этот фильм поможет нам разобраться.

— В чем?

— Пока мы этого и сами не знаем, — честно ответила Джули.

Ей Линдзи понравилась, потому что явно была готова помочь своему старому другу. И его новой подруге тоже. Хозяйка показала на комнату рядом с кухней и сказала Дереку:

— Ты не хуже меня знаешь, где все находится, сам устанавливал. Все, что есть в холодильнике, в вашем распоряжении. Я буду около дома, если понадоблюсь.

Джули прошла за Дереком в маленькую уютную гостиную, где, судя по всему, Линдзи проводила большую часть своего времени. На столе — игровая приставка, рядом наполовину собранный пазл. Под диваном — тапочки. На этажерке — стопка журналов и несколько книг, явно читаных-перечитаных. На полке под огромным плоским телевизором, висящим на стене, лежали диски.

— Ты подарил им телевизор?

— В прошлом году на Рождество.

— А что ты подарил в этом?

— Компьютер. — Увидев на лице Джули удивление, Дерек потупился: — Я знаю, что во всем потакаю Джексону. Отлично знаю. Но мне это доставляет удовольствие, а он вовсе не избалованный ребенок. Линдзи об этом позаботилась.

Они сели на диван, и Дерек включил видеоплеер.

— Ты этот фильм видела?

— Нет.

— Я тоже. — Пока шли титры, Митчелл улыбнулся: — Считай, что мы с тобой в последнем ряду. Ты позволишь мне тебя обнять? Сколько часов уже прошло с нашего последнего объятия…

— Половину этого времени ты на меня злился.

— Но это вовсе не значит, что мне не хотелось на тебя накинуться.

Дерек взял ее руку и начал большим пальцем водить по ладони. Ощущения, поднимающиеся вверх по руке, были изумительными, но Джули решила не поддаваться искушению:

— Мы пропустим первые сцены.

Это был еще один триллер Хичкока, холодящая душу история серийного убийцы из Лондона. Дерек прогнал большую часть картины, выискивая самые страшные сцены.

— Я чувствую себя психопатом, маньяком, которого интересует только насилие.

Центральный эпизод был шедевром кинематографического кошмара в его самом шокирующем виде. Просмотрев сцену, Дерек остановил плеер. Минуту они сидели молча. Были слишком потрясены, чтобы говорить. Наконец Митчелл посмотрел Джули прямо в глаза:

— Мы думаем об одном и том же?

Она кивнула.

— Как в «Незнакомцах в поезде». Убийство. Жестокое. Преднамеренное.

— И, подобно тому злодею, этот такой…

— Сосредоточенный на своей идее. Холодный. Безжалостный.

Фильм они досмотрели молча. Линдзи вошла чуть ли не в ту минуту, когда он закончился.

— Скоро пять. Мне пора ехать за Джексоном. Я что-нибудь могу для вас сделать, когда буду в городе? А еду вам привезти?

— Нет, спасибо. Мы сделали все, что хотели, — Дерек встал и обнял ее. — Сомневаюсь, что мы с Джули еще будем здесь, когда ты вернешься.

— Перед тем как уйти, все закройте и включите сигнализацию.

Джули встала:

— Я тоже вам очень благодарна, Линдзи.

— Не стоит благодарности. Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, у вас все будет в порядке. — Она ласково улыбнулась Джули, шепнула что-то на ухо Дереку и поцеловала его в щеку.

Джули подождала, пока Линдзи уйдет, и сразу спросила:

— Что она тебе сказала?

Митчелл не ответил. Он достал свой мобильный телефон и проверил входящие звонки.

— Я отключал звук… Так, Додж звонил два раза.

— Линдзи сказала что-то обо мне? — Джули решила не отступать.

— Она сказала, что рада, что мы с тобой вместе.

— С чего она это взяла?..

— Полагаю, заметила, каким мечтательным становится твой взгляд, когда ты на меня смотришь.

Джули залилась краской, а он рассмеялся:

— Может быть, женская интуиция? Впрочем, не знаю. — Дерек пожал плечами и продолжил возиться с телефоном. — Сообщение Додж не оставил… Вероятно, сие означает, что новости плохие.

— Ты говорил обо мне с Линдзи?

— Нет, конечно. Но в тот вечер, после благотворительного аукциона, когда я вез ее домой, она сказала, что я должен выждать какое-то время, из уважения к памяти Пола Уиллера, и куда-нибудь тебя пригласить.

— Правда?

— Правда. Но я уверил Линдзи, что ждать мне ничего не надо, поскольку я уже переспал с тобой и…

— Что?!

Дерек усмехнулся:

— Успокойся. Я шучу.

— Ты ей точно не рассказывал про самолет?

— Да нет же! За кого ты меня принимаешь! — Он быстро набрал номер Доджа. — Но Линдзи действительно понукала меня позвонить тебе. Сказала, что ты умная, элегантная, очаровательная… Как раз такая женщина, какая мне нужна.

— А ты что сказал?

Дерек сделал страшные глаза:

— Пробормотал что-то насчет того, что не нуждаюсь в свахах. Дескать, большое тебе спасибо. А затем я поехал к тебе домой, где ты меня едва не застрелила. Эй, Додж! Прости, я не мог сразу…

Джули прислушалась, но разобрать, что говорит Хэнли, не сумела. Поняла только одно — голос у него был тревожный.Дерек перебил Хэнли:

— Нет, мы полностью одеты. Мы у Линдзи Граве. Приехали, чтобы посмотреть фильм, который Билли Дьюк… Ладно, подожди, — он включил громкую связь. — Говори. Теперь мы оба тебя слышим.

Додж спросил с места в карьер:

— Мисс Рутледж, вам когда-нибудь выписывали сильные болеутоляющие средства?

— А в чем дело?

— Ответьте мне, пожалуйста.

— Да, выписывали. Прошлой весной.

— У меня есть неофициальная информация по вскрытию Билли Дьюка…

— Он умер в результате ножевого ранения?

— Нет. Но лучше, если бы так. Тогда можно было бы говорить о самообороне.

Не сводя глаз с Дерека, Джули села на диван, с ужасом ожидая, что скажет им Додж.

— Патологоанатом считает, что Билли Дьюк умер от смертельной комбинации лекарств — ударная доза болеутоляющего средства плюс еще что-то там…

Додж замолчал, явно ожидая реакции от одного из них или от обоих. Дерек молчал. Джули беспомощно взмахнула рукой.

— Пол вбил себе в голову, что я должна научиться играть в гольф, чтобы мы потом могли делать это вместе. Мне игра не давалась, да и учиться вовсе не хотелось. Я почти обрадовалась, когда потянула мышцы спины. Сильно… Это дало мне возможность прекратить занятия. Доктор выписал и противовоспалительное средство, и болеутоляющее. Но я выпила только две таблетки… Противовоспалительный препарат снял боль очень быстро, так что мне не надо было ничего другого.

— Полицейские перетряхнули всю вашу аптечку и не нашла никакого болеутоляющего, — вздохнул Додж. — Кимбалл позвонила в вашу аптеку. Там нашли рецепт. Вы получили его в марте.

— Ты не выбросила оставшиеся таблетки, Джули? — спросил Дерек.

— Нет. Я хотела, чтобы они были под рукой, если меня снова станет беспокоить спина.

Последовала короткая многозначительная пауза. Потом Додж продолжил:

— Сэнфорд провел некоторые изыскания. Симптомы передозировки включают рвоту, дезориентацию, затруднения при ходьбе и речи, конвульсии и так далее. То самое, о чем вы говорили полиции, мисс Рутледж.

— Неубедительно, — снова вмешался Дерек. — Это симптомы и многих других заболеваний.

— Они сделают полный токсикологический анализ. Может быть, печень Билли Дьюка действительно накрылась из-за чего-то другого. Но пока…

— Это нам на пользу не пойдет.

Судя по всему, Дерек и Додж понимали друг друга с полуслова. Джули решила, что они и думают одинаково.

— Полагаю, вы считаете, что это подтверждает мою вину, мистер Хэнли.

Додж зашелся кашлем, а потом проскрипел:

— Вовсе нет, мисс Рутледж. Наоборот. Я должен перед вами извиниться.

Брови Дерека взлетели вверх:

— И за что же ты извиняешься?

— На Крейгтона Уиллера действительно в юности заводили дело, как ты и предполагал. Материалы мне дали на пять минут, но этого оказалось достаточно, чтобы понять, что вы оба были правы насчет него с самого начала. Этот Уиллер настоящий урод!

Там много чего написано, но я скажу вам главное. И вот еще что. Когда я все это узнал, очень испугался, что мы можем опоздать.

Дерек и Джули тревожно переглянулись, но промолчали. Додж продолжил:

— В одном классе с Крейгтоном учился некий Джерри Баском. Выпендрежная такая школа в Северной Каролине… Крейгтон заявил, что Джерри принуждал его к сексу в раздевалке, вот он и отсек ему мизинец охотничьим ножом. Вместо того чтобы просто сказать: «Нет, спасибо», придурок искалечил парня… Баском клялся, что он ничего такого Крейгтону не предлагал. Полиция поинтересовалась, зачем этому мерзавцу вообще в школе охотничий нож. Тут уж Уиллеры обратились к родителям Джерри и предложили замять дело.

— Готов поспорить, — сказал Дерек, — что, кроме всего прочего, ну отступных, причем немаленьких, еще подразумевалось, что если Баскомы не хотят, чтобы их сына объявили извращенцем, который сделал своему однокласснику — такому хорошему мальчику! — неприличное предложение, им лучше замолчать.

— Все может быть, — согласился Додж. — Обвинение Крейгтону так и не предъявили. Уиллеры решили эту проблему.

— Все-таки заплатили?

— А ты как думаешь? Переходим к следующему эпизоду. Крейгтону пятнадцать, он в лагере. Некая Сара Уокер обвинила его в изнасиловании. Она призналась, что напилась на пикнике какого-то пойла, которое неизвестно как попало в лагерь. Крейгтон предложил ей прогуляться по лесу, подышать. Когда Сара, шатаясь, оттуда вышла, у нее по ногам текла кровь… Девочка была в истерике. Крейгтон без тени смущения заявил, что якобы не знал, что Сара девственница, что она сама его домогалась, а он только дал ей то, чего она так хотела.

— Ну разумеется! Девочка попросила, чтобы ее изуродовали! — не смогла сдержаться Джули.

— Крейгтон назвал это грубым сексом. Цитата из его объяснения. Сара была в очень тяжелом состоянии. Пришлось обратиться к психотерапевту. Ее родители требовали, чтобы Крейгтону предъявили обвинение, но тут внезапно рот открыли другие участники того пикника, готовые присягнуть, что девочка и на самом деле была не девочка. Дескать, если бы Сара согласилась пойти в лес с ними, они повели бы себя так же, как их хороший друг, отличный парень — Крейгтон Уиллер.

— У Крейгтона нет друзей! — опять не выдержала Джули.

— Зато полно денег, которыми можно заплатить и не за такие заявления, — Додж снова закашлялся.

— Давай я догадаюсь, чем все закончилось, — предложил Дерек. — Ничем.

— Обвинения были сняты, после того как Сара Уокер отказалась давать показания.

— Сколько же ее родителям за это предложили?

— Спроси у Крейгтона, — посоветовал Додж. — Есть еще кое-что. Элисон Перри пошла к нему на свидание в день его шестнадцатилетия. Он повез ее кататься в своем новом кабриолете… Можно я не буду вам рассказывать подробности? Уж очень противно…

— Противно? Тебе? Значит, Крейгтон уже тогда был горазд на выдумки… — Дерек провел ладонями по лицу.

— Но хоть раз дело дошло до суда?

— Нет, мисс Рутледж.

— Уиллеры всегда откупались…

— И, возможно, давали взятки кое-кому в полиции. Для страховки, — сказал Додж. — Неизвестно, что он еще натворил… То, что у этого «вьщумщика» есть явные отклонения в психике, лично у меня сомнений не вызывает. Я вот к чему это говорю: боюсь, что Крейгтон Уиллер уже дорос до убийства…

— Отклонения у него, а главная подозреваемая я, — судорожно рассмеялась Джули.

— Держи нас в курсе, Додж, — сказал Дерек, перед тем как попрощаться.

— Непременно.

Он отключился. Митчелл задумчиво смотрел на свой телефон.

— Что теперь? — Джули показала ему глазами на телевизор. — Фильм нам ничего не подсказал.

— Я так не считаю. — Теперь Дерек глядел на темный экран, как будто что-то на нем видел. Потом он посмотрел на Джули. — Не похоже, что у Билли Дьюка имелись диски на выбор, чтобы скоротать время в мотеле. У него в сумке был только один диск. Почему именно этот фильм? Почему Крейгтон решил дать его Дьюку? Когда он это сделал? И где? — Митчелл ударил кулаком по ладони. — Черт возьми, почему мы никак не можем их связать?

— Я надеялась на девушку, которая его опознала. Но если верить Доджу, ничего интересного она Ким-балл не сказала.

Внезапно Дерек перестал ходить по комнате.

— Помнишь, я говорил тебе, что главный мотив — всегда деньги.

— Да.

— Это в криминалистике закон номер один. А знаешь, что такое закон номер два?

— Нет.

— Все врут.

Крейгтон ушел из дома родителей через калитку для прислуги, чтобы не встретиться с репортерами, которые постоянно дежурили у главного входа. Он поехал в свой пентхаус и следующие полтора часа провел в домашнем спортзале. Потом он перешел в солярий, чтобы выровнять загар. За этим последовал паровой душ, затем — горячий душ с мылом и наконец ванна с ледяной водой, чтобы закрыть поры. Крейгтон почистил зубы, подстриг и обработал пилкой ногти, поработал щеткой для волос и пригладил брови.

Прежде чем начать одеваться, он замер, чтобы полюбоваться своим отражением в зеркальных стенах ванной комнаты. Крейгтон разглядывал свое обнаженное тело во всех ракурсах и не находил в нем ни одного изъяна.

Со спины он напоминал себе статую Адониса. Широкие плечи, узкие бедра. Ягодицы тугие, немного вогнутые по бокам. Идеально стройные ноги, тонкие лодыжки…

Вид спереди нравился Крейгтону еще больше. Что там могло не понравиться? Чуть выбеленные солнцем волосы. Глаза цвета аквамарина. Нос, который мог бы вызвать зависть даже самого лучшего и дорогого пластического хирурга. Губы прекрасной формы, чувственные, не слишком яркие и не слишком маленькие. А челюсть достаточно тяжелая. Подбородок квадратный.

Волосы на груди у него не росли. Если бы они были, Крейгтон обязательно сделал бы эпиляцию. Волосатые мужчины напоминали ему дикарей, грызущих кости животных и совокупляющихся с женщинами с грязными ногами. Отвратительно.

Его грудь была гладкой. Крейгтон дотронулся до сосков и, когда они затвердели, стал их щипать, пока наслаждение не перешло в боль. Его пенис шевельнулся, затем наступила полная эрекция. Он чуть не прослезился, любуясь такой красотой.

Крейгтон мастурбировал медленно, не торопясь, растягивая наслаждение от секса со своими бесконечными отражениями в зеркалах. После оргазма он почувствовал одновременно и эйфорию, и опустошение.

Уиллер надел на себя все новое. Предстоящая ночь была особенной, и ему хотелось выглядеть как можно лучше. К сожалению, никто, кроме него, об этом не узнает. Если бы он мог с кем-нибудь поделиться, как гениально использовал сюжет фильма, превратив его в реальную драму!..

Убийство Дьюка можно было бы считать заслугой Джули, равно как и убийство дяди Пола — заслугой Билли, если бы не… Никто не знал и никогда, увы, не узнает, что Билли Дьюк был только исполнителем, а придумал все он, Крейгтон Уиллер.

Стыд и срам, что он лишен заслуженного признания. Но остаться безвестным — цена, которую приходится платить за особый тип его таланта. Даже когда Крейгтон был еще подростком, ему приходилось мириться с тем, что никто никогда не узнает — не сможет догадаться — о его гениальности.

Кроме него самого и, разумеется, его жертв.

Сегодняшняя главная героиня была удивительно наивной. Она умрет в полном изумлении, потому что до последней минуты не будет понимать, что ее ждет. Идеальный кровавый монтаж.

Сандра Браун