Петербург

               
       ...тут нищие не встретятся в метро.
 ...тут женщине всегда уступят место.
Европа здесь!
                А грязное нутро
в московскую запряталося местность.

Пускай трамвай, как инвалид, ползет;
ничем не скрыть у дома обветшалость;
но тут живет совсем иной народ,
и тут культура прежняя осталась.

Тут очень редко можно слышать мат.
Ау!
Где вы сейчас, российские плебеи?
Все три названья поменял сей град,
но лишь одно в своей душе имеет.

Он в крепости под мрамором лежит.
Тот самый,
что открыл окно эпохе.
А город помнит... дышит... и молчит...
И что сказать, когда вокруг всё плохо?

Есть вроде власть...
А все же власти нет.
Что то за власть, что подаянье просит?
А дамба,
предводитель новых бед,
залив взяв в плен,
застой и смерть приносит.

Сквозь тишь и гладь вдруг выстрелы в ночи.
И чья-то кровь. И чьи-то слышны крики.
Сегодня - жертвы. Завтра - палачи.
А после - новорусские владыки.

Не встанет Петр.
Не вскинет грозный взгляд,
где ярость, словно пламя, полыхает:
 - А ну, бояре, обнажите зад!
Моя дубинка по нему скучает!
               
Обычаи хорошие круша,
бедой и смертью путь людей усеян.
Но вольностью наполнена душа
и тянется на север, север, север!

Не дорог юг, хотя цветы на нем,
пчелиный рой свои нектары копит.
Давным-давно я там сожжен огнем.
Остался пепел и достался опыт.

Милее мне холодный бег реки,
и синь озёр,
и облака над синью,
сторожка на холме,
березняки,
и  весь простор, что назван был Россией.

И тот простор, что собран был в кулак,
чтобы страна в безвестье не пропала -
он стал столицей, подняв русский флаг
над крепостью святых Петра и Павла.

Я принял в дар веков седую быль.
Я говорил с ним на его наречьях.
Благодарил за всё, что он хранил,
как волю и способность человечью.

Отняли первородство у него.
Забрали.
Отменили.
Недодали.
И, не желая признавать родство,
историю страны перекроили.

Мне слышатся знакомые слова.
Не затихают благостные гимны.
Всех впереди - она, она, Москва!
А без нее - мы все б давно погибли!

Но не отнять у Петербурга стать.
Не замолчать.
Не отменить величье.

А чтоб Москве его подобьем стать -
за рубежом ей надобно родиться.