На поле куликовом

Транзисторы над древней битвой,
пугая мертвецов. галдят.
И нерасчесанные битлы
скучающий бросают взгляд.
До слез смешна им верность предкам,
от древних фресок – им тоска.
Отмечена печатью века,
их мысль ленива и легка.
На поле, где сшибались кони,
сердца железом защитив,
тягучим мёдом саксофонным
прилип развинченный мотив.
И парню скучно. в самом деле,
ему былое ни к чему;
и храма красота на Нерли
не скажет ничего уму.
Вот если б силуэтик женский,
с лимончиком бы коньячок!
А дом, где умирал князь Невский,
способен вызвать лишь зевок…
Проходит парень тонконогий
над древней славою своей.
А Русь распластана в дорогах,
глядит с курганов в даль степей.
Остановись! Ты ведь не гость тут,
ты вечности учись у них –
у старых храмов и погостов,
и даже у ворот святых.
И не стыдись! Еще сомнение
не разрешилося пока:
кого – Рублева или Ленина
прославят поздние века.
Россия, тут ведь твой фундамент.
Как не взлетела б ты в зенит,
тебя подняли эти камни
и те, чей прах с камнями слит.