Сценарист

22


Джули искоса взглянула на Дерека, который сосредоточенно вел машину.

— Они меня не арестовали…

Митчелл не сказал ей, куда они едут. Странно, но Джули это было все равно. Только бы не к себе домой! Хотя, скорее всего, ей бы и не разрешили туда вернуться, даже если бы она захотела. Ее дом был местом преступления.

— Арестуют, — мрачно предрек Дерек. — Завтра. А может быть, и сегодня, попозже, если получат ордер.

— Полицейские найдут блузку. Она висит в шкафу. Я вчера забрала ее из чистки… Когда вынимал из пакета, заметила, что одной пуговицы нет, — Джули быстро взглянула на своего новоявленного адвоката. — Ты знаешь, я подумала, что потеряла ее в самолете…

— Как пуговица с твоей блузки попала в этот номер в мотеле «Вид на сосны»?

— Не знаю…

— Я твой адвокат, а не полицейский, Джули. Если ты там была, скажи мне об этом.

— Не могу поверить, что тебе могло это прийти в голову.

Митчелл остановился на светофоре и повернулся к ней:

— Я пытаюсь тебе помочь.

— И в то же время считаешь, что я тебе лгу?

Загорелся зеленый свет, и водитель в машине за ними надавил на клаксон. Тихо выругавшись, Дерек быстро проехал через перекресток. Он сумел взять себя в руки и сказал уже спокойнее:

— Джули, как ты можешь объяснить, что твоя пуговица — будем считать, что она твоя, — попала в номер Билли Дьюка?

— Ее взял Крейгтон Уиллер. Он срезал пуговицу, когда был в моем доме. Он взял нечто незаметное, чего я сразу не хвачусь. Крейгтон решил, что нужно как-то связать меня с Билли Дьюком.

— Может быть, к тебе залез вовсе не Крейгтон. Возможно, это был сам Билли Дьюк.

— Нет. Я уверена в том, что это был Крейгтон. Он хочет показать, что умнее нас всех, — она взглянула на Дерека, но тут же отвела глаза в сторону. — Я бы рассказала обо всем этом полицейским, если бы ты меня не увез.

— Они бы тебе не поверили.

— Так же, как и ты.

— Это резонно. Как ты сама говоришь, выходка в духе Крейгтона.

— Однако?

— Ты ничего не можешь доказать, Джули.

— Я считала, что доказывать должна полиция.

— Верно. Верно… Но поверь мне, очень бы помогло, если бы ты смогла рассеять их сомнения. Пока же все, что ты делала, выглядит странно. Вчера ты приказала своей приходящей прислуге сделать в доме генеральную уборку.

— Потому что там был Крейгтон! При одной мысли об этом…

— Я понял. Но ты не можешь доказать, что Крейгтон Уиллер был в твоем доме. Особенно теперь, когда там все вымели-вычистили. Под присягой я вынужден буду подтвердить, что не видел никаких следов вторжения. Это твое стремление к чистоте произвело на Сэнфорда и Кимбалл плохое впечатление.

Взгляд Джули стал вопросительным.

— Додж слышал это от своих знакомых в полиции, которым нет числа. Вполне можно предположить, что ты уничтожала улики. Теперь я хочу спросить, на тот случай, если эта тема всплывет, какое логичное объяснение ты можешь дать тому, что попросила горничную сделать в доме чуть ли не дезинфекцию?

— Крейгтон копался в моих вещах… Сам дом казался мне грязным.

— Я могу это понять, — кивнул Митчелл. — Мой дом тоже никогда не будет прежним.

Они немного помолчали, а потом Дерек рассказал ей о записке, которую получил от Крейгтона.

— Как будто того, что он сделал, недостаточно. Он тебя еще и дразнил…

— Крейгтон хотел, чтобы я набросился на него. Скорее всего, он ожидал, что я сделаю это сразу же, как увижу весь этот кошмар. Поскольку его желанию не суждено было сбыться, Уиллер послал записку. Поверь мне, не поддаться на провокацию было очень трудно. Мне хотелось избить его до полусмерти. Но если бы я это сделал, победил бы Крейгтон. Лучше я побью его в суде и засажу за решетку.

Джули кивнула, и Дерек продолжил:

— Я передал записку полицейским, но с такими уликами всегда есть проблема. Детективы могут предположить, причем, скорее всего, так и будет, что ее напечатал я сам. Записка побывала в руках у нескольких людей. Пистолетом с дымящимся после выстрела стволом она для них не выглядела.

— Полицейские допрашивали Крейгтона по поводу Мэгги?

— Насколько мне известно, нет. И это при том, что, когда меня спросили, есть ли у меня враги, первым я назвал его.

— Крейгтон умеет врать, как никто другой. Он сделал вид, что не понимает, о чем идет речь, когда я упомянула о Мэгги.

— Что? — Дерек уставился на нее, но, поскольку сидел за рулем, вынужден был снова перевести взгляд на дорогу. — Когда это было?

— Он появился в галерее сразу после закрытия. Наверное, ждал, когда уйдет Кейт, и тогда прошел через дверь во двор.

— Она была не заперта?

— Когда Кейт уходила, я сказала, что еще поработаю, поэтому она ее и не заперла. А может быть, у Крейгтона был ключ. Я и в это готова поверить. Так или иначе, он появился в галерее и напугал меня.

Она стала рассказывать Дереку, что именно произошло.

— Упоминание о посылке, которое он сделал вскользь, так меня напугало, что я боялась ее вскрывать. Вот почему я так нервничала, когда вернулась домой. Я говорила в полиции правду. Я была в ужасе, меня трясло, но я думала, что веду себя глупо и нужно успокоиться. Поэтому и не позвонила в полицию, когда сигнализация не сработала. — Она тяжело вздохнула и тихо добавила: — Нужно было слушать свой внутренний голос…

Джули вздрогнула, вспомнив последние минуты жизни Билли Дьюка. Запах… Ощущение движения ножа, когда он вошел в живую плоть. Пот, которым она покрылась с головы до ног. Жуткие булькающие звуки, которые издавал Дьюк, когда пытался заговорить. Его конвульсии.

Слезы застили глаза, и улица перед машиной стала казаться ей затуманенной.

— Как мне это пережить?.. А может быть, выяснится, что он умер от чегото друго? Не от ножевой раны…

Дерек коснулся ее руки:

— Ты же была в смертельной опасности, Джули.

— Полицейские говорят, что нет…

— Ты не ударила его ножом. Билли Дьюк на него напоролся.

— Клянусь, что это так и было, Дерек! И все-таки…

— Не думай об этом. Мы почти приехали.

— Куда?

Они подъезжали к отелю. Митчелл посмотрел ей в глаза:

— Наши дома испоганены — и твой, и мой. Этот отель тебе подходит?

— Мне годится любой.

— В «любом» нет такого обслуживания.

Дерек вышел, обогнул машину и открыл ей дверцу. Швейцар поздоровался с адвокатом, назвав его «мистер Митчелл». Дерек спросил:

— Свободный номер есть?

— Для вас найдется.

Через несколько минут коридорный открыл дверь номера люкс на верхнем этаже старинным медным ключом и впустил их. Спальня была отделена от гостиной раздвижными стеклянными дверями, декорированными тканью. Убедившись, что в номере все в порядке, служащий отеля ушел.

— Здесь кому-то нравится ситец, — заметил Дерек, включая торшер.

Джули улыбнулась:

— Судя по всему, да. Тут очаровательно. Если честно, я удивлена, что ты знаешь, что такое ситец.

— Моя мама оформляла квартиры наших друзей, по-любительски, конечно.

— Вот как? Расскажи.

— Сначала надо поужинать.

— Я не смогу есть, Дерек.

— Прекрасно сможешь.

Он заказал в номер суп из чечевицы и крабов, овощные салаты и хрустящие булочки. Джули с удивлением поняла, что есть все-таки может. Для нее Митчелл попросил принести бутылку белого вина, а сам взял из мини-бара виски. Когда они закончили ужинать, пришел официант и убрал посуду.

Джули сняла туфли и села на диван, подобрав под себя ноги. Дерек протянул ей бокал.

— Почему мы здесь? — Джули сделала глоток.

— Я уже объяснил. В наших домах пролилась кровь. В моем — кровь Мэгги, в твоем — Билли Дьюка.

Наверное, отчасти причина была в этом, но Джули чувствовала, что Дерек что-то недоговаривает. Она смотрела требовательно, и он виновато улыбнулся:

— Мы здесь, потому что я хочу, чтобы тебя оставили в покое. Во всяком случае, чтобы пока не трогали.

— Ты говоришь о полиции? Думаешь, меня арестуют?

— Не знаю. Вот в том, что твой дом обыщут, я уверен. Это место преступления. На это они должны получить ордер. Его, конечно, дадут, и тогда полицейские вывернут твое жилище наизнанку.

— Как и мою жизнь…

Дерек промолчал.

— Ты боишься, что они могут что-нибудь найти? — Джули задала вопрос, который не давал ей покоя.

— Да, боюсь. Совсем не потому, что думаю, будто ты мне солгала. Просто полагаю, насчет Крейгтона Уиллера ты права. Если у него хватило ума взять твою пуговицу и подложить ее в номер Дьюка, одному Господу ведомо, что он еще придумал, чтобы убедить полицейских в том, будто вы — ты и Билли Дьюк — были сообщниками.

Джули смотрела в свой бокал, обводя его по краю пальцем.

— Я боюсь.

— Я знаю.

— Сегодня в галерее я по-настоящему испугалась, что он что-то со мной сделает… Крейгтон это понял. Теперь он знает, что я его боюсь. Я этого не хотела… Я пыталась, но…

— Но ты всего лишь человек.

Джули печально улыбнулась, и Дерек улыбнулся ей в ответ.

— Как ни банально это звучит, — она сделала глоток, а затем поставила бокал на край стола, сложила руки на коленях и глубоко вздохнула. — Поговори со мной, Дерек. О чем угодно. Расскажи, как твоя мама занималась дизайном интерьеров.

— Это ее хобби. А вообще-то у мамы есть способности. Друзья часто спрашивают ее, в какой цвет им покрасить стены, и кончается все тем, что она переделывает весь дом.

Дерек начал рассказывать о своей семье, и сразу стало ясно, как он любит всех родных. Его старший брат, экономист, жил с женой и двумя дочерьми-подростками в Огасте.

— Старшая племянница осенью начнет учиться в колледже. Поверить невозможно!.. Кажется, еще вчера она прибегала ко мне, чтобы я поцеловал ее расцарапанные коленки.

Его старшая сестра, медсестра, замужем за анестезиологом. Сейчас она не работает. Живут они в Хьюстоне.

— Мой зять очень славный парень, но такой скучный! С ним уснешь без всяких уколов. У них трое мальчишек. Старшему девять лет, младшему четыре. Провести их по какому-нибудь музею без приключений не удавалось ни разу, и Лувр исключением не стал.

— Представляю себе! — улыбнулась Джули.

— Я боялся, что они что-нибудь испортят и получится международный скандал. Уже видел газетные заголовки «Американские хулиганы прошлись по Лувру!» «Малолетние преступники из США уничтожили бесценные экспонаты!»

Они рассмеялись.— На самом деле мои племянники славные ребята. — Дерек сидел в кресле, положив ноги на диван. Галстук распущен, рукава рубашки закатаны. Он поднял руки и сцепил пальцы за головой. — А теперь ты расскажи мне о себе.

— Ты обо мне все знаешь. Скажи спасибо Доджу.

— Прости меня, — эти слова прозвучали очень искренне. — Я действовал в интересах своих клиентов, а клиентами моими тогда были Уиллеры.

— Знаешь, даже хорошо, что ты уже все знаешь. В моих шкафах не осталось ни одного скелета.

— Разве? Я знаю только основные факты, а больше ничего.

— Неправда. Ты знаешь, что я очень люблю искусство.

— Ты случайно не влюбилась в того толстяка с картины?

Джули засмеялась:

— Нет, но не все мои клиенты столь привередливы. Многое из того; что я им продаю, я бы в своем доме не повесила.

— А как насчет той картины, которую я купил? С ней бы ты ужилась?

— Та картина мне нравится. У тебя хороший вкус.

— Спасибо.

— Еще ты знаешь, что я люблю готовить.

— Но я не в курсе, насколько хорошо у тебя это получается.

— Очень хорошо.

— У меня будет возможность проверить это заявление?

— Может быть. Когда-нибудь.

Этот ответ не исключал, что у них может быть общее будущее, но он ничего и не обещал. Оба это поняли, и повисла неловкая пауза.

Дерек решил свернуть в другую сторону:

— Расскажи о своих родителях. У вас были хорошие отношения?

— Не без ухабов. Все, как у всех. Но в целом у нас была очень счастливая семья. Отец был предан матери. Она любила его. Оба любили меня.

— Ты говоришь об этом с удивлением?

— Нет. С благодарностью.

— Почему с благодарностью?

Джули ненадолго задумалась, а потом сказала:

— Мама родила меня, когда была совсем юной. Ей, конечно, пришлось очень трудно, но она получила образование и стала работать, хотя у нее имелись ребенок и муж, о которых нужно было заботиться. Папа был нетребовательным мужем. Совсем нетребовательным. А я не была трудным ребенком. Но… но мама никогда не пыталась как-то изменить свою жизнь. Она не делала ничего такого, чтобы узнать, не понравится ли ей что-либо больше, чем работа администратора в школе. Она очень рано успокоилась. Я иногда задумывалась, не жалела ли она о выборе, который сделала.

— Ты когда-нибудь чувствовала неприязнь с ее стороны по отношению к тебе или к отцу?

— Никогда. Она относилась ко мне, к нам обоим, с огромной любовью, — Джули слегка пожала плечами. — Вот это меня и озадачивало. И за это я ей благодарна.

Дерек слегка сменил позу, затем встретился с ней взглядом и не отпускал, как он всегда делал со свидетелями, задавая очень важный вопрос.

— Как твои родители относились к твоим отношениям с Уиллером?

— Отец был почти на десять лет старше мамы. Он умер несколько лет назад, еще до того, как я познакомилась с Полом. Из-за моих злоключений в Париже мама не рассказывала мне о том, что у нее рак, пока уже не стало поздно. Она знала, что я встречалась с Полом, но никогда не видела нас вместе. Когда мне сообщили, что маме стало хуже, он купил мне билет на самолет, и я прилетела домой. Но попрощаться с ней я не успела… Пол тогда меня поддержал. Я была раздавлена смертью матери, тем, что меня не было рядом. Не знаю, что бы я сделала, если бы его не оказалось рядом. Он мне очень, очень помог.

— Если судить по тому, что я о нем знаю, меня это не удивляет.

Они снова замолчали. Теперь тему сменила Джули:

— Я прочитала в газете о деле, которым ты занимаешься.

— О каком деле?

— Джейсона Коннора.

Митчелл вздохнул:

— Тяжелый случай.

— Как ты можешь защищать этого мальчишку после того, что он сделал? Убил своих родителей!

— Мать и отчима. Его обвиняют в том, что он их убил.

— В газете сказано, что он порезал их на куски.

— «Преступление, совершенное в ярости». Я читал эту статью, — сухо сказал Дерек. — Надеюсь, наши будущие присяжные ее не видели.

— Об этом Конноре пишут как об отъявленном хулигане.

— Верно. Но школьные прогулы, мелкое воровство и даже драки совсем не то же самое, что двойное убийство. Он неглупый парень, но грубый и заносчивый. И кажется, ненавидит все человечество… Джейсон и не думает скрывать, что ему не нравлюсь ни я сам, ни мои попытки помочь ему.

— Это правда, что в данном случае ты работаешь без гонорара?

— Правда.

— Почему?

— Потому что этот умный грубиян заслуживает лучшей защиты, чем может ему обеспечить общественный адвокат, который будет делать только положенные телодвижения, а душой изначально окажется на стороне обвинения. И потому что этого мальчишку, который не успел увидеть в жизни ничего хорошего, посадят на электрический стул, если я не спасу ему жизнь. — Джули хотела что-то возразить, но Дерек ее остановил: — Если мы начнем обсуждать дело Коннора, то поссоримся.

Она кивнула:

— Полагаю, полезнее было бы обсудить мое дело. Тем более что ты сам назначил себя моим адвокатом.

— Мне показалось, что я тебе нужен.

— Спасибо тебе за это, — она подняла одну бровь. — Полагаю, в этом случае ты от гонорара не откажешься.

Митчелл усмехнулся:

— С тебя я возьму по двойной ставке.

— Когда ты столь неожиданно появился в моем доме, Кимбалл сказала Грэхэму, что ты ехал за ними от мотеля, где останавливался Билли Дьюк.

— Правильно.

— Что ты там делал?

— Додж нашел его берлогу и позвонил мне. Я сообщил Сэнфорду. Они с Кимбалл тут же бросились в мотель и вовсе не обрадовались, увидев там меня. Еще больше их расстроило то, что в номере Дьюка не оказалось никаких следов его пребывания там.

— Его или Крейгтона Уиллера.

Дерек покачал головой:

— Я посоветовал им проверить видеоплеер. Увы, увы!

— Никакой связи между Крейгтоном Уиллером и Билли Дьюком нет…

— Похоже на то.

— Но полиция может найти связь Билли со мной.

— Пока об этом говорить рано, — Митчелл встал. — Почему бы тебе не попытаться поспать? — Он кивнул в сторону спальни. — Я устроюсь на диване.

— Тебе нужна ванная комната?

— Да. Спасибо.

Дерек исчез за раздвижными дверями.

Джули подошла к окну и открыла жалюзи. Ночное небо было чистым. Луна в три четверти. Улица внизу тихая, и, насколько она могла судить, там не оказалось никого, кто мог бы интересоваться ими.

Дерек вышел из ванной. Джули закрыла жалюзи и повернулась к нему:

— Я думала о том случае, когда Крейгтон следил за нами в грозу. Он и сейчас может быть где-то рядом. Мне отвратительна сама мысль, что он наблюдает за мной, за нами. Этот мерзавец уже не просто досадная помеха. Он из досаждающего стал зловещим.— Когда-нибудь раньше, если не считать сегодняшний случай в галерее, Крейгтон дотрагивался до тебя?

— Не так. В клубе «У Кристи» он схватил меня за руку, прижал к стене. Сегодня он вел себя по-другому. Крейгтон был очень агрессивен.

— Во время нашего столкновения в Атенсе он вел себя высокомерно и в то же время саркастично. Угрожал, но кто бы мог подумать, что Крейгтон способен на то, что он сделал с моей Мэгги… Я попросил Доджа найти свидетельства его юношеских подвигов. Он сказал, что попытается, но в результате не уверен.

Джули попыталась проанализировать то, что они уже знали о Крейгтоне.

— Знаешь, что говорят о серийных убийцах? О том, что промежуток между преступлениями у них сокращается? Чем больше они убивают, тем чаще это случается.

Митчелл кивнул.

— Стоит нам рассказать Сэнфорду и Кимбалл насчет визита Крейгтона в галерею? Что он говорил и как себя вел?

— Они знают про Мэгги. Выразили мне соболезнование, но Крейгтона Уиллера в связи с этим не упомянули. — Указательным пальцем Дерек поднял ей подбородок, повернул голову направо, налево и вздохнул: — Никаких синяков.

— Он давил не слишком сильно. Прижал меня к стене всем телом…

— Если мы об этом расскажем и детективы его допросят, Крейгтон признается, что был в галерее, но будет отрицать, что там произошло что-то неподобающее. Тупик.

— Но ты-то мне веришь?!

Митчелл улыбнулся:

— Если бы мне давали цент каждый раз, когда клиент задает этот вопрос… — Он опустил руку. — Ложись и попытайся уснуть.

Джули прошла в спальню и закрыла за собой двери, прекрасно сознавая, что этот человек опять ушел от прямого ответа. Такой уж у него был дар.

Впрочем, не у него одного. Сама Джули тоже могла похвастать этим даром.

Дерек уже полчаса лежал на спине, таращась в потолок и пытаясь уговорить себя заснуть. Ничего не выходило. Диван был слишком коротким, но сну мешало вовсе не это. Мешало присутствие в номере Джули.

В последние двадцать минут Митчелл не слышал из спальни никаких звуков, но знал, что она тоже не спит. Он не видел света и не чувствовал движения, но почему-то был уверен, что Джули не заснула, что ей так же не по себе, как и ему.

Тихо ругаясь, он сначала сел на своем диване, а потом встал с него. Потянулся за брюками, но передумал и оставил их висеть на стуле. Босиком подошел к дверям и раздвинул их. Они открылись бесшумно, но Джули сразу повернулась от окна, где стояла, глядя на улицу, как часовой на посту. Она закуталась в белый махровый халат — собственность отеля. Халат закрывал молодую женщину от ушей до лодыжек.

Дереку показалось, что они стояли — он на пороге, она у окна — и смотрели друг на друга вечность. Много позже он не мог вспомнить, как подошел к Джули. В памяти осталось только то, как потянулся к ней и, уже испугавшись того, что она скажет, спросил:

— Если я тебя коснусь, ты меня оттолкнешь?

Джули коротко вздохнула и отрицательно покачала головой.

Медленно, ожидая, что она этого не позволит, Дерек развязал пояс на халате. Он слегка коснулся костяшками пальцев ее живота, и Джули вздрогнула.

— Ты боишься?

— Очень.

— Чего?

Она прикрыла глаза, затем снова открыла и ответила:

— Да вот этого самого…

Но она не возражала, не отстранилась, когда он стянул халат с ее плеч. Собственность отеля скользнула по ее рукам и упала на ковер. На Джули были крошечные кружевные трусики и бюстгальтер, очень похожие на те, которые Дерек видел в самолете. Грудь над чашечками вздымалась. Он провел пальцем по гладким полукружиям, затем взял ее лицо в ладони.

— Ври мне сколько хочешь, но только не по поводу этого.

— Не буду. Обещаю.

Голос у нее дрожал, как и губы, когда он приник к ним своим жадным ртом. Все было совсем не так, как в первый раз. Они начали медленно и осторожно, обмениваясь вздохами, касаясь губами, дразня друг друга. Но поцелуи становились все настойчивее. Сдержанность покинула их, уступив место страсти. Все это время он помнил, какой она была. Часто, и всегда не вовремя, Дерека одолевали воспоминания о том обратном рейсе из Франции, о том незабываемом, что тогда произошло.

Но какой бы услужливой ни была его память, она не могла сравниться с реальностью.

Дерек протянул руку ей за спину и расстегнул бюстгальтер, и этот предмет туалета последовал за халатом. Он обнял ее и прижал к себе. Митчелл застонал, почувствовав прикосновение ее груди к своей и наслаждаясь этим ощущением.

Они целовались бесконечно долго. Только целовались, но страстно, до потери дыхания. Наконец им пришлось оторваться друг от друга. Пока оба пытались отдышаться, Джули уткнулась лбом ему в грудь и водила головой из стороны в сторону, касаясь влажными губами его кожи. Затем она подняла руки и запустила пальцы ему в волосы, притянув к себе.

Сзади трусиков вообще, казалось, не было. Руки Дерека сжали ее ягодицы. Из горла Джули вырвался низкий звук, сводящий его с ума.

Он поднял голову и встретился с ней глазами. Джули отошла в сторону, пока он снимал единственный предмет своего гардероба, легла на кровать, на спину, и протянула навстречу ему руки.

Дерек наклонился, стянул с нее трусики и положил руку ей на живот. Потом рука скользнула ниже. Несколько секунд их глаза говорили о близости, более интимной, чем та, что ждала их впереди. Рука Митчелла стала настойчивее. У Джули перехватило дыхание, спина ее выгнулась.

Он лег. Когда Дерек взял Джули, его руки скользнули по ее рукам, лежащим безвольно около висков. Их пальцы сплелись, и через некоторое время, когда оба достигли кульминации, он уже не мог сказать, за что держится — за пальцы Джули или за свою собственную душу, которая сейчас куда-то летела.

— Ты собираешься здесь спать?

— Я могу здесь умереть, — пробормотал Митчелл. — Причем сделаю это с радостью.

Она тихо засмеялась и стала перебирать пряди его волос.

— Мне нравится, как ты одеваешься.

— Что?

— Мне нравится твой стиль в одежде. Из моих многочисленных, подчеркну — многочисленных, знакомых ты одеваешься лучше всех.

— Мы с тобой только что насытились сказочным сексом, и о чем ты думаешь? О моей одежде?

Джули снова рассмеялась:

— А еще мне нравится, как ты без нее выглядишь.

— На самом деле?

— Угу.

Он секунду подумал.

— Пожалуй, ты мне тоже больше нравишься без одежды. — Дерек приподнял голову и внимательно глянул на Джули. — Да, точно. Ты мне нравишься голой.

Митчелл поцеловал ее волосы, к которым прижимался щекой, а потом стал покрывать поцелуями до самого лона. Она втянула живот, когда он потерся об него щетиной

 Она втянула живот, когда он потерся об него щетиной.

— Уж извини, — пробормотал Дерек.

— Не стоит извинений. Мне нравится чувствовать колючесть.

— Даже на?..

Этот вопрос Джули снова рассмешил.

— Особенно на…

— Я боялся, что мой подбородок чересчур колючий для этих нежных мест.

— Нет, нет. В самый раз.

Теперь расхохотался Дерек:

— Приятно слышать.

Он поцеловал одну ее грудь, потом вторую. Сосредоточился на левой и принялся ласкать сосок языком. Джули смотрела на все это затуманенным взором. Она коснулась его лица, провела пальцем по четко очерченной скуле. Все ее существо, как парус, наполнилось чувствами.

— Дерек?

— Гм-м?

— Дерек?

— Не отвлекай меня. Я могу заниматься этим неделю.

— Неделю не продержусь я…

Митчелл поднял голову и посмотрел ей в глаза. Желание Джули было таким явным, что он отреагировал немедленно. Одним плавным движением Дерек снова погрузился в столь сладостное для него лоно. Она положила ладони ему на ягодицы.

— Не двигайся. Одну секунду! Я хочу тебя почувствовать.

Он не стал противиться, но склонил голову и поцеловал ее — медленно, страстно. Когда Дерек снова взглянул на Джули, в ее глазах блеснули слезы. Он переполошился.

— О господи, Джули… Я сделал тебе больно?

— Нет. Нет. — Митчелл попробовал отодвинуться, но Джули вцепилась в него.

— Тогда в чем дело?

— Я…

— Уиллер? — в его голосе слышались неуверенность и плохое предчувствие. — Ты плачешь из-за него?

— Нет, — прошептала Джули. — Из-за тебя.

— Из-за меня?

— Никогда не думала, что такое может со мной случиться… Я не хотела… — она замолчала и слизнула языком слезу.

— Что? Чего ты не хотела?

— Я на это не рассчитывала. — Она провела ладонями по его спине и плечам. Дотронулась до волос, бровей, наконец до губ, и там кончики пальцев задержались. Еле слышно Джули закончила свою мысль: — Я не рассчитывала на тебя.

Она проснулась. Дверь в ванную комнату была закрыта. Оттуда доносился шум воды. Джули потянулась, зевнула и пожелала себе, чтобы днем она вспоминала то, что произошло прошлой ночью, переживала раз за разом каждую ее минуту. Она думала, что насытилась, но при воспоминаниях о руках Дерека и его губах тело отозвалось желанием новой близости. При мысли об этом она почувствовала себя счастливой и полной сил. И одновременно невероятно печальной и встревоженной.

Облако пара последовало за Дереком из ванной комнаты в спальню. Он явился оттуда обнаженным и совершенно этого не смущался, тогда как ее щеки залила краска. Джули подтянула простыню, чтобы закрыть грудь, и ее внезапная застенчивость вызвала у Митчелла улыбку.

— Ты опоздала. Я уже все видел.

Ее снова затопило желание, но Джули решила этого не показывать.

— Доброе утро. Ты давно встал?

— Десять секунд назад.

Свое возбуждение он и не пытался скрыть, наоборот. Дерек подошел к кровати, сел на край и стащил с Джули простыню. Одна его рука скользнула между ее бедер, другой он направил ее ладонь к своей восставшей плоти. Джули погладила то, чем так хотела насладиться.

— А у нас есть на это время?

— Есть, но придется поторопиться.

— Ну что же… Поторопимся.

Когда Митчелл второй раз вышел из ванной, он уже был слегка одет. Во всяком случае, трусы Дерек надел. Джули пока просто обернулась простыней.

— Есть новости? — спросила она.

— Не без этого. Сегодня в новостях ты.

Джули посмотрела на стеклянные двери и дальше, в гостиную, где стоял телевизор, а потом снова перевела взгляд на Дерека.

— Я проснулся за час до того, как ты открыла глаза. Успел посмотреть утренние новости, — Митчелл подошел к кровати, наклонился и взял ее лицо в ладони. — Репортеры всех местных телеканалов разбили лагерь около твоего дома, где, как они сообщают, таинственным образом умер предполагаемый убийца Пола Уиллера. Дугласа журналисты тоже ожидали в засаде, когда он уезжал из дома в офис.

Джули застонала.

— Дуг заявил полиции, что был поражен, когда узнал, что близкую подругу его брата подозревают в том, что она могла знать убийцу.

— Кошмар!

— Этот кошмар может стать еще кошмарнее, Джули.

— Господи, пусть все это прекратится!

Дерек выпустил ее лицо из ладоней:

— Пожелание, чтобы все прекратилось, не смогут выполнить даже в столь высоких инстанциях. Боюсь, сегодняшний день будет для нас непростым. Так или иначе, тебе нужно вставать. Умывайся и одевайся.

— У меня только та одежда, в которой я приехала, — Джули огляделась, разыскивая свои вещи.

— Я попросил горничную все почистить и выгладить. — Он бегло поцеловал ее, затем потянулся к телефону. — Закажу что-нибудь на завтрак.

Есть Джули совсем не хотела, но спорить не стала. Она встала и пошла в ванную. Постояла под душем, вымыла голову и высушила волосы феном. Из косметики в ее распоряжении было лишь то немногое, что она носила в сумке. Джули припудрила нос, подкрасила глаза и губы.

Одежду еще не принесли, поэтому она надела халат и присоединилась к Дереку, сидящему в гостиной. Завтрак уже ее ждал. Митчелл снял металлическую крышку с одного из судков.

— Эти блины с сыром стоят того, чтобы забыть о калориях.

— Дерек, я не могу есть.

— То же самое ты говорила вчера.

Он положил на ее тарелку блины. Налил кофе. И оказался прав — Джули позавтракала.

— Что нам теперь делать? — спросила она, допивая вторую чашку кофе.

— Ждать и смотреть, что будет происходить. Я не хочу, чтобы тебя нашли до того, как я буду знать, с чем нам придется столкнуться.

Джули посмотрела на дверь:

— А персонал этого отеля на меня не донесет?

Митчелл отрицательно покачал головой:

— Они не спрашивают, кого я сюда привожу, а я не говорю. Умение держать язык за зубами — лучшая характеристика для служащих этого заведения. Кроме того, за время, что пользуюсь их услугами, я оставил здесь небольшое состояние. Так что они вряд ли сделают что-либо мне во вред.

Джули подцепила вилкой еще один блин.

— Они привыкли к тому, что ты проводишь здес ночь со своими клиентками?

Дерек поставил чашку на блюдце и дождался того, чтобы она посмотрела ему в глаза.

— Я никогда не проводил здесь ночь со своими клиентками. И с теми, кто не входит в их число, тоже.

Чтобы скрыть свою радость, разбавленную смущением, Джули покрепче сжала чашку и сделала глоток кофе. Митчелл взял ее вторую руку и принялся рассматривать, поглаживая пальцы. — Я все думаю, что бы случилось, если бы мы с тобой встретились до того, как ты уехала во Францию. До встречи с Полом Уиллером.

— Мы могли бы сразу возненавидеть друг друга.

— Сомневаюсь, — тихо сказал Дерек.

— Я тоже, — прошептала Джули.

— Мы могли бы полюбить друг друга, пожениться, родить детей.

У молодой женщины так перехватило горло, что она не могла вымолвить ни слова. Дерек коснулся ее щеки.

— Это все еще может быть, Джули. Когда все закончится, мы будем жить вместе, и…

Они оба вздрогнули от резкого звонка телефона. Оба взглянули на аппарат, затем друг на друга. Трубку взял Дерек. Он кого-то слушал, не сводя глаз с Джули, а потом коротко сказал:

— Ладно.

Митчелл положил трубку. Джули еле сдерживала тревогу, но услышала она не самое страшное.

— Это Додж. Он внизу. Поднимается к нам.

Сандоа Браун