Charcoal

Писать углём и мелом свои муки,
Орнамент от безделья добавлять,
В чернилах перепачканные руки
До неба с тихим стоном воздевать.
Теперь весь этот мир – сплошная гонка...
Агония. Безумие. Любовь.
Другая, без обиды и осколков,
Зато с душой всех радужных цветов.
Для тех, кто проповедует свободу,
Я гуру в балахоне темноты.
А для себя – ребёнок непогоды,
Живущий от беды и до беды.
Разбитые объятья, поцелуи,
Солёные от слёз – «на дальний путь»,
Не мне ревнивый ангел адресует,
Не мне унынье дарит по чуть-чуть.

Весёлый траур правит этим балом
И музыка грохочет и жужжит.
Пусть будет тайной то, что нас не стало.
И будет ложью то, что заболит.

Как будто чёрный цвет вторая кожа,
Прекрасней маскировки не сыскать.
И чем воронье платье будет строже,
Привольней будет на небе летать.
И чёрная лиса бежит скорее,
И больше ей удачи в темноте.
И кажется, что будто бы честнее
Среди других мой густо-чёрный цвет.

Весёлый траур правит этим балом
И скрипка Паганини в нём визжит.
Пусть станет большим то, чего мне мало,
И станет ложью то, что заболит.

Клыки и бархат носят в украшенье,
А после облекают душу в свет.
И пусть мечтой является забвенье,
Всё можно перекрасить в чёрный цвет.
Ночные гости входят через окна
В плащах из паутины и шелков,
Их сердце что пустой холодный кокон,
Едва ли там затеплится любовь.
И я себя закрашу чёрным цветом,
Пробела, не оставив ни на чём.
Не правда, люди могут жить без света,
И пустоте молиться горячо...


Апрель - Май 2014