Квартирный занос

- Позвольте представиться, - представительный мужчинка сделал поклон головой в сторону Бабы Яги, стоящей возле печки, - я представитель органов опеки. К нам поступила заявка, о том, что у вас, уважаемая Бабушка началась деменция, провалы памяти, приступы бессознательной агрессии, и как следствие вы часто промахиваетесь в туалете, и даже не можете себе согреть чаю.

Баба Яга, пару часов назад победившая всех монстров в квесте новой сверхсложной, многоуровневой компьютерной битвы, доказавшая теорему, остававшуюся недоказанной много веков, и ставившую в тупик всех ученых, а так же наконец-то, дочитавшая древний фолиант на древне шумерском, так и не расшифрованным ни одним научным институтом, села мимо лавки.

- Вот! Видите, - вытирая глаза платочком, вышла из-за спины господина её старшая внучка, - уже даже на лавочку сесть не может!

- Да, признаки налицо, - озабоченно постановил господин, - сейчас всё оформим, и передадим вам опеку над бабушкой.

Глаза внучки радостно - алчно взбеснули.

- Как, как, какой опеки?! – взвыла так и не вставшая с полу Яга.

- Такой опеки, - нежно улыбнулась ей внучка, - буду за тобой досматривать.

Баюн притаившейся за печкой, внезапно выметнулся во двор, Яга тоскливо проводила глазами того, кто должен был бы встать на её защиту. Но…сбежал, видимо, испугавшись.

Дверь снова резко щелкнула, как будто ею шандарахнули об стену.

Встопорщенный всем собой, от ушек до пяточек, влетел Баюн, с большой бадьей в лапках.

- Сейчас я тебя выведу на чистую воду!

И без замаха плеснул содержимым бадьи на гостьюшку, скромно озирающуюся по сторонам, и явно подсчитывающей все сокровища Избушки.

Грязные потоки воистину живой воды, ибо в громадной луже на краю полянки водились жучки, водомерки, пиявки и прочая, прочая, стекая по внучке, начали смывать грим. И безжалостно чесаться.

Пиявки, обрадованные свежими ушами, повисли на них макаронами.

Жучки и бактерии радостно обследовали кожу, волосы, и всё, куда попадали, вызывая невыносимый мгновенный зуд.

- КТО ЭТО?! – обессилено выдавил из себя мужчинка, видя перед собой совсем не ту девушку, что подала им заявка.

- Кто, кто?! – усмехнулся Баюн, - Кикимора болотная, нечисть обыкновенная, по латыни kikimora est ordinarius paludem spumam, что милочка, - издевательски обратился он к Кикиморе, - не вышло?! Меня в приют, Ягусеньку в дом престарелых, Избушку на торги?!

Вот огородное тебе растение, а не наша Избушка!

Баюн торжествующе сделал не очень, точнее очень неприличный жест в сторону мошенницы.

Воющую, пытающуюся вырваться аферистку вывели за порог, и унесли черти окаянные, на суд праведный.

Господин, утирая вспотевшую лысину, охал:

- Надо же! И к нам эта нечисть, черные риэлторы из мира людей пробралась! Охохонюшки! Надо батюшку царя предупредить, пусть границы усилит!

Примите мои искренние извинения! – поклонился он Хозяйке, начинающей приходить в себя, - она была так убедительна!

Ягуся только отмахнулась. Ей явно надо было прийти в себя. Кикимора так искусно замаскировалась под её старшую внучку, что Яга на секунду поверила, и почти пришла в ужас.

И ничто, ничто, кроме крепкого чая с пирогами и «Никомаховой этики» Аристотеля под уютный мурррр Баюна не смогло бы сейчас помочь ей прийти в себя.

«Надо будет внучке позвонить, - подумала Яга, - извиниться. Самой стыдно, что я даже допустить такое могла….»

Ох, эти квартирные вопросы! Заносы настоящие! Как занесут, так и не знаешь, куда вынесут! А главное, кого принесут!

Ох!