Поучительные сведения из истории царского рода

                «Правда Христова учит любви к Царю».
                Игумен Серафим (Кузнецов)

      В 1913 году 21 февраля (3 марта) исполнялось 300 лет со дня избрания Земским собором, – собранием  представителей различных земель и сословий Руси, – на царство первого царя из Дома Романовых – Михаила Феодоровича.
      К этой дате в 1912 году был выпущен специальный исторический сборник с некоторыми подробными сведениями о царском роде под редакцией Божерянова Ивана Николаевича, который называется «Триста лет царствования дома Романовых».
Мне показались существенными некоторые сведения и отдельные примеры из этого издания, о чем и поведаю далее.

      Род Романовых выдвинулся и возвысился в то время, когда первый царь Московский, юный Иоанн Васильевич, прозванный потом Грозным, выбрал себе в супруги Анастасию Романовну, дочь боярина Романа Юрьевича Захарьина.
      Известно предание, что святой преподобный Геннадий Костромской, часто посещавший дом боярина Романа Юрьевича и его супруги Иулианы Феодоровны, однажды, благословляя их детей, – сыновей Даниила, Никиту и дочь Анастасию, – предсказал ей царственное супружество, а всему роду Романовых славную будущность.
      Родной брат Анастасии – Никита имел шесть сыновей, старший из них Феодор Никитич особенно выдавался из них добротой и любознательностью.

      Было известно, что сын царя Иоанна Грозного царь Феодор Иоаннович готов был передать свой престол Феодору Никитичу, своему двоюродному брату, но его занял Борис Годунов, брат последней супруги Ирины царя Иоанна Грозного, простой боярин, который затем стал больше всего бояться, что его кто-то может сместить с этого места. Поэтому он не знал никакого покоя и велел всей своей родне разузнавать, где и что про него говорят, и ему об этом доносить. Самих доносчиков он щедро поощрял, - кого имениями, кого должностями, кого деньгами.
      Такой дорогой запрос на доносы порождал широкое предложение, в том числе и на клевету, лишь бы получить большую награду.
      И вот в такой атмосфере поощряемых доносов было сфабриковано «дело изменников» на весь род Романовых-Юрьевых-Захарьиных, которых через хитрый подлог обвинили в покушении на жизнь Бориса Годунова. Многочисленные представители этого рода были тогда сосланы в дальние края в тяжелейшие условия пребывания и, находясь во узах, некоторые из них были просто замучены или заморены до смерти.
      Это гонение на Романовых известный автор писаний того времени монах Авраамий Палицын  ставит в число грехов, за которые Бог покарал землю Русскую Смутою.

      Феодор Никитич был сослан в Антониево-Сийский монастырь, основанный в царствование Иоанна Грозного преподобным Антонием в 165 верстах от Архангельска. Там его постригли в монахи с именем Филарет. Его жену Ксению Ивановну сослали в Новгородский уезд в Тол-Егорьевский монастырь, где постригли в монахини с именем Марфа.
      Сына их Михаила, будущего царя, которому шел шестой год, и его сестру Татьяну (8-ми лет) отправили с их тетками на Белоозеро, где они терпели тяжкую нужду и росли в очень суровых условиях. Охрана этих узников часто отказывала им даже в молоке и яйцах для их стола, а заботливые тетки не могли допроситься и куска холста для одежды этим детям.
      Полтора года спустя Борис Годунов дозволил их матери инокине Марфе вернуться к детям в Белоозеро.

      Это было Смутное время, ознаменованное стихийными бедствиями, многочисленными случаями самозванства и внешней интервенцией, гражданской и русско-польской войнами, государственными и социальными кризисами.
      Но в итоге народное ополчение Минина и Пожарского, очистив Москву от поляков в конце 1612 года, должно было заключить свою победу избранием царя, для чего был собран Земской собор из представителей народа со многих городов Руси.
      «Не было тогда никого милее народу русскому, как род Романовых. Уж издавна он был в любви народной. Была добрая память о первой супруге Ивана Васильевича, Анастасии, которую народ за её добродетели почитал чуть ли не святою. Помнили и не забыли её доброго брата Никиту Романовича и соболезновали о его детях, которых Борис Годунов перемучил и перетомил. Уважали митрополита Филарета, бывшего боярина Фёдора Никитича, который находился в плену в Польше и казался русским истинным мучеником за правое дело» — писал русский историк Н. И. Костомаров.

      Мнение народа было единодушно, - в царе Михаиле все видели природного наследственного царя, как племянника царя Феодора Иоанновича (сына Иоанна Грозного),  а Авраамий Палицин называет его «избранным от Бога прежде его рождения».

      Но чуть было новое злодейство не разрушило дорогие чаяния русского народа. После московской осады, Михаил со своей матерью уехал в свою Костромскую вотчину, село Домнино. Однако поляки, орудовавшие разбойничьими шайками в разных окрестностях, узнав об избрании царя, решили его убить и тем самым вызвать новую смуту в стране, очень выгодную для них. Целый их отряд пробрался в Костромской уезд и находился уже в 15-20 верстах от Домнина в Железно-Боровском монастыре, откуда они искали дороги в Домнино, чтобы напасть на царя.
      Они не дошли до Домнино всего каких-нибудь 2-х верст, когда им встретился домнинский крестьянин Иван Сусанин. Почуяв опасность, он повел их в противоположную сторону – к селу Исупову, в Домнино же успел послать своего зятя, Богдана Сабинина, к Михаилу Феодоровичу с известием о грозящей опасности и советом укрыться в Ипатьевском монастыре, близ самой Костромы.
      Иван Сусанин нарочно бродя по Исуповскому болоту и соседним лесом целую ночь и утро следующего дня, несмотря на последовавшие затем пытки, так и не открыл злодеям местопребывание новоизбранного царя Михаила и был ими изрублен в селе Исупове.
      «Ни один царский дом не начинался так необыкновенно, как начался дом Романовых. Его начало было уже подвиг любви. Последний и низший подданный в государстве принес и положил свою жизнь для того, чтобы дать нам царя, и сею чистою жертвою связал уже неразрывно государя с подданным. Любовь вошла в нашу кровь, и завязалась у нас всех кровное родство с Царем... Как явно тоже оказывается воля Бога – избрать фамилию Романовых, а не другую», — это слова  Николая Васильевича Гоголя из его переписки.

      Посольство Земского собора, сопровождаемое Крестным ходом при огромном стечении народа пошло в Ипатьевский монастырь уведомить об избрании на престол и бить челом Михаилу Феодоровичу и его матери инокине Марфе, и вручить Михаилу соборную клятву.
      Однако послы встретили сильное нежелание согласиться на избрание со стороны, как сына, так и его матери. Юный избранник отвечал послам «с великим гневом и плачем», что он государем быть не желает. Мать говорила послам, что сын её не в совершенных летах (16 лет) и, опасаясь за него, указывала, что в такое смутное время совершился ряд измен вокруг престола, и трудно быть государем в Московском государстве.

       Много часов пришлось послам уговаривать и мать, и сына… Тогда архиепископ Феодорит, взяв в руки Феодоровскую икону Богородицы, сказал ему и его матери: «Если не склоняетесь на милость ради нас, по крайней мере ради чудотворного образа Царицы всех и Богоматери не преслушайтесь и сотворите повеленное вам от Бога. Ибо воистину от Бога вы избраны. Не прогневайте всех Владыку и Бога». Инокиня Марфа поверглась ниц перед иконой и долго молилась, потом подвела к Феодоровской иконе сына, благословила его и сказала: «Тебе, Владычице, поручаю сына моего! Да будет Твоя святая воля над ним».
       Было это в 1613 году, 14(27) марта, и в память об этом событии в этот день было установлено новое празднование Феодоровской иконе Божией Матери.

       Однако время для Руси было тяжелое, велись войны с разбойническими шайками, с Польшей и Швецией. В 1619 году с Польшей было заключено Деулинское перемирие, по которому было решено разменяться пленниками, и митрополит Филарет, отец царя, после долгих 8-ми лет польского плена возвратился на родину.
       На пути в Москву 14 июля, за 5 верст от столицы, не доезжая речки Пресни, его встретил сам царь и поклонился отцу в ноги. Филарет Никитич тоже преклонился пред своим сыном и царем, и долго оба оставались в таком положении, не решаясь ни встать, ни говорить от радости… Очевидцы этого события были растроганы до слез. Наконец, облобызавшись с сыном, Филарет сел в царскую повозку, а государь со всем народом шел впереди пешком.

       22 июня 1619 г. состоялось наречение Филарета на Патриаршество. Проходило оно в Золотой палате царского дворца. Филарет отказывался от Патриаршества, ссылаясь на свое недостоинство, старость и изнурение, а также желание пожить уединенно и безмолвно, как и подобает монаху, но вняв настояниям архиереев и личной просьбе своего государя митрополит Филарет дал согласие.
       24 июня в Успенском соборе Московского Кремля было совершено поставление нового Патриарха по чину с повторной хиротонией. Патриарх Иерусалимский Феофан вместе с русскими архиереями подписали особую грамоту о поставлении Филарета, в которой вновь навечно подтверждалось право русских самостоятельно ставить своих Патриархов.

      Положение Патриарха-отца при царе-сыне было совершенно особенным. Влияние Филарета на Михаила, а следовательно, и на государственные дела, было весьма велико.
      Патриарх Филарет посоветовал сыну собрать Земский Собор и выступил инициатором его проведения. На соборе представители от всех сословий могли правдиво обрисовать реальное положение дел в государстве. Земские Соборы при Михаиле и Филарете созываются довольно часто по важнейшим вопросам жизни страны. Государь старается прислушиваться к голосу народа, что после смуты имело огромное значение для восстановления и укрепления государства.
      В результате Патриарху тихо и бескровно удалось то, что боярство было укрощено, а царская власть укреплена. Земские Соборы, столь частые при Филарете, проводившиеся как бы по традиции, идущей от Народного ополчения, также были противовесом боярству. В результате Романовы, опираясь на средний класс – дворянство и посадских людей-горожан – смогли полностью укрепить свое положение. Это была мудрая политика, разработанная Филаретом. По сути, именно он стал истинным миротворцем России после смуты. 
      Личность самого государя также способствовала укреплению царской власти и идеи самодержавия. Доброта и великодушие царя Михаила не допускала возможности предположить, чтобы от него могла исходить какая-нибудь несправедливость.

      Царь Михаил Феодорович женился на 29-м году на Марии Владимировне Долгоруковой, но через несколько месяцев она умерла. На следующий год для того, чтобы царю выбрать невесту и вступить во второй брак, в Москву прибыли девицы из знатнейших фамилий, за которыми были посланы царские повозки, и девиц расположили в отведенные для них комнаты.  При каждой девице оставили только одну её прислужницу.
      В полночь Михаил, с матерью своей, пошел осматривать невест. По окончании осмотра инокиня Марфа спросила сына, на кого из девиц пал его выбор. Каково же было её удивление, когда она услышала от него, что он предпочел прислужницу одной из привезенных девиц…
      Мать убеждала Михаила, чтобы он помыслил, как оскорбятся этим выбором князья и бояре, и требовала от него решительного отказа, так как до восхода солнца он должен в Успенском соборе в присутствии патриарха и духовенства объявить имя будущей своей супруги.
      Михаил отвечал: «По воле только Божией и твоей принял я венец и царство; ни в чем не посмею быть ослушным матери моей. Ты всегда была наставницею и моим покровом, – всё исполню… Но сердце мое никогда не выберет, никогда другой не полюбит… Я определен к одним бедствиям! – Первой супруги лишился в первые месяцы брачного союза; невесты лишаюсь при самом избрании. Она не знатной породы; может быть, она терпит бедность, горе, – и я испытал нужду и гонение», – и тут слезы полились из глаз Михаила и, глядя на сына, мать его сказала: «Судьбы небесные тебя сохранили; оне назначили тебе царство… Воля Божия да будет с тобой! Возьми ту, которая пришлась тебе по мысли и по сердцу».

      Прислужница Евдокия, которую Михаил выбрал себе в невесты, оказалась дочерью бедного можайского дворянина Лукьяна Степановича Стрешнева, а девица, при которой она находилась, – её дальней родственницей, угнетавшей её своим своенравием.
      Перед обрядом обручения представлены были Евдокии дочери знатных князей и бояр. В смятении души, скромная и кроткая Евдокия не допускала девиц целовать у себя руку, но сама целовала каждую из девиц.
На другой день отправлены были от царя бояре к отцу невесты с царской грамотой, в которой уведомляли его, что по благости Божией его дочь Евдокия избрана царской невестой. Посланные застали Стрешнева в поле с сохою, возделывающего ниву для посева ржи…

      После всего уже, живя в царских хоромах, Стрешнев не забыл своей жизни в избе с соломенной кровлей, – на стенах одной из комнат он развесил свою прежнюю одежду, опояску и обувь. Каждое утро, до своей кончины, отдергивая завесу, он говорил:
      «Лукьян! Помни, что ты был и что ты есмь. Помни, что всё это получил от Бога. Не забывай Его милосердия, помни Его заповеди. Делись всем, что имеешь, с бедными, – они твои братья. Не утесняй никого, – ты сам был беден. Помни твердо, что всё земное величие – суета, и что Бог одним словом может обратить тебя в ничто»…
     Золотые слова...

     Какие были славные люди, – первый Царь рода Романовых Михаил Феодорович, его супруга царица Евдокия, его отец Патриарх Филарет, его мать монахиня Марфа и его тесть Лукьян Степанович! Помяни их, Господи, во Царствии Твоем!