Сценарист

13


Послышался сухой щелчок.

— Джули?

— Я не шучу!

Он сделал шаг вперед. Молодая женщина нажала на спусковой крючок второй раз. Снова раздался щелчок.

— Стой или ты умрешь!

— Джули, это я.

Она облегченно всхлипнула. Дрожащей рукой положила револьвер на пол. Села, согнула колени и положила на них голову.

— Ты в порядке? — Дерек пошел на звук рыданий, нашел ее в углу и опустился на пол рядом. Легким движением он коснулся макушки Джули.

— Ты не пострадала?

— Нет.

— У тебя входная дверь открыта настежь. Почему нигде не горит свет? Что случилось?

Джули истерически рассмеялась:

— Я едва тебя не убила.

— Почему ты сидишь в темноте?

— Света нет.

— Где у тебя распределительный щит?

— В шкафу. За твоей спиной, справа. Я уронила фонарик где-то у двери.

В незнакомой комнате в темноте Митчелл то и дело на что-нибудь натыкался, но фонарик все-таки нашел. Луч света задвигался по комнате и в конце концов остановился на стенном шкафу. Джули услышала стук передвигаемых вешалок, а затем скрип металлической дверцы распределительного щита. Через несколько секунд вспыхнул свет. Он буквально ослепил Джули, и она зажмурилась. Когда молодая женщина открыла глаза, Дерек стоял рядом с ней на коленях.

— Пробки вылетели. Наверное, перепад напряжения.

— Наверное.

Он взглянул на валяющийся на полу револьвер:

— Ты на самом деле едва меня не застрелила.

— Выходит, что так.

— Ты не пострадала? — снова спросил Митчелл.

Она отрицательно покачала головой.

— Не хочешь рассказать мне, что происходит?

— Я приехала домой. Света не было. Я… я перепугалась. — Джули сказала ему про скамейку в холле. — Я боялась, что наткнусь на грабителя, что он еще в доме.

— Почему ты не ушла и не позвонила в полицию?

— Я рада, что этого не сделала. Я и без того чувствую себя как последняя дура.

Женщина попыталась встать, но ноги ее не слушались. Дерек подхватил ее под локти и помог подняться.

— Спасибо, — она чувствовала себя ужасно глупо. — Извини. Мне нужно выпить воды.

Джули прошла в ванную и наполнила стакан водой из-под крана. Она сделала глоток, но чуть не поперхнулась, остановившись взглядом на зеркале. Молодая женщина поставила стакан, повернулась и уставилась на шелковое белье с кружевами, висевшее на крючке на двери. Она не могла припомнить, когда в последний раз надевала его, но это точно было давно. Эти трусики и лифчик должны были лежать в ящике комода, а не висеть в ванной комнате.

— Все в порядке? — Дерек просунул голову в дверь, и выражение его лица изменилось. — Что случилось?

— Это не должно было быть здесь, — она показала на белье.

Джули выскочила из ванной и бросилась назад в спальню. Она остановилась посередине комнаты и стала лихорадочно оглядываться.

— Что ты имела в виду, когда сказала: «Это не должно было быть здесь»?

— Только то, что сказала, — она оглядывалась, разыскивая что-нибудь, лежащее не на месте.

— Это не твое?

— Мое, но я не доставала это белье из ящика уже… Я даже не помню, когда надевала его в последний раз!

Джули быстро вышла из комнаты, спустилась вниз и направилась в спальню для гостей. Она включила свет и внимательно все осмотрела, но на сей раз не заметила ничего подозрительного.

В гостиной, однако, было нечто, не бросившееся ей в глаза сразу, когда она проходила здесь с фонариком. На столике у дивана лежала открытая книга, страницами вниз. Закладка — рядом, а не в книге, как ей полагалось.

Дерек остановился за спиной Джули:

— Что?

— Я никогда не оставляю книгу вот так открытой, страницами вниз. Портится корешок. Мой отец очень любил книги и всегда требовал, чтобы с ними обращались аккуратно. Он научил меня никогда не… — она повернулась лицом к Митчеллу. — Я всегда пользуюсь закладкой.

Не дожидаясь его реакции, Джули кинулась на кухню и сразу заметила, что там некоторые предметы стоят не на своих местах. Кулинарная книга на подставке закрыта, хотя она всегда оставляла ее открытой, потому что ей нравилась фотография. Бутылка вина открыта, но не начата.

И конечно, кованая вешалка с тремя кухонными полотенцами… Они с Полом купили ее в Париже на блошином рынке вскоре после того, как познакомились. Джули вовсе не хотела, чтобы полотенца производили впечатление декоративного убранства и только. Наоборот, ей нравилось, чтобы они выглядели так, будто о них что-то вытирают, если такая надобность возникает. Она пользовалась этими полотенцами постоянно. Теперь они были аккуратно расправлены…

— Он был здесь.

Джули даже не подумала о том, что сказала это вслух. Дерек мягко взял ее за плечи и тихо спросил:


— О ком ты говоришь?

Она махнула рукой в сторону вешалки и воскликнула:

— Как ты не видишь? Все, как в фильме.

Митчелл удивился:

— Что именно? В каком фильме?

Она стряхнула его руки и отошла к окну:

— Тебе лучше уйти.

Джули вернулась в спальню, открыла ящик комода и начала вынимать оттуда вещи. Затем взяла большую сумку и побросала все в нее.

— Что ты делаешь? — Дерек пришел за ней и сейчас непонимающе смотрел на молодую женщину.

— Я здесь не останусь. Я не уверена, что свет снова не погаснет. Пока электрики не проверят, все ли в порядке, я тут жить не буду.

Как объяснение желания уйти отсюда это звучало убедительно, хотя на самом деле причин было две, и обе никак не связанные с электричеством. Главная причина — страх. Плюс уверенность в том, что в ее доме побывал Крейгтон Уиллер.

Дерек подошел и снова повернул ее лицом к себе:

— Что на самом деле происходит?

— Я же сказала. Я…

— Джули…

Молодая женщина дышала прерывисто и сама прекрасно понимала, что по ее лицу видно, как сильно она напугана. Что толку врать?

— Он был здесь.

— Кто?

— Крейгтон.

Митчелл опешил:

— Да с чего ты взяла?

Она оглянулась, разыскивая явные признаки вторжения, но тут же поняла, что никто, кроме нее самой, ничего не заметит.

— Скамейка. Он ее передвинул. И другие вещи. Белье на двери в ванной. — Джули при одной мысли о том, что руки Крейгтона касались ее белья, задрожала от ярости. — Открытая бутылка вина на кухне. Книга. Я бы никогда ее так не оставила. И эти полотенца.

— Твоя приходящая прислуга…

Она покачала головой.

— Нет. Это Крейгтон… Был такой фильм. Не помню названия… Джулия Робертс притворяется мертвой, чтобы скрыться от мужа, но он догадывается, и, когда находит ее, он… он… выравнивает полотенца. У него была эта придурь, чтобы все было по раз и навсегда заведенному порядку. Так что когда героиня увидела эти ровно висящие полотенца, она поняла…

Джули замолчала, потому что сообразила, насколько дико все это звучит. Она глубоко вздохнула и постаралась справиться с дрожью в голосе:

— Я попросила тебя уйти. Почему ты все еще здесь? Что ты вообще делаешь в моем доме?

Митчелл на эти вопросы отвечать не стал.

— Ты уверена в том, что в твоем доме был посторонний человек?

— Абсолютно уверена.

Адвокат внимательно глянул на нее, а потом спокойно сказал:

— Ты должна позвонить в полицию.

Джули отрицательно покачала головой.

— Если ты не хочешь делать это сама, давай позвоню я.

Митчелл потянулся к мобильному телефону, но Джули схватила его за руку:

— Не нужно звонить в полицию.

— Но ты же подозреваешь, что в твой дом залезли…

— Я не подозреваю. Я это знаю.

— Ты можешь сказать, что что-то пропало?

— Он пришел ко мне не воровать. Просто хотел показать, что может это сделать.

— Крейгтон Уиллер?

Джули прочитала в глазах Дерека сомнение, круто повернулась и прошла в ванную комнату. Митчелл двинулся за ней.

— Советую тебе ничего не трогать, пока полиция все не осмотрит.

— Ты что, не слышал, что я тебе сказала? Я не собираюсь заявлять об этом. Ты мне не поверил. Почему поверят они?

— Я не говорил, что не верю тебе.

— А это вовсе не обязательно. В любом случае в полицию я звонить не буду. Признаков взлома нет. Они решат, что я рехнулась.

— Если к тебе залезли, об этом надо заявить.

— Вот ты и заявляй, — огрызнулась Джули. Она стала доставать шпильки из волос и бросать их на туалетный столик. — Проведешь всю ночь в полицейском участке, без конца повторяя одно и то же. Я через все это прошла в тот день, когда убили Пола… И почти ежедневно после этого история повторялась. Ни к чему все это не привело… Повторения я не желаю. — Она встряхнула головой, распуская волосы, и негромко добавила: — Я не доставлю ему такого удовольствия.

Джули собрала кое-какие туалетные принадлежности, снова пошла в спальню и положила их в сумку. Она застегнула молнию, взяла сумку и показала Дереку на дверь:

— Пошли.

— Куда ты собралась?

— В отель.

— Не хочешь сначала переодеться?

Они оба все еще оставались в вечерних туалетах, хотя сейчас рубашка Дерека была расстегнута, а снятая бабочка и вовсе высовывалась из кармана. Джули в этом состоянии вообще было наплевать на то, во что она одета.

— Нет, я поеду так.

— Я тебя отвезу.

— Зачем?

— Тебе не стоит сейчас садиться за руль.

— Я в порядке.

— Конечно, но ты дрожишь.

Митчелл был прав. Страх, помноженный на ярость, вызывал у Джули дрожь.

Дерек между тем поднял с пола револьвер:

— У тебя есть на него разрешение?

Она взяла оружие и молча сунула под матрас.

— Серьезная пушка, — заметил Митчелл.

— Мне дал его Пол. Он считал, что оружие всегда должно быть под рукой. Человек, обладающий таким состоянием, всегда может стать добычей для вымогателей. У Пола это была навязчивая идея. Он боялся, что кто-нибудь попытается достать его через меня.

— Сколько гнезд в барабане были пустыми?

— Два.

— Однако я везучий.

— Я тоже. Если бы я тебя застрелила, то уж точно бы провела ночь в полицейском участке.

Запирать дом в такой ситуации, наверное, было смешно, но Джули все-таки это сделала.

— Я успокоилась, — сказала она Митчеллу. — Уже не трясусь и вполне могу вести машину.

Он покачал головой.

— Ладно. Можешь поехать за мной, чтобы убедиться в том, что я благополучно прибыла туда, куда хотела.

— Машину поведу я. — Чтобы не слушать больше возражений, Митчелл взял у нее сумку.

— Утром позвоню Кейт и попрошу ее отвезти меня домой, — смирилась молодая женщина.

— Хороший план.

Дерек посадил Джули на пассажирское сиденье, бросил сумку назад, обошел машину и сел за руль. Несколько кварталов они проехали в молчании, затем молодая женщина повторила вопрос, на который не получила ответа:

— Что ты делал в моем доме?

— Мне нужно было поговорить с тобой.

— О чем?

— Ты вчера вечером виделась с Крейгтоном?

— Ох!

Митчелл скосил на нее глаза:

— Сие восклицание нужно понимать как да?

— Я ни в чем не признаюсь.

— Это юридически грамотно с твоей стороны.

Джули внимательно посмотрела на адвоката:

— Дуг сказал, что ты отказался представлять их интересы.

— Верно.

— А еще он сказал, что ты объяснил свой отказ чрезмерной занятостью и, соответственно, невозможностью брать новых клиентов. Уиллер тебе не поверил.


— Не поверил и не принял мой отказ. Сегодня днем он перевел аванс на счет моей фирмы, причем сделал это электронным способом, оставив в бумагах след шириной в милю.

— Значит, пока ты не вернешь деньги…

—…я его адвокат. Во всяком случае, моя фирма представляет его интересы. Что одно и то же, — на светофоре Митчелл взглянул ей в глаза. — А это означает, что инцидент не исчерпан.

Тут загорелся зеленый свет, и они двинулись дальше.

— В таком случае, — удивилась Джули, — почему ты пришел ко мне домой?

— Я не хотел звонить.

— Потому что мой телефон может прослушиваться?

Митчелл пожал плечами:

— Осторожность никогда не помешает. Так или иначе, после вашей встречи с Крейгтоном в ночном клубе он заявился ко мне домой. Без приглашения. Чем вывел меня из себя, о чем я ему не замедлил сообщить. Он был вне себя от злости. Заявил, что ты его преследуешь, что страдаешь от посттравматического расстройства и можешь представлять опасность для его жизни.

— Это нелепо.

— Так ты его преследовала?

— Нет, конечно.

— Просто случайно заглянула именно в этот клуб, именно в этот вечер, именно в это время. И надо же, там оказался Крейгтон Уиллер — твой заклятый враг.

Джули отвернулась и стала смотреть в окно.

— Я знаю, что он ходит в такие клубы, как «У Кристи». Я заглянула в несколько других, прежде чем увидела его.

— Зачем тебе понадобилось его увидеть?

— Чтобы разозлить.

— Тебе это удалось. Крейгтон хочет получить судебное решение, запрещающее тебе приближаться к нему. Я приехал сегодня, чтобы предупредить тебя.

Джули снова повернулась к Дереку:

— Ты хотел сказать «предостеречь от…»?

— Я сказал то, что хотел сказать, — предупредить тебя, Джули. Разговор о подобном судебном решении — полный бред, но найдутся юристы, которые могут этим заняться, просто чтобы освободить Крейгтона от части его денег.

— Я и сама могу получить судебное решение против него, — гневно сказала Джули. — Он поджидал меня в гараже, когда я уезжала с аукциона.

— Что?..

— Да, да. И мне было очень страшно… — она рассказала Митчеллу, что там произошло, с горечью добавив: — Полагаю, ему было мало забраться в мой дом, хотелось насладиться моей реакцией воочию.

— Ты его видела?

— В гараже? Нет. Но я знаю, что это был Крейгтон. Там он копировал мизансцену из другого фильма. Прямо ходячая энциклопедия истории кино!

— Сцена в гараже повторяется в нескольких фильмах, но из-за зажигалки я думаю, что это была «Вся президентская рать».[18]

— «Глубокая глотка».[19] Ты видела первый фильм?

— На лекции по американской истории. Мой отец ссылался на него, когда рассказывал на занятиях об администрации президента Никсона. Он был учителем.

— История в одиннадцатом классе…

Джули удивленно посмотрела на него:

— Откуда ты знаешь?

Митчелл остановил машину на другой стороне улицы, напротив маленького старинного отеля, выключил мотор и повернулся к ней:

— Давай посидим здесь минутку. Посмотрим, не ехал ли кто-нибудь за тобой.

— Никто за мной не ехал, — сердито сказала молодая женщина. — Отвечай на вопрос! Откуда ты знаешь, чем занимался мой отец?

— Я попросил одного своего сотрудника узнать твою биографию.

Джули залилась краской ярости:

— Мою биографию? Зачем? Боялся, что у меня есть какая-нибудь страшная тайна? Ты мог просто спросить.

— Джули…

— И что ты еще узнал из моей биографии?

— Что ты закончила учебу в Париже, а потом вышла замуж за художника.

— Который меня бил, — увидев выражение лица Митчелла, она засмеялась. — О, твой сотрудник это упустил? Какой позор! Это же самая интересная и важная деталь!

— Хочешь рассказать?

Дерек не сводил с Джули глаз. Голос тихий, и даже поза побуждает к откровенности.

— Почему бы и нет? — зло улыбнулась она. — Иначе ты обязательно пошлешь свою ищейку, чтобы она вынюхала что-нибудь еще, и этот пес снова может упустить самое интересное. Не хочу, чтобы такое случилось.

На лобовое стекло начали падать крупные капли дождя, но ни он, ни она не обратили на это внимания.

— Я прожила в Париже почти год, прежде чем встретила Генри. Он был художником, добивающимся признания, нищим и неуверенным в себе. «Ты будешь моей музой», — сказал он. Во время пикников — вино и хлеб — он впадал в поэтическое настроение и говорил о том, как красота и чистота моей души вдохновят его на создание шедевров, — Джули печально улыбнулась. — По-французски даже чушь звучит поэтично. Все было как в романах. Потом мы поженились. Я работала в галерее, а он писал картины. Со временем Генри стал чаще брать в руки стакан, чем кисти. Приводил домой таких же пьяных друзей. Они утешали его метущуюся душу и помогали укрепить веру в себя. У меня было куда более презрительное мнение о них, чем у моего супруга. Скоро романтика совсем ушла… Образ жизни из богемного превращался в элементарно нищенский. Свою страсть Генри переместил с творчества на издевательства надо мной. О, только на словах, но ссоры были дикие! После них я казалась себе вся в синяках, хотя до рукоприкладства дело не доходило.

Сейчас Джули вспоминала прошлое, но уже не могла представить себя в подобной ситуации. Память услужливо подсовывала картинку, но молодая женщина не видела себя участницей тех сцен. Они были настолько несовместимы с ее теперешней жизнью, что казались кошмарным сном, который привиделся кому-то другому.

— «В постели с врагом»,[20] — тихо сказала Джули. — Это название фильма, который я не могла вспомнить. — На стекло падали новые капли — их становилось все больше. — Однажды я вернулась домой и застала Генри с девкой, одной из этих немытых лахудр, которыми он себя окружил, чтобы укрепить веру в собственный талант. Похоже, она оказалась более понимающей музой, чем я. Естественно, он говорил, что ни в чем не виноват. Если бы я лучше понимала его, ничего не требовала, не критиковала… — Она на минуту замолчала и все-таки закончила: — Ну, ты все понял. Это я была виновата в том, что он алкоголик, бабник и неудачник. Я стала возражать, и тут он меня ударил.

Краем глаза Джули отметила, что руки Дерека сжались в кулаки.

— Это случилось только один раз, — сказала она, — но мне вполне хватило. Я позвонила в полицию, и его арестовали. Потом я отказалась от обвинений и подала на развод. Генри никак не мог поверить, что я могу его бросить. Он ужасно раскаивался и умолял меня вернуться. Говорил, что будет работать, никогда больше не изменит мне, бросит пить. — Джули вздохнула. — Не буду утомлять вас подробностями, мистер Митчелл. Если захотите их узнать, прикажите своему сотруднику копать глубже. В общем, я тогда попала в сложную ситуацию и не знала, что мне делать.
— И тут появился Пол Уиллер.

— Да, — Джули повернулась к Дереку. — Он вытащил меня из болота, в которое превратилась моя жизнь, и поставил на твёрдую почву. Что ты еще хочешь знать?

Молодая женщина ожидала, что Митчелл снова станет расспрашивать о замужестве или о Поле, но адвокат ее удивил:

— За что ты так сильно ненавидишь Крейгтона Уиллера?

— Ты ведь его видел. Зачем тогда спрашивать? Тебе он понравился?

— Это не имеет значения.

— Для меня имеет.

— Почему ты так уверена, что это он проник в твой дом?

— Почему ты так уверен, что он этого не делал?

— Ничего подобного. Я этого не знаю, а ты в этом убеждена. Почему?

Джули сложила руки на груди, прислонилась спиной к дверце машины и с интересом посмотрела на Дерека:

— Я полагала, что адвокаты не задают вопросов, на которые сами не знают ответа.

— При перекрестном допросе задают.

— Наш разговор напоминает перекрестный допрос.

— В самом деле?

— Да.

Митчелл не собирался отступать:

— Ты возненавидела Крейгтона с первой же встречи?

— Да, но Пол мне о нем рассказывал и раньше. Я была готова невзлюбить его, и Крейгтон в полной мере оправдал мои ожидания.

— А не было какого-нибудь эпизода или события, которое бы настроило тебя против него?

Джули склонила голову набок:

— Что это за вопрос, мистер Митчелл? Тот, на который ты уже знаешь ответ? Или не знаешь?

— Простое любопытство.

— Не верю.

— Да что ты? Ну надо же! — Дерек усмехнулся и сказал нарочито плачущим голосом: — Ведь у меня такая честная улыбка!

— Мне жаль тебя разочаровывать, но твою усмешку можно назвать как угодно, только не честной улыбкой. Это гримаса карточного шулера с четырьмя тузами в рукаве.

— Мне доводилось слышать о себе и не такое, — хмыкнул Митчелл, немного подождал и добавил: — Еще один вопрос — последний. Ты носишь черное, потому что в трауре?

Внезапная смена темы застала Джули врасплох. Дерек это заметил и немедленно воспользовался ее замешательством:

— При каждой нашей встрече ты была в черном. В самолете — черный костюм. Кроме блузки. Она была цвета слоновой кости. С перламутровыми пуговицами. Такие маленькие, круглые перламутровые пуговицы.

Джули вспомнила, как торопливо он эти пуговицы расстегивал, и густо покраснела.

— У себя в галерее — черное платье. И сегодня опять черное. — Его глаза переместились с глубокого выреза на подол и назад. — Облегающее, очень сексуальное, но все-таки черное. Это из-за Уиллера?

— Просто мне нравится черный цвет.

— Ты его хорошо носишь. И сегодня выделялась среди этого многоцветья.

— К примеру, на фоне изумрудного платья, — она поколебалась, но сказала: — Кстати, женщина очаровательна.

— Да.

— Она знала, что ты поедешь ко мне после того, как проводишь ее?

— Нет.

Секунды уплывали, и атмосфера в машине изменилась. Что-то сдвинулось или, наоборот, застыло. Вдруг сразу стало душно.

— Мне пора, — Джули потянулась к ручке дверцы и замерла. Дождь усилился. Швейцар гостиницы, расположенной через дорогу, спрятался в холле. — Я слышала об этом отеле, но никогда здесь не бывала. На тенте можно было разглядеть логотип — две золотые переплетенные буквы, К и X. «Кухер-хаус» — так когда-то называлось заведение, возведенное в начале XX века. Несколько лет назад его перестроили в эксклюзивный роскошный отель, пребывание в котором могли позволить себе только владельцы платиновых кредитных карт.

— Там очень уютно, — сказал Дерек. — Отель небольшой, но элегантный, и обслуживание на высшем уровне. Я рекомендую его своим клиентам, которые приезжают из других городов.

За ослепительной молнией последовал оглушительный раскат грома. Они смотрели, как гроза набирает силу, и слушали стук дождевых капель по крыше машины. Несколько минут оба молчали. Окна начали запотевать. Наконец Дерек спросил:

— Ты узнала человека на фотографии?

— Того, из холла в «Молтри»? Нет. Даже на последнем комплекте фотографий.

— Есть еще комплект? Я видел только один.

— Этот парень еще нашелся на пленке, снятой за два дня до того, как убили Пола, — Джули рассказала, что сегодня утром Сэнфорд и Кимбалл приносили фотографии в галерею. — Один из снимков относительно четкий, но я все равно его не узнала. Дуг и Шэрон тоже.

— А также Крейгтон…

— Ты в это веришь?

— Я сам показывал ему снимок и следил за его мимикой. Ждал реакции — я в этом деле специалист. Он никак не отреагировал.

— Ну разумеется! Крейгтон ведь знал, что ты за ним наблюдаешь. Разве не ясно? Он играет разные роли. Он…

Джули заставила себя остановиться. В данный момент Митчелл был адвокатом Крейгтона Уиллера. Он, наверное, думает, что ее обвинения в адрес племянника Пола вызваны всего лишь острой неприязнью к нему, иначе зачем Дереку ее об этом спрашивать?

— В вечерних новостях фотографию этого человека должны были показать все телевизионные каналы.

— Может быть, кто-нибудь его узнает.

— Может быть. А тем временем у полиции появилась новая версия.

— Какая именно?

— Что это я подставила Пола, чтобы его убили в лифте. — Дерек промолчал, и она спросила: — Ты язык проглотил?

— Да, потерял дар речи. Такого поворота я не ожидал.

— Я тоже.

— Откуда взялась эта идея?

Джули рассказала, как она не сразу выполнила требование преступника встать на колени.

— Раз я немедленно не рухнула на пол, значит, первая в списке подозреваемых.

— А почему ты не рухнула?

— Я пыталась разглядеть под маской Крейгтона.

— Это был не он.

— Сколько раз я это уже слышала?

Они опять замолчали. Тишина в машине подчеркивала, насколько сильно разбушевалась гроза. Наконец Митчелл спросил:

— Когда я получу свою картину?

— Ее доставят завтра. Знаешь, она совсем не стоит того, что ты заплатил.

— Это капиталовложение.

— Ты можешь и не дождаться, когда полотно окупится.

Он вовсе не выглядел расстроенным:

— Деньги пойдут на доброе дело. Кроме того, я хотел купить эту картину.

— Независимо от мнения своей дамы?

— Она моя подруга, — спокойно сказал Митчелл.

— Это совсем не мое дело.

— Тогда почему ты к ней то и дело возвращаешься?

Ответить Джули было нечего.

— Я познакомился с Линдзи, когда мой лучший друг по юридической школе объявил о своей помолвке с ней, — сказал Дерек. — Я был шафером на их свадьбе и стал крестным отцом их сына Джексона. Вскоре после крещения Джексона мой друг погиб. Попал в аварию во время утреннего столпотворения на Восемьдесят пятой улице. Мы с Линдзи помогли друг другу это пережить и продолжаем дружить. Я очень ценю эти отношения. Иногда, как, например, сегодня, ей нужен сопровождающий на каком-нибудь мероприятии. Потом я везу ее домой и иду по своим делам. Линдзи не знает, что мне нужно было после аукциона поговорить с тобой, потому что, как бы близки мы ни были, я никогда не видел ее раздетой и никогда не увижу.

— Тогда почему ты к ней то и дело возвращаешься?

Ответить Джули было нечего.

 

Джули глубоко вдохнула и медленно выдохнула:

— Тебе удалось заставить меня почувствовать себя ужасной дрянью. Ты этого хотел, да?

Митчелл закрыл глаза, сурово сдвинул брови и потер переносицу:

— Да. Именно этого я и хотел.

— Зачем?

Он убрал руку от лица и взглянул на Джули:

— Затем, что ни разу, ни в какой ситуации ты не обратилась ко мне по имени, а мне бы очень этого хотелось. Затем, что в данный момент я формально адвокат Уиллеров. Затем, что ты обвинила одного из них в нарушении закона, а это ставит нас по разные стороны юридических баррикад. Затем, что наша встреча наедине неэтична и неправильна. Затем, что я придумал причину, чтобы приехать к тебе домой и побыть с тобой наедине. Затем, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обнять тебя, и думаю только о том, как бы снять с тебя это платье.

Быстрым движением Дерек протянул руку, положил ее на шею Джули под волосами и притянул к себе.

— Почему ты подошла ко мне тогда в самолете?

— Ты знаешь почему.

— Я знаю то, что ты сказала.

— Так оно и есть.

— Никакой другой причины?

— Нет.

— Врешь.

Его губы прижались к ее губам и раздвинули их. Язык отыскал ее язык… Джули показалось, что ее кости размягчаются.

Поцелуй был глубоким и очень чувственным, отнюдь не завершением, а прелюдией, предсказанием того, что произойдет, если она не остановит Митчелла. Джули вырвалась и пробормотала:

— Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не надо, — но когда молодая женщина шептала эти слова, ее губы двигались, требуя продолжения.

Они поцеловались снова. Дерек коснулся ее шеи кончиками пальцев, затем его рука опустилась на грудь и начала ласкать ее через ткань платья. Джули шепотом запротестовала, оторвалась от него и отвернулась.

— Не надо…

Его большой палец ласкал ее губы, и она не могла подавить искушение не ответить. Реакция собственного организма так поразила Джули, что она оттолкнула Митчелла:

— Нет, Дерек!

Он сразу отпустил ее и, тяжело дыша, откинулся на спинку сиденья.

— Ну, по крайней мере, ты назвала меня по имени.

Джули схватилась за ручку дверцы и сильно дернула. Выходя из машины, она чуть не запуталась в подоле своего платья. Сильный дождь впился в ее обнаженные плечи как тысяча иголок. В одно мгновение и волосы, и платье промокли насквозь. Джули открыла заднюю дверцу машины и взяла сумку.

— Спасибо, что подвез.

Дерек смотрел, как она перебегала улицу, путаясь в своем длинном наряде. В конце концов Джули одной рукой подобрала подол и подняла его до колен. Швейцар увидел гостью и выскочил ей навстречу с раскрытым зонтом. Они вошли в холл отеля через вращающиеся двери.

Дерек Митчелл выругался. Ему очень хотелось завести мотор и рвануть с места с такой скоростью, чтобы из-под колес пошел дым. Пусть увидит, как он злится!

Так мог вести себя только подросток, но он сейчас и чувствовал себя таковым. Обниматься на переднем сиденье машины с запотевшими стеклами! Надо же было дойти до такого… Дерек не мог поверить, что он вел себя подобным образом. Впрочем, когда он суммировал свои разочарования в этой дурацкой ситуации, Митчелл мог поклясться, что Джули выглядела такой же несчастной, как и он сам, и не меньше, чем он, не хотела, чтобы все закончилось поцелуем.

Черт побери, он был уверен, что она желала большего, желала всего. Он не мог ошибиться. Тем более два раза. В самолете и сегодня Джули тянуло к нему не меньше, чем его к ней. Несмотря на убитого любовника, эта женщина хотела его.

Или он круглый идиот, а она хитрая бестия, как утверждает Крейгтон? Она пользовалась любой возможностью опорочить племянника Пола, пошла так далеко, что даже утверждала, будто он стоит за убийством дяди. Бесспорно, Крейгтон наглый сукин сын, но его таким вырастили. Невозможно быть фантастически богатым человеком и остаться чуждым ощущению вседозволенности.

Но был ли он преступником? Мог ли испугать женщину в гараже и проникнуть в ее дом, чтобы довести до состояния животного страха? Мог ли организовать преступление с целью убийства своего ближайшего родственника?

Все эти мысли не давали Митчеллу покоя. До сих пор поведение Крейгтона выглядело хамским и бесцеремонным, но у Дерека не имелось никаких оснований для того, чтобы думать, что он способен на преступление. Тогда как Джули… Он по собственному опыту знал, что эта женщина способна оказаться двуличной. Правду ли рассказывал Крейгтон? Может быть, она действительно всего лишь отвергнутая менада, которая нашла возможность отомстить за унижение, причем по полной программе, человеку, который не захотел ее в раздевалке у бассейна во время семейного барбекю?

Ведь если Джули домогалась племянника Пола Уиллера практически рядом с ним, то без всяких угрызений совести могла отдаться и совершенно незнакомому мужчине в туалете самолета меньше чем через две недели после того, как закрыли крышку гроба ее прежнего возлюбленного.

Эриэл Уильямс набрала номер горячей линии полицейского управления уже три раза и все три раза вешала трубку, не дождавшись ответа. Она прижалась лбом к холодной подставке телефона-автомата и вытерла вспотевшие ладони о джинсы.

Ей не хотелось это делать. Совсем не хотелось ввязываться! Но она все-таки вышла из дома, несмотря на грозу, чтобы найти телефон-автомат, потому что побоялась звонить из их с Кэрол квартиры. Вдруг какая-нибудь невероятно сложная система, использующая спутники, приведет полицию прямо к ней?

Еще одна встряска за сегодняшний вечер — это уж слишком! Эриэл уже пережила шок, когда всего через несколько часов после тяжелого дыхания Билли в трубке она увидела его рожу на экране телевизора. Девушка уронила ложку в миску с шоколадным мороженым, сначала решив, что глаза ее обманывают. Неужели от него нельзя избавиться и теперь он будет ей мерещиться в каждой тени и за каждым деревом?

Снимок был мутным, ракурс неважным. Билли сделал что-то странное с волосами. Свои модные шмотки он сменил на обычную одежду. Но при всем этом Эриэл ни секунды не сомневалась в том, что видит на фотографии Билли Дьюка. Полиция разыскивала человека, снимок которого показали по телевизору, в связи с ограблением и убийством, и просила всех, кто его узнает, немедленно позвонить.

Эриэл позвонила Кэрол и поделилась с ней своей тревогой. Подруга убедила ее ничего не делать, по крайней мере немедленно, а сначала выспаться и продумать последствия такого звонка. «Сейчас Билли не твоя проблема», — так она сказала.

Кэрол напомнила Эриэл о новых замках в двери и о защелках на окнах, что слегка пригасило ее панику, но не совесть. Совесть грызла девушку, и в конце концов она не выдержала. Несмотря на совет Кэрол, Эриэл решилась.

И вот она здесь.

Эриэл нервно оглянулась через плечо сквозь мутное стекло телефонной будки, одной из немногих оставшихся в городе. Дождь лил ручьем, без конца сверкали молнии. При каждой вспышке она ежилась. На улицах всего несколько машин. В такую ночь трудно выйти из дома, и сделать это можно только в том случае, если проблема действительно не терпит отлагательства.

Даже решив, что ей следует позвонить в полицию, как велит совесть, Эриэл пыталась уговорить себя подождать до утра. Возможно, к тому времени кто-нибудь уже опознает Билли. Возможно, утром она услышит в новостях, что его уже арестовали, сняв, таким образом, с нее ответственность.

А что, если его никто не узнал? Если Билли имеет отношение к убийству Пола Уиллера, ее обязанность — рассказать все, что она знает, и сделать это немедленно. Уиллер был известным человеком, он щедро жертвовал на благотворительные цели. Разумеется, сама Эриэл не была с ним знакома, но если верить всему, что она о нем читала и слышала, Уиллер был порядочным и уважаемым гражданином. Но каким бы он ни был, сколько бы денег ни имел сам и ни тратил на добрые дела, он не заслужил того, чтобы его вот так просто пристрелили в лифте.

Она видела по телевизору ту брюнетку, что была с Уиллером, когда его застрелили, и сердце Эриэл разрывалось, глядя на убитую горем женщину, потерявшую любимого. Больше того, оказавшуюся свидетельницей его смерти!

Бог с ним, с гражданским долгом, Эриэл сделает это для той женщины.

Она приказала себе снова набрать номер.

После двух гудков ответила женщина. Сотрудница назвалась, но ее голос показался Эриэл каким-то невыразительным и уставшим. Трудно сказать, как много к ним поступило звонков после того, как передали новости… Невозможно даже предположить, сколько позвонило полных идиотов и идиоток. Она, наверное, считает, что и Эриэл одна из них.

— Я могу с вами поговорить насчет мужчины на снимке? Я говорю о фотографии, которую показали в вечерних новостях.

— Да, конечно. Пожалуйста, назовите свое имя.

— Вам не нужно знать мое имя.

— Мы гарантируем вам конфиденциальность.

— Вам не нужно знать мое имя, — повторила Эриэл. — Но если хотите знать имя этого человека, я его назову.

 14


Додж стоял, прислонившись к стене в зале суда. Выглядел он весьма неспокойным, явно испытывая острую потребность закурить, причем как можно скорее. Когда появился Дерек, бывший полицейский набросился на своего босса:

— Чего ты так задержался, черт побери?

— Пришлось убеждать клиента согласиться на предложение прокурора.

— Сколько дали?

— Два года.

Они вошли в лифт и замолчали. Разговор возобновился, когда Дерек и Додж выбрались из здания суда и Додж закурил.

— Парня на пленке с видеокамеры охраны «Молтри» зовут Билли Дьюк.

— Кто сказал?

— Был анонимный звонок. Женщина. По голосу молодая, нервничала. Позвонила чуть позже полуночи, из телефона-автомата. Автомат нашли, но ее никто не видел, потому что все магазины вокруг в это время были, конечно, закрыты.

— Это была соскучившаяся одинокая дама или она действительно что-то знала?

— Большинство тоскующих сердец звонят из дома. В полиции думают, что она сказала правду. — Додж сплюнул на узкую полоску травы и тут же снова глубоко затянулся.

— А есть какое-нибудь «но»?

— Конечно. «Но» такое: в отделе транспортных средств полиции Джорджии не зарегистрированы водительские права ни на какого Билли или Уильяма Дьюка, который бы подошел. Есть один Уильям Уэйн Дьюк, проживающий здесь, в Атланте, но он оказался девятнадцатилетним черным парнем. Имеется и Уильям Сэнди Дьюк, белый, но ему восемьдесят четыре года. На той фотографии явно не они. Еще…

— Ладно, — перебил его Дерек, зная, что, если Доджа не остановить, он будет перечислять ему всех не подошедших полчаса. — Как далеко полиция продвинулась в поисках?

— Ищут… У налоговиков он тоже не числится. Они просматривают национальные базы данных, интересуются уплатой налогов, арестами, выдачей водительских прав. Сэнфорд и Кимбалл отправились к Уиллерам и мисс Рутледж, чтобы узнать, не знакомо ли им это имя. Может быть, они слышали его от покойного.

— Сомнительно, раз уж они этого Дьюка не узнали.

Додж пожал плечами. Он выбросил окурок и тут же закурил новую сигарету.

— Мусоришь…

— Подай на меня в суд. — Хэнли вдохнул дым, выдохнул и взглянул на своего босса. — Что ты сам по этому поводу думаешь?

— Не знаю. Вообще-то я полагал, что это не даст никаких результатов и парень на снимке окажется продавцом обуви из Кливленда, честным гражданином, который, возможно, химичит со своими налогами, но не обидит и мухи, не говоря уж о том, чтобы застрелить в упор человека. Я все про него придумал заранее. Теперь вот не знаю… Может, он все-таки окажется продавцом обуви? Или это феномен синдрома одинокой женщины? Надеется, что какой-нибудь молодой полицейский выяснит, откуда звонили, и окажется любовью всей ее жизни…

— Может быть и такое.

— Или этот Билли Дьюк все-таки причастен к…

— Читаешь мои мысли.

Дерек достал мобильный телефон и проверил пропущенные звонки и сообщения, затем перезвонил в офис. Додж тем временем спросил, что ему теперь нужно делать.

— Продолжай заниматься тем же. Звони сразу, как только что-нибудь узнаешь. Привет, Марлин… — Дерек помахал Доджу рукой и пошел в противоположном направлении, к парковке, где оставил свою машину. — Он получил два года. Нет, я считаю это удачей. Приговор мог быть значительно строже. Послушай, позвони, пожалуйста, Уиллерам… Да, и тому, и другому. Жене тоже. Организуй встречу у нас. Когда? Как можно скорее.

Джули позвонила Кейт рано утром, попросила забрать ее из отеля и отвезти домой. Она пообещала объяснить все при встрече. Кейт очень удивилась, увидев подругу в платье, в котором она была вчера на благотворительном аукционе.
— Все совсем не так, как ты думаешь, — сказала Джули, усаживаясь на переднее сиденье машины Кейт. — Поверь мне.

Она рассказала только то, что в ее доме не оказалось электричества и она, несмотря на то что свет быстро включили, побоялась, что проблемы возникнут снова. Словом, она решила не оставаться там на ночь.

— Ведь вполне мог испортиться трансформатор, правда?

Кейт не стала выпытывать подробности, но все-таки спросила, почему Джули не приехала в отель на своей машине.

— Не то чтобы я возражала против того, чтобы тебя подвезти…

— Моя машина в последнее время что-то барахлит. Я не хотела рисковать… Вдруг она сломается во время грозы? Вызвала такси и поехала.

Кейт искоса взглянула на нее:

— И свет, и машина… У тебя плохая карма.

Джули натянуто улыбнулась:

— Возможно.

Она вышла, не доезжая до дома, и сказала Кейт, что у нее еще есть дела. Сейчас в галерею она не поедет, но, если понадобится, пусть Кейт ей позвонит. Войдя в дом, Джули первым делом позвонила своей горничной, которая обычно приходила дважды в неделю, и спросила, не может ли она прийти сегодня и привести с собой мужа. Он поможет двигать мебель.

— Хочу сделать генеральную уборку и кое-что поменять… Разумеется, это сверхурочная работа.

Они приехали через полчаса. Джули ждала свою приходящую прислугу и ее супруга, сидя у входной двери. Присутствие в своем доме Крейгтона она до сих пор ощущала как сырой туман.

Пока горничная и ее муж делили обязанности и разбирали орудия труда, Джули прошлась по всем комнатам, отмечая следы присутствия Уиллера, которые не заметила прошлой ночью. В столовой он поменял местами картины. Равно как и кресла в гостиной. Она обнаружила также несколько мелких изменений, которые и сама увидела только потому, что искала.

Самой ужасной выходкой Крейгтона стал анатомически безупречный фаллоимитатор, который он положил рядом с новыми батарейками и иллюстрированным буклетом с инструкциями в ящик тумбочки у ее кровати. Джули едва не вырвало от отвращения, но она похвалила себя за то, что интуитивно решила проверить все ящики, прежде чем оставить распоряжаться в доме горничную.

Джули отметила про себя, что необходимо выстирать всю одежду, а то, что нельзя стирать, собрать и отправить в срочную чистку. Она уже заканчивала эти неприятные дела, когда позвонила Кейт:

— Только что звонили детективы Сэнфорд и Кимбалл. Им необходимо тебя видеть.

— Когда?

— Как можно скорее. Кимбалл сказала, что могут приехать сюда. Годится? Я обещала им перезвонить.

— Скажи, что я буду через час.

Когда Джули добралась до галереи, полицейские были уже там. Приехал и ее адвокат — ему она позвонила, как только повесила трубку после разговора с Кейт. К счастью, он оказался свободен.

— Вас познакомили? — спросила Джули с порога.

Детективы пробормотали приветствие и обменялись рукопожатиями с Недом Фултоном, которого в свое время ей порекомендовал корпоративный юрист Пола.

— Это не допрос, мистер Фултон. В вашем присутствии нет необходимости, — сказала Кимбалл адвокату.

— Моя клиентка думает иначе, — возразил он. — Особенно после предположений, высказанных вами вчера.

Роберта пожала плечами, и Сэнфорд перешел к делу.

— В полицейское управление ночью позвонила женщина, которая отказалась назвать свое имя, — сообщил он. — Человека на фотографии она опознала как Билли Дьюка.

Оба детектива, Кейт и Нед Фултон повернулись к Джули. Она удивленно подняла брови:

— Я впервые слышу это имя.

— Вы уверены? — спросила Кимбалл.

— Можете не отвечать, Джули, — вступил в разговор Фултон.

— Почему же? С удовольствием отвечу. Я не знаю человека с таким именем.

— А Пол Уиллер знал? — задала Роберта следующий вопрос.

— Если и знал, мне он об этом не говорил. Я никогда не слышала этого имени.

— Производные от имени могут быть Билл или Уильям.

— Простите, нет, — Джули повернулась к Сэнфорду. — Кто все-таки позвонил, чтобы назвать его?

— Мы не знаем, — повторил детектив. — Звонившая женщина отказалась назвать свое имя.

— Она только сказала, что увидела фотографию по телевизору и узнала этого парня, — добавила Кимбалл. — Назвала его имя и повесила трубку. Мы выяснили, из какого телефона-автомата она звонила, немедленно послали туда машину, но, когда туда приехали полицейские, там уж никого не было. Пустая улица.

Джули немного подумала:

— А может это быть розыгрышем?

— Да, конечно, — кивнул Сэнфорд. — Но наша сотрудница, которая отвечает на звонки по горячей линии, та, что разговаривала с этой женщиной, так не думает. Она говорит, что звонившая показалась ей молодой и очень напуганной. Тяжело дышала. Безусловно, нервничала. Так что мы теперь пытаемся найти этого Билли Дьюка.

— И?.. — не утерпел Фултон.

— Пока ничего, — отвел взгляд Сэнфорд. Кимбалл рассказала о попытках разыскать Дьюка, которые окончились неудачей.

— Мы закинем сеть пошире и посмотрим, может, что в нее и попадется. Полиция занимается этим с раннего утра. Но даже если мы найдем этого Билли, сие еще не значит, что он тот, кто нам нужен.

Фултон решил, что разговор можно заканчивать:

— Мисс Рутледж сказала, что она не узнает этого человека и не слышала имени, которое вы назвали. Что-нибудь еще?

Детективы переглянулись. Сэнфорд сказал:

— Думаю, на сегодня все, — он взглянул на Джули и добавил: — Разумеется, если вы что-нибудь вспомните…

— Я хочу, чтобы убийцу нашли, не меньше, чем вы, господа. Если бы мне было что сказать, я бы обязательно это сделала.

Перед тем как попрощаться, Кимбалл спросила о благотворительном аукционе:

— Все прошло хорошо? Дождь не помешал людям прийти?

— К счастью, гроза собралась, когда все уже закончилось.

— Выручка хорошая?

— Да, очень хорошая.

— За картину дали цену, на которую вы рассчитывали?

— Значительно больше, — не удержалась от улыбки Джули.

Сэнфорд подождал, пока Кимбалл сядет на пассажирское сиденье, и тронул машину с места.

— Ну, что ты думаешь? — спросила она.

— Я думаю, что все это дело запутано, как чертова пряжа.

— Это твоя профессиональная оценка? Именно это ты собираешься сказать шефу, когда он вызовет нас на ковер и потребует, чтобы мы сообщили ему о своих успехах?

— Зачем она пригласила адвоката?

— По-моему, ты сердишься.

— Мне жарко.

— Включи кондиционер. — Сэнфорд так и сделал, и Роберта повернула рычажок, чтобы дуло на него. — Так лучше?

— Зачем она пригласила адвоката? — повторил свой вопрос чернокожий детектив, но уже спокойнее.

— Разумное решение, — пожала плечами Ким-балл. — А ты бы не пригласил?

Сэнфорд скорчил гримасу, более или менее соглашаясь, что да, он бы пригласил.

— Просто Джули Рутледж осторожна. Это вовсе не значит, что она в чем-то виновата.

— Но и что невиновна тоже не значит.

— Верно, — вздохнула Роберта. — Но мы узнаем, Гомер. Мне все-таки трудно представить, что она на самом деле подставила Уиллера под пулю. Во-первых, я уверена в том, что она была без ума от этого мужика, а во-вторых, не такой Джули Рутледж человек.

— А каким надо быть человеком?

— Способным придумать и поставить весь этот спектакль.

— Ты так говоришь только потому, что она образованная и хорошо одета.

— А мы рассматриваем эту версию только потому, что у нас нет ничего лучше.

— Теперь у нас есть Билли Дьюк. Черт, ладно! У нас его нет. Но ты понимаешь, что я имею в виду.

— Угу, — вздохнула Роберта. — Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Они проехали квартал в молчании. Остановившись у светофора, Сэнфорд сказал:

— Почему она вдруг задергалась, когда ты спросила насчет вчерашнего аукциона?

Кимбалл засмеялась:

— Задергалась? Это что-то новое…

— Понизила голос, отвела взгляд. Явно задергалась. Интересно, с чего бы это?

— Ты думаешь, Джули Рутледж врет? Зачем ей врать, когда речь идет о благотворительной акции и картине?

— Да нет, не врет, просто…

В это время телефон Кимбалл разразился соловьиной трелью.

— Не теряй мысль, Гомер, — она приложила трубку к уху. — Кимбалл. — Роберта тут же перевела глаза на Сэнфорда. — Здравствуйте еще раз, мисс Филдс.

Сэнфорд так резко повернул голову, что чуть не свернул ее. Брови детектива поползли вверх. Кимбалл отвечала односложно:

— Угу. Да, да. Конечно. Когда вы хотите прийти? Ладно. Мы будем на месте, — она отключилась и уставилась на напарника. — Ну и ну.

— Помощница Джули Рутледж? Кейт Филдс?

— Она самая. Ей нужно поговорить с нами о чем-то важном.

— Она сказала, о чем?

— Нет, но ты был прав. Мисс Рутледж задергалась.

— Он просто чудо.

— Она, — поправил Дерек. — Мэгги.

— Привет, Мэгги, — Шэрон Уиллер наклонилась и почесала лабрадориту за ухом. — У меня никогда не было своих собак, но я им всегда нравилась.

Мистер и миссис Уиллер приехали в офис Митчелла на несколько минут раньше, чем была назначена встреча. Дуглас познакомил Дерека со своей супругой еще на благотворительном вечере. Ему она показалась красоткой — хорошей породы, ухожена, элегантна. Но внешность в данном случае — это явно было все, чем могла похвастаться Шэрон. Дерек догадывался, что она смеется даже тогда, когда не понимает шутки. Он предположил, что эта женщина идет по жизни, слегка растерявшись, но научившись скрывать свою растерянность под отработанным очарованием.

Дерек догадывался, что Дуглас Уиллер прекрасно осознает интеллектуальный потенциал своей жены, но тем не менее любит ее. Сейчас он с удовольствием смотрел, как она ласкает Мэгги.

— Почему бы нам не завести собаку?

Миссис Уиллер просияла:

— Я бы с удовольствием.

— А, вся банда в сборе, — Крейгтон вальяжно прошел в дверь, которую открыла для него Марлин. — Привет, мама! Папа, привет! Здравствуйте, мистер Митчелл, — он щелкнул каблуками и отсалютовал адвокату. — Все как приказано, сэр.

Дерек ужасно хотел врезать ему так, чтобы он вылетел в окно и летел до Китая.

— Вы вчера проникли в дом Джули Рутледж? Его родители удивленно вскрикнули, но Митчелл оставил это без внимания. Он не сводил глаз с Крейгтона. Молодой человек несколько секунд смотрел на него, потом обернулся и заглянул себе за спину. Снова повернувшись к адвокату и идеально подражая Роберту Де Ниро, он спросил:

— Вы говорите со мной? Вы говорите со мной?

— Отвечайте.

Крейгтон фыркнул:

— А, так вы серьезно… Я был уверен, что это шутка.

— Что все это значит, мистер Митчелл? — решительно вмешался Дуглас.

Дерек еще несколько секунд смотрел на Крейгтона, затем повернулся к его отцу:

— Не обращайте внимания. Это шутка. Я собрал вас всех здесь, чтобы дать последний совет. Бесплатный, потому что я возвращаю ваши деньги, — Митчелл помолчал, затем сказал: — Если кто-то из вас знает человека, которого опознали как Билли Дьюка, вы должны немедленно сообщить об этом полиции.

— Я уже сказал им, что не знаю его, ни в лицо, ни по имени, — Дуглас Уиллер выглядел очень недовольным. — Я мог сообщить вам это по телефону.

Похоже, он был весьма рассержен, но пока сдерживался.

— Я хотел увидеть вас лично, чтобы относительно того, что я скажу, не было никаких разночтений. Мистер Уиллер, несмотря на более чем внушительную сумму, которую вы перевели на мой счет, я не буду вашим адвокатом. Ни семейным, ни представляющим чьи-либо интересы индивидуально.

Воцарилось молчание. Шэрон явно ничего не понимала. У Дугласа был оскорбленный вид. Лицо Крейгтона оставалось бесстрастным.

— Что еще, кроме бесплатного совета, мистер Митчелл? — спросил наконец Дут.

— Рано или поздно полиция разыщет этого Билли Дьюка, даже если это его ненастоящее имя. Может оказаться, что он здесь абсолютно ни при чем, просто законопослушный гражданин. Или другой вариант — он все-таки имеет отношение к смерти вашего брата, мистер Уиллер. В этом случае, если Дьюк был как-то связан с Полом или вашей компанией и вы об этом знаете, я советую вам как можно быстрее сообщить об этом полиции, а не ждать, когда они сами выявят эту связь. Тогда вам придется объясняться, и объяснение вряд ли будет приятным.

Дуг посмотрел на жену, которая хлопала глазами, затем на сына. Крейгтон лениво заявил:

— Я сказал двум детективам, которые, кстати, помешали моему массажисту, что никогда не видел этого парня и никогда не слышал о Билли Дьюке, — он скорчил гримасу. — Одно деревенское имя чего стоит… Дальше ехать некуда. Кстати, Дьюк — это его второе имя или фамилия? Он Билли Дьюк Смит? Или Билли Джо Дьюк?

Шэрон хихикнула. Дуглас Уиллер взглянул на часы:

— У меня скоро совещание. Это все, мистер Митчелл?

Дерек сделал шаг вперед и протянул ему руку:

— Еще раз хочу сказать, что мне очень жаль, что с вашим братом произошло такое несчастье. Надеюсь, полиция скоро поймает преступника. Всего вам хорошего.

Дуг пожал адвокату руку, затем взял Шэрон за локоть и пошел к двери. Крейгтон двинулся за родителями.

— Мне хотелось бы сказать вам пару слов наедине, Крейгтон.

Молодой Уиллер повернулся и посмотрел на Дерека так, будто хотел пожелать ему сию же минуту сдохнуть. Но ответил он вежливо:

— Хорошо.

Дуглас остановился на пороге:

— О чем вы собираетесь говорить с моим сыном?

Крейгтон улыбнулся:

— Есть небольшое дельце, о котором я говорил мистеру Митчеллу пару дней назад, — он поцеловал мать в щеку. — Ты всю вторую половину дня будешь дома? Тогда я заеду.

— Прекрасно. До скорой встречи, дорогой.

Они ушли. Крейгтон повернулся к Дереку и картинно похлопал ресницами:

— Я в вашем распоряжении.

Дерек подошел к нему совсем близко. Говорил он тихо, но очень четко:

— Вы настоящий полудурок. Нет, полный дурак. Более того, вы дурак, который глупеет от своей собственной наглости.

— Вы говорите со мной?

Митчелл вопрос проигнорировал, понимая, какой реакции этот урод добивается.

— Еще один бесплатный совет.

— Вот как? Почту за честь.

— Я бы на вашем месте забыл про эту затею о судебном решении относительно мисс Рутледж. Оно может выйти вам боком, особенно в свете вашего пристрастия к играм в гараже в стиле «Глубокой глотки».

Крейгтон слегка покачал головой:

— Я не понимаю, о чем вы говорите:

— Джули Рутледж может обвинить вас в том, что вчера вечером вы пытались напугать ее в гараже общественного центра. Затем она приехала домой и сразу поняла, что там кто-то побывал, передвигал вещи и устраивал розыгрыши, в которых нет ничего смешного.

— И вы об этом знаете… Каким же образом?

— Я купил картину, которую мисс Рутледж пожертвовала для аукциона. Утром она позвонила, чтобы поблагодарить меня, — Дерек Митчелл гордился тем, что умеет врать не хуже других. — Это не была самая теплая и душевная благодарность, какую мне когда-либо приходилось слышать. Скорее мисс Рутледж сделала это по обязанности. Вчера вечером ей указали на меня как на вашего семейного адвоката. Похоже, она о вас не лучшего мнения, чем вы о ней.

— Я же рассказывал вам, как было дело.

— Верно, рассказывали. Но она тоже не смогла поведать о вас ничего хорошего, так что скажите, кому мне верить? Вам? Ей? Или ни вам, ни ей?

— Позвольте мне задать вам вопрос, мистер Митчелл. Вы были свидетелем инцидента в гараже, о котором говорите? Мисс Рутледж заявила полиции о якобы проникновении в ее дом?

Дерек ничего не ответил, и Крейгтон мерзко ухмыльнулся:

— Десять против одного, что не заявляла. Почему? Потому что ничего подобного не было. Что касается моего пребывания в гараже, это даже не стоит обсуждать. Разве вы не поняли? Джули рассказывает дикие истории, пытаясь вызвать у вас подозрения насчет меня, как она проделала с детективами Сэнфордом и Кимбалл. Она меня ненавидит. После того самого случая в раздевалке, помните, — он коротко рассмеялся. — Наверное, было бы лучше, если бы я позволил ей тогда сделать мне минет…

Ярость, бушевавшая в Дереке, чуть не оказалась сильнее его самообладания.

— Чем больше вы говорите, тем больше я сомневаюсь, такие ли уж дикие истории рассказывает о вас мисс Рутледж.

Крейгтон опять ухмыльнулся, и это едва окончательно не вывело Митчелла из себя.

— Джули врет. Врет, чтобы объяснить свои обвинения в том, что я имею какое-то отношение к смерти дяди. Это нелепо. Причины мы с вами уже обсудили. Надо сказать, мне сие начинает надоедать. Теперь, когда вы уже не наш адвокат, мне не надо спрашивать у вас разрешения уйти, не так ли, мистер Митчелл?

Дерек несколько секунд не сводил в него глаз, затем поднял руки, как бы сдаваясь, и отступил назад. Крейгтон коротко рассмеялся и вышел.

— Прежде всего я хочу, чтобы вы знали, как ужасно я себя из-за этого чувствую. — Кейт Фиддс комкала в руках бумажный носовой платок. Девушка посмотрела сначала на Кимбалл, потом на Сэнфорда и, получив от них по сочувственному кивку, продолжила: — Я обожаю Джули. Она так мне помогла! Дала эту работу, а я ведь тогда только-только закончила колледж. Она так мне доверяет, не только как босс, но и как подруга… Я не сделаю и не скажу ничего такого, что могло бы ей навредить.

— Мы не сомневаемся в вашей преданности к мисс Рутледж, — улыбнулась Кимбалл. — Однако у вас есть обязательства перед нами, как представителями закона, и перед своей совестью, мисс Филдс. Вы должны сказать нам правду.

— Конечно, я понимаю, — Кейт высморкалась. — Я надеялась на чудо, молилась, чтобы что-нибудь помешало мне, освободило от необходимости рассказать вам это.

— Что рассказать? — Сэнфорд наклонился вперед. — Вы говорили детективу Кимбалл, что мисс Рутледж ни в чем никого не обманула, рассказывая о деле, которым мы занимаемся.

— Я в этом не совсем уверена, — Кейт посмотрела на них по очереди. — Возможно, Джули знает больше, чем говорила вам.

— Больше о чем? — спокойно спросила Кимбалл. — Об убийстве?

Кейт покачала головой. Сглотнула слюну. Она тысячу раз спрашивала себя, должна ли это делать, и пришла к малоприятному для себя выводу — да, должна. Совесть не позволяла ей поступить иначе.

— Нет. Об этом человеке, Билли Дьюке.

Детективы обменялись взглядами, которые сразу заставили Кейт горько пожалеть о том, что она решила поделиться с ними тем, что ей известно.

— Ох, пожалуйста, не подозревайте Джули в чем-то ужасном! Она не имеет никакого отношения к смерти мистера Уиллера! Совершенно точно, не имеет. Она его любила. Вы не знаете, вы даже представить себе не можете, какие у них были отношения! Они были так преданы друг другу! — Слезы, которые Кейт до сих пор пыталась сдержать, ручьем хлынули из ее глаз.

Кимбалл пододвинула ей коробку бумажных платков.

— Мисс Фиддс, мы знаем, что вам тяжело, но то, о чем мы сейчас говорим, очень важно. Что вы знаете о мисс Рутледж и Билли Дьюке?

Кейт вытащила из коробки еще один платок. После нескольких неудачных попыток начать рассказ она наконец сумела справиться с рыданиями.

— Я узнала его на фотографии, которую вы показывали Джули. Я подавала вам кофе, помните? Вы были в гостиной…

— Конечно, помню, — уверила ее Кимбалл. — Где вы его раньше видели?

— Он приходил в галерею.

— Когда?

— Я не помню точную дату.

— После того как мистера Уиллера застрелили?

— Нет. За несколько недель до этого. Это я хорошо запомнила.

— Он пришел к мисс Рутледж?

— Да.

Кимбалл взглянула на Сэнфорда, но тут же снова впилась глазами в Кейт. Девушке этот молчаливый разговор между ними показался весьма многозначительным, и она почувствовала себя еще более несчастной, потому что предала женщину, которую так любила.

— Он пришел к мисс Рутледж?

— Да.

Кимбалл взглянула на Сэнфорда, но тут же снова впилась глазами в Кейт. Девушке этот молчаливый разговор между ними показался весьма многозначительным, и она почувствовала себя еще более несчастной, потому что предала женщину, которую так любила.

— Но Джули его не видела!

— Она отказалась его принять?

Кейт покачала головой:

— Нет. Ее просто не было в галерее. Он вошел. Спросил ее. Я сказала, что она консультирует клиентов на дому и будет занята до конца дня. Предложила свою помощь. Он отказался, сказал, что ему нужна именно Джули и что он встретится с ней позже.

Выложив все это, Кейт вздохнула с облегчением. Она может поклясться, что никогда не видела Джули и этого Билли Дьюка вместе и тем более не слышала, чтобы они разговаривали.

— Они встречались? — спросил Сэнфорд.

— Мне об этом ничего не известно.

— Он приходил в галерею еще раз?

— Нет. Во всяком случае, я его не видела. И вот еще что. Этот человек был совсем не похож на того, кто интересуется искусством. Он даже не взглянул на картины! Вряд ли он что-то обсуждал с Джули и вернулся, потому что передумал. Он не проявил абсолютно никакого интереса к нашим экспонатам.

— Только к Джули.

Кейт неохотно кивнула:

— Только к Джули.

— Она когда-нибудь говорила вам о нем?

— Нет, но до сегодняшнего утра я не знала его имени… Вы сами его назвали.

— Но этот парень вел себя так, как будто знал Джули?

Кейт поколебалась. Больше всего она боялась именно этого вопроса.

— Ну… Вообще-то, да. Он назвал ее по имени, так что мне показалось, что они где-то раньше встречались или имели какие-то дела. И когда он заметил, что встретится с Джули позже, это прозвучало так, как сказал бы хороший знакомый. Верно?

Детективы что-то пробормотали, как бы соглашаясь.

— Вы когда-нибудь говорили ей о визите этого человека? — спросила Кимбалл.

— Да, говорила, но он не назвался, не оставил визитную карточку или номер телефона… Так что я только могла сказать, что приходил мужчина, спрашивал ее и ушел, пообещав, что свяжется с ней позже. Догадаться, о ком идет речь, было невозможно… Джули отмахнулась, я тоже про него забыла и не вспоминала до того момента, как вы показали фотографию, сделанную с видеокамеры охраны отеля. Я его сразу узнала, но когда Джули совершенно равнодушно сказала, что незнакома с этим человеком, я… я…

— Вы промолчали, — укоризненно заметил Сэнфорд.

— Я не хотела, чтобы у нее были неприятности…

— А как же сейчас?

— Что вы имеете в виду?

Кимбалл дотронулась до ее плеча:

— Кейт, вы больше не скрываете никакой информации, которая может обернуться для мисс Рутледж неприятностями?

— Нет. — Детективы с сомнением посмотрели на девушку, и она добавила: — Клянусь, что нет! Если честно, мне стало легче, когда я сняла этот груз со своих плеч. Хотя… — Ее нижняя губа начала дрожать, и Кейт почувствовала, что сейчас снова польются слезы. — После того как мистера Уиллера убили, Джули прошла по всем кругам ада. Надеюсь, что, рассказав вам все это, я не осложнила ей жизнь. Особенно после того, что случилось прошлой ночью…

Детективы снова переглянулись, а затем внимательно посмотрели на Кейт.

— А что случилось прошлой ночью? — спросила Кимбалл.



Сандра Браун