Кто видел Бога - тот умрет

                "Кто Бога видел – тот умрет".
                Г.Ибсен

Явился Бог нам. Это был Распятый,
хотя нам – юным – мнилось:
                Он Эрот.
В день сретенья забыли мы расплату:
кто видел Бога –
                тот
                умрет.

Тому пример святой Изольды страсти,
того урок Тристана житие…
– Но вышел срок по-новому подкрасить
быль – или миф –
                о сладком забытье!

На сон так нежно целовал Эрот нас
(в неведенье блаженно дети спят)…
Но вдруг прозрели: окровавлен рот Его!
Се – горький рот
                Того, кто был Распят!..

Разодрана улыбка, нас святящая?..
РазмозженА хранящая рука?..
Им сказано: кто ищет, тот обрящет.
И, значит, Он – зачем-то – нас искал!

Зачем-то искушал Он столь искусно,
что избирали ночь мы, а не свет…
А те уста, что на кресте искусаны,
несли не Весть нам, а земной привет.

Зачем-то розу вплел в венец терновый
и прозвищем греховный взял реликт,
и ворожил…
               – И разве мы виновны,
что наконец-то веру обрели?

Его стезю нам ведать не под силу:
уму мирян такое не дано.
Зато сердца по трепету постигли:
входил в них Бог на ложе на ночном.

Нам не понять, шутил ли Он, щадил ли,
шепнув: алтарь да ладан подождут…
Зато сердца по ладу ощутили
в сплетенье тел слиянье вечных душ.

Зато сердца разбили свои клетки,
все, что есть "мы", заполнив и объяв…
– Не крест, а сердце выбрал Он той меткой,
что начертал над входом в нашу явь.

…В час неизбежный, в час неизъяснимый
вернул себе Он боль, как естество.
А как же мы?..
                – Лишь были б с Ним мы!
Что у нас в мире Божьем своего?..

Вино в бокале солоно и горько.
А стон блаженства нынче скорби стон.
А на губах немой молитвы корка.
А страсть – лишь странный, незабвенный сон.

И не самим ли роком сделан вывод,
который счастьем нашим был иском:
нет доли краше, горше – нет и выше.
Умрет, кто Бога зрел.
                Таков закон.

Кто музыку Божественную слышал,
уходит в вечность, с кодой примирен.
Мы Бога видели. Иное – лишнее.
Что вне Него нам жизнь сия?..
                – Умрем!

Безумцам явленный, был Страстью назван Он.
Но Словом Его мудрые зовут.
И пусть то слово было нам не сказано,
мысль просияла.
                Так ли значим звук?

Благодарение Тому, кто ложный
отринул образ и благим возник!
…Лишь бы на смертном (на любовном) ложе
не спутать, где же подлинный из них.

Ведь нам в ночах мерещится преступно
бред –
           греза –
                тайна неба от земли:
вдруг сам Он Бог и сам Богоотступник?
вдруг Он любил языческий свой лик?..

НескАзанное слово несказАнно:
за именем, что мнимо, сфера снов…
Нам повезло в том сне изведать заново:
Любовь есть Бог.
                Чей путь – увы, страстной.

Мы гибнем, ибо были средь любимых:
златым Эротом?.. светлым, кто воскрес?..
– Мы взысканы.
                Так что нам Его имя?
И ныне метит двери наши крест.

Он Бог любви, но Он же и Спаситель.
Губя, спасает Он: от суеты.
И пусть умрут два сердца в миг соитья –
соитья с Ним…
                – О миг, прекрасен ты!

Кого бы Страсти поцелуй пресытил?
Кто б Спаса взором не был опален?..
И эрос-ересь ли, мессия-истина ль –
как звался Он, равно нам.
                Он был – Он.