Дед Чекмарь и лесная пленница

Грибов, ягоды и всякого разнотравья для заварки чая: мяты несколько сортов, чабреца, иван-чая и других пахучих трав, Чекмарь в эту осень заготовил очень много. Развешанные на чердаке избы на натянутых бельевых верёвках, связанные букетами пучками, как говорили в деревне, благоухали очень сильным ароматным запахом, который распространялся не только на чердаке и по всей избе, а и на большом расстоянии от избы. Одному ему надобно самую малость, но он по-старому, давно заведённому обычаю, когда у него была большая семья и много родственников и друзей, любил всем дарить сушёные, моченые грибы, яблоки, разные ягоды и для заварки чая разные разнотравья и учить всех, как правильно заваривать чай, сколько надобно положить мяты, чабреца, иван-чая и добавить чаги, чтоб из этого букета получился духмяный чай, цветом похожий на только что добытый из сотов мёд.
И всегда перед осенними заморозками, когда лес готовился к зимней спячке и ночью небольшой морозец сушил пропитанную осенними дождями землю, по которой было удобно ходить и по только что сброшенным с деревьев листьям, идти было мягко и бесшумно, как ходят опытные старые охотники, тихо ступая по листьям и иногда делая остановки, чтоб послушать тишину леса и услышать недалеко хрюканье копавшегося в земле кабана, рылом разрыхляющего землю, выискивая сладкие спелые созревшие жёлуди дуба, обучая молодых как добывать себе пропитание или лосей, поедавших молодые побеги деревьев и кустарника. Чекмарь медленно шёл по лесу в сторону поганых болот, где росло много берёз, на которых была чага.
Чага - это сок берёзы, весной текущий из надломленных ветром берёз, вырастая в большой крепкий нарост и иногда, как говорят деревенские, с голову годовалого ребенка. Чага придавала чаю особый запах березового сока, делая чай янтарно-оранжевым. Чекмарь шёл по лесу медленно, часто останавливался, слушал тишину леса, улавливая все посторонние звуки и как старый охотник по звуку определяя где и какой зверь его издаёт. Молодым охотникам он завсегда говорил: «Лес – это книга, которую охотник должен читать и знать лес, повадки зверей и различать любого зверя по его звукам, какие и как он издаёт, как отче наш, и ежели не знать этого, не вживаться в мир леса и его обитателей, то ты не есть охотник, а браконьер и чуждый всему этому Богом сотворенному созданию природы.»
Чекмарь внимательно осматривал все кусты, выискивая тайные тропинки зверей, на которых охотники ставили капканы и петли для ловли зверя. Чекмарь всегда всем охотникам говорил, что это нехорошая подлая охота – ставить капканы, силки и петли. Иногда забывают их проверять и попавшийся в капкан или петлю зверь долго мучиться и умирает от раны и голода, а потом будет съеден волками. Настоящий охотник должен выследить зверя или сидя в засаде долго ждать свою добычу и метким выстрелом в глаз поразить его наповал, но ни в коем случае не ранить, чтобы убежавший раненный зверь долго не мучился, зализывая и залечивая свою рану.
Чекмарь нашёл несколько поставленных петель из металлического троса привязанных к дереву, отвязал их и положил в свой походный солдатский вещмешок, именуемый в простонародье рюкзак, а найденный большой капкан на лося или медведя, в который слава Богу никто не попался, закопал в овраге в яму, чтоб не нести тяжесть домой. Вдруг недалеко за кустами послышался непонятный звук. Чекмарь замер не месте и стал прислушиваться. Через некоторое время звук, похожий на мычание молодого телёнка, повторился. Чекмарь, приложив все свои охотничьи навыки, крадучись, без малейшего звука, раздвигая руками кусты, пошёл в сторону раздававшегося жалобного звука, напоминающему ему мычание молодого телёнка.
Осторожно, медленно раздвинув руками кусты, в нескольких метрах от себя, он увидел печальную душераздирающую картину: мама лосиха стояла у раздвоенной берёзы как-то просунув голову между двух стволов. Видимо уже давно она пыталась выбраться из этого плена, но не могла ничего сделать, чтобы выйти из этой природой созданной ловушки.
Она поняла, что ей никогда самостоятельно не выбраться и устав от попыток освободится покорно безмолвно стояла. Рядом с лосихой стоял маленький молодой лосёнок и через небольшой промежуток времени издавал жалобный звук, будто зовя кого-то на помощь. Чекмарь подошёл к лосихе, она стояла не шевелясь. Он подошёл к её голове внимательно разглядывая и размышляя, как ей помочь выбраться на свободу. Лосиха смотрела на Чекмаря, и он увидел, как слёзы скатились из её печальных затуманенных глаз, с мольбой о помощи смотревших на него. У Чекмаря с собой был только охотничий нож. «Ежели я ножом буду резать один из стволов берёзы, то на это уйдёт уйма времени», - размышлял он. Ежели пойду домой за инструментом одноручной пилой ножовкой, можно легко быстро, не причинив вреда лосихи, спилить один ствол берёзы и освободить пленницу из этого природой созданного плена. Но поход до избы и обратно займет много времени, да ему будет не легко сходить туда и обратно. «Что же делать?»-размышлял он.
Да, но до избы лесника гораздо ближе, да и Петрович поможет, вдвоём мы быстро спроворим это дело и освободим пленницу. Лосёнок не испугался появившегося человека и не отходил от матери. Чекмарь подошёл к нему и погладил по мордочке. Лосёнок молча смотрел на Чекмаря с мольбой о помощи, видимо понимая, что он может помочь его маме. Чекмарь снял с плеч свой фронтовой вещмешок «рюкзак», чтобы не носить лишний груз туда-сюда, повесил его на рядом растущее дерево, трижды перекрестился глядя на восток, приговаривая: «Помогай Бог рабу твоему Михаилу освободить из беды эту Божью тварь» - и пошагал в сторону избы лесника.
Лес Чекмарь знал очень хорошо, как свои пять пальцев, и не по тропинке, а через кусты и овраги поспешил за помощью к Петровичу. Через некоторое время за деревьями на лесной поляне показалась сторожка лесника.
— Ну слава Богу, чичас мы с Петровичем быстро спроворим энто дело. Постучав в дверь сторожки, Чекмарь вошёл в избу. Дома была только жена Петровича.
— А, Чекмарь, это ты – встретила она его, — проходи, сейчас чай будем пить.
— Нет хозяйка, чай мы будем пить потом. Скажи, а где чичас Петрович?
— Дак он ещё с утра на бричке уехал в лесничество, сказал, что будет не скоро.
— Тут такое дело, хозяйка, беда в лесу приключилась. Лосиха голову между двух стволов берёзы просунула и ни туда и ни сюда, не может голову назад убрать и стоит так не знам сколько, а с ней лосёнок, не отходит от неё. Срочно выручать надоть. Ты мне дай вострую ножовку и пойду один, раз Петровича нету.
— Ах ты, беда то какая, да как же её угораздило тудой голову сунуть. Да ты, Миша, иди в сарай, где у Петровича весь струмент находится и выбирай сам что тебе надоть. Помогай тебе Бог, Михаил, освободить скотину неразумную. Этож надо, как её угораздило тудой голову сунуть.
Чекмарь не стал слушать её причитания и поспешил в сарай за инструментом. У Петровича в сарае был полный порядок. Весь инвентарь и инструменты стояли и лежали разложенные по полочкам. Чекмарь сразу увидел то, что ему надо. На вбитые в стену большие гвозди, висело несколько ножовок. Он их все осмотрел и выбрал ту, которую посчитал самою нужную для такого дела. Путь обратно, до злополучной берёзы Чекмарь одолел быстро.
Лосиха, увидев Чекмаря, произнесла какое-то радостное мычание. Маленький с любопытством смотрел на него. От долгого нахождения в таком положении силы стали покидать её.
— Ну, милая, — обращаясь к лосихе говорил Чекмарь, - Чичас я попробую освободить тебя, только тут, нравится тебе али нет, терпи красавица. Не бойся и не мешай мне освободить тебя. Ты в другой раз будь умнее и будь осторожнее и гляди куды можно голову совать, а куды не надоть. Стой спокойно, виш вон как за тебя малой переживает.
Чекмарь подошёл к берёзе и выбрал ствол, который удобнее спилить у самого раздвоения.
— Потерпи, милая, ещё чуток, чичас Чекмарь тебя освободит. Мы и из не таких передряг и катавасий выходили. А тут токмо ствол спилить, делов то плюнуть раз.
Чекмарь в округе славился как один из самых лучших плотников и столяров. Его наличники красовались почти на каждой новой избе, не только в его деревне, а по всей округе А уж лодки, построенные им, славились не токмо по реке Воронеж, но и на Дону. Бочки, кадки и другие плотницки-столярные изделия он завсегда исполнял лучше всех. Ножовкой он владел как хороший скрипач смычком и ловко умело подпиленный ствол берёзы плавно опустился на землю. Лосиха подняла голову, сделав несколько шагов назад от злополучной берёзы, потрясла, повернула её в одну сторону, в другую. Видимо наконец сообразила, что она свободна. Малыш подошёл к ней и стал ласково нежно смотреть на неё.  Она его несколько раз лизнула в мордочку, покачала головой и издала радостный протяжный звук, похожий на гудок парохода. Малыш несколько раз обошёл вокруг лосихи, как бы проверяя, и убедившись, что мама свободна и более ничего не угрожает, радостно подпрыгнул и тоже радостно что-то промычал, видимо понимая, что они с мамой могут идти в лес.
— Ну вот и всё, милая, — говорил ей Чекмарь, — иди что-ни то поешь, голодная поди, сколь так простояла и ребятёнка своего покорми. Лосиха постояла, глядя на Чекмаря, на дитё, видимо стараясь запомнить своего освободителя ещё раз, громко издала радостный звук, несколько раз кивнула головой в сторону Чекмаря, повернулась и медленно пошла в лес. Лосёнок, увидев, что мама пошла и она свободна, как-то радостно подпрыгнул и побежал за ней.
— Ну вот и хорошо. Вот с Божьей помощью и с этой бедой справились, — сказал Чекмарь и троекратно перекрестился в сторону восхода солнца.  Снесу Петровичу инструмент, а ежели он ещё не приехал из лесничества, посижу с его хозяйкой чайку попью. И напевая свои Чекмарёвские песенки бодро пошагал в сторону сторожки Петровича, а солдатский вещмешок-рюкзак так и остался висеть на суку дерева.

Иванпатриот март 2024