Оглянулся

Оглянулся,памятью назад-
Жуть берёт! Как только не свихнулся?
Позади всё!.. Очень даже рад.
В этом дне я, в жизнь живым вернулся.
Начинал всё с белого листа.
Безотцовщина и голодуха,
Булки в рот не падали "с куста",
Вся страна - единая разруха.
Воспитатель мой с десяток лет
Был ремень и жёсткий подзатыльник,
От которых затмевался свет
И весь мир казался мне - насильник.

Пас "гусей" в тетрадях, дневниках,
В сновиденьях плавал в дальних странах,
Свою птицу синюю в руках
Колыбелил, с болью, в своих ранах.
Наконец, в своих шестнадцать лет
Трудовой свой хлеб вкусил впервые,
Распахнулись с ним мне в белый свет
В ад ворота - соблазны любые.
Водка, пиво, карты и табак,
И лишь это только для начала,
Там... заменят, если что не так,
И на то... чтоб до утра качало.

Партия - наш вечный поводырь!
Клич - даёшь!?.. Вперёд на амбразуру!
Если нет?.. на север - в Анадырь!
Если против коммунизма с дуру.
Так "качался" много лет подряд.
На все кличи отзывался в "бурю",
С молотком отбойным на парад
Шёл в строю перед трибуной с "Гуру".
Руки кверху... Были все мы "За"
Шёпотом протестовали в кухне.
И в вождей плевали за глаза,
Знали все - когда-то вместе рухнем.

Пионером не был - не дорос!
Двоек было множество и, слишком,
С комсомола выперли - вопрос?..
В партию тащили с явным "шиком".
Передовиком?.. Как можно быть!?..
Всуе... и... без школы ленинизма,
И не хочет знаменитым слыть?
Может он и против коммунизма?..
Выжали - отжали. Как могли,
Оторвали сердца половину.
Душу вырвать так и не смогли,
Но "печать" поставили на спину.
Юж
Господи, помилуй и прости,
Познавал тебя через маманю,
Школа всех старалась "подвести",
Посадить в партийную "парашу".
Бога нет! - кричали все подряд,
С радостью свободы от пригляда
И снимали бабы свой наряд,
Максимум для общего парада.
Лозунг в массы брошенный вождём,
Не каким нибудь, а Кларой Цеткин:
-Своему товарищу даём!
Безотказно! С исключением честным.

Укреплялись семь десятков лет,
Комплектовались наконец-то
И ошеломили целый свет-
Повернули путь при девяностых.
Сливки общества и "друганы"
Поделили матушку Россию,
За словами были не видны
Их дела... Искали все "Мессию!"
Вспоминаю, бывает, года,
Что в былом багаже затерялись,
Не ценил их, при жизни, тогда,
Не оплачены так и остались.
Поклоненья не было ни в чём.
Доверял себе наполовину.
Творчеством был только увлечён,
Вместе с ним, пожалуй, я и сгину.
Канитель - за шестьдесят уже,
Что по жизни - не желаю помнить,
Не в обиде я на белый свет,
Чтобы душу только не угробить.
Никого по жизни не виню,
Отдал всем в достатке я по карме,
Но не раз я получал "свинью",
В социалистической казарме.

И жевал со скрипом на зубах,
Половину выплюнул без злобы,
Кто-то, прежний, превратился в прах,
Мне ж в аду, ещё продолжить, чтобы...
Продолжаю жить и познавать.
Мне не хуже будет - точно знаю.
Многие хотели б наплевать
На меня. Плевки не вытираю.
Пронесу пожизненный багаж,
Пусть видны до следующей жизни.
Там, тогда, возьму на абордаж,
Не в отместку - в честь
                достойной тризны.
Без улыбки, и не оглянусь.
Как всегда в ней новые заботы,
От соблазнов волей открещусь
Для бесценной впереди работы.