Жид и фейхтвангер часть ii

ЖИД И ФЕЙХТВАНГЕР Часть II

Борис Ихлов

Что Фейхтвангер обошел вниманием

Теперь посмотрим, какие аргументы Жида Фейхтвангер нарочито пропустил.
Жид подчеркивает, что его книга будет использована врагами СССР, но сокрытие правды («ложь умолчания») гораздо больше помогает врагам СССР.
В дни пребывания Фейхтвангера в Москве в «Правде» появляется заметка «Ромен Роллан об Андрэ Жиде. Ответное письмо иностранным рабочим из Магнитогорска: «Иностранные рабочие Магнитогорского меткомбината поражены книгой Андрэ Жида и зло высмеивают его выводы». В письме значится: «Когда мы рассказали русским рабочим, что Андрэ Жид считает их ленивыми и неповоротливыми, они, смеясь, ответили: «Поэтому мы выгнали эксплуататоров из нашей страны, изгнали империалистов, поэтому уничтожили безработицу, а наша социалистическая промышленность выросла в 7 раз, поэтому в нашем сельском хозяйстве работают 400 тыс. тракторов, поэтому, наконец. растет наше материальное и культурное благополучие. Хороши лень и неповоротливость!»

Ясно, что рабочие таким языком не разговаривают, так разговаривают партийные функционеры, которые возводят демагогию – ведь изгнание буржуа и интервентов – дело не рабочих, а Красной армии, да и сам это изгнание никакого отношения в лени не имеет. Во-вторых, в 1937году безработица в СССР не была уничтожена. В-третьих, трактора тоже не имеют никакого отношения к лени, просто партийный функционер хочет забить фактами, не имеющими отношения к делу, заболтать вопрос. В-четвертых, рабочие не могли знать роста экономики в 7 раз. А функционер – врет, т.к. в 1913 году ВВП СССР в долларах 1960 года равнялся 52,4 млн, а в 1938году – лишь 75,0 млн. Никаких «в 7 раз»!
Наконец, Жид просто повторяет Ленина, который говорил, что русский рабочий «плохо орабочен». И если сравнить страны по производительности труда, то в лучшие годы производительность труда в СССР составляла 65%-75% от уровня ФРГ, Японии и США.

«Стахановское движение, - пишет Жид, - было замечательным изобретением, чтобы встряхнуть народ от спячки (когда- для этой цели был кнут) (а тут вместо кнута – морковка на удочке перед носом у быка, Б. И.), В стране, где рабочие привыкли работать, стахановское движение было бы ненужным. Но здесь. Оставленные без присмотра, они тотчас же расслабляются… надо иметь в виду врожденную малую производительность русского человека».

Жид будто бы не знает, что и на Западе существует масса средств типа кнута, чтобы увеличить интенсивность труда рабочих. Во-вторых, Жид не в курсе, что стахановское движение – это миф, что многократное перевыполнение нормы – не заслуга Стаханова. А заслуга всей бригады. Плюс неучтенное время подготовки рабочего места. Это воздействие на массы мифа средств массовой информации, но никак не подвиги Ангелиной, Стаханова, Виноградовой и др.
При всем при том Жид приводит пример: «Группа французских шахтеров, путешествующая по СССР, по-товарищески заменила на одной из шахт бригаду советских шахтеров и без напряжения, не подозревая даже об этом, выполнила стахановскую норму».
Стоит представить себе разницу в производительности труда – ведь французы работали без стахановской подготовки рабочего места и без чьей-либо дополнительной помощи.
Что может противопоставить этому факту Фейхтвангер? Замечание, что Жид – эстет?

Жид описывает очередь за подушками, которые в дефиците. Пишет, что товары в советских магазинах совсем негодные, что «витрины московских магазинов повергают в отчаяние». Что видит – о том и пишет, это же факты! А Фейхтвангер упирает на то, что Жид – не коммунист.
Фейхтвангер будто бы не знает, что экономика СССР не находится на высоте, что после голода 1932-1033 годов явно нельзя говорить о росте благосостояния советских людей.
Но он всё же цепляет Жида, Жид, действительно, отчасти подходит к СССР с западными пропагандистскими штампами.

Жид говорит о необходимости оппозиции, то есть, о буржуазном праве. Фактически. О пресловутой многопартийной системе. Марксизм же подчеркивает, что дело не в наличии оппозиции, а в том, чтобы рабочие реально контролировали госчиновников любого уровня, включая Сталина.
Жид пишет о конформизме в СССР, что у всех одно мнение. И это тоже буржуазный штамп. Ибо, как отметил Лев Ландау, наоборот, хорошо, когда все думают одинаково, но правильно, хуже, когда все думают по-разному и неправильно. Именно второй вариант и реализован на западе: т.н. плюрализм мнений действует гораздо жестче любой цензуры: тебе дадут высказаться, общество обманут твоей свободой - ибо твой голос никто не услышит. Полезный сигнал утонет в белом шуме мнений.
Эрнст Неизвестный тоже критиковал ССС за конформизм – но, пожив в США, отметил, что там точно такой же конформизм, только форма другая.
Тем не менее, конформизм, унификация мышления, манипулирование массовым сознанием – очевидная негативная черта СССР. «Советский гражданин, - пишет Жид, - пребывает в полнейшем неведении относительно заграницы… его убедили, что решительно всё за границей  во всех отношениях значительно хуже, чем в СССР. Эта иллюзия умело поддерживается – важно, чтобы каждый. Даже недовольный, радовался режиму, предохраняющему его от худших зол.

Жид приводит в пример высказывания советских людей: «Сейчас нам за границей учиться нечему» (ни генетике, ни теории относительности, ни квантовой механике, ни теории строения атома.)
Еще: «Когда я говорю, что в Париже тоже есть метро, скептические улыбки. «У вас только трамваи? Омнибусы?» Один вполне грамотный рабочий спрашивает, есть ли во Франции школы. Другой: да. Во франции есть школы. Но там бьют детей, он знает об этом из надежного источника. Что все рабочие у нас очень несчастны, само собой разумеется, поскольку мы еще «не свершили революцию».
Жид не был в курсе, что рабочие всего лишь ошиблись со страной: школьников били в Великобритании, даже после 2-й мировой.

Жид описывает, как образованные девочки, дети элиты, попавшие в Артек, удивлены, что фильмы «Чапаев» и «Мы из Кронштадта» имели большой успех в Париже – учителя им сказали, что русские фильмы запрещены во Франции. Девочки посчитали, что француз пошутил.
Однако обман советских людей, и зашоренность, штампованность средствами массово информации – полбеды. В СССР - феномен, характерный Западу лишь тогда, когда пришел период «охоты на ведьм».
В СССР власть заставляет друга клеветать на друга. «Не свершить подлости и предательства, - отмечает Жид, - значит погибнуть самому… в присутствии детей становятся опасными разговоры… Каждый следит за другими, за собой и подвергается слежке». В США слежка детей за родителями и их повальное доносительство на родителей в полицию стали нормой лишь в 80-е.

«Тяжело видеть, как… строят новый театр низкооплачиваемые, загнанные в нищенские лачуги рабочие… Есть опасение, что неравенство в зарплате не только не устранится, но станет еще ощутимее. Боюсь, как бы не сформировалась вскоре новая разновидность сытой рабочей буржуазии…»
Фейхтвангер возражает: неравенство в зарплате не должно смущать, как поработал – так и получил. Однако Жид ошибся только с социальным слоем: новую буржуазию составили элитные артисты, ученые, спортсмены, писатели и т.д. Но неужели Фейхтвангер не слышал о «синих воротничках»?

Жид уточняет: «Я не говорю об отличившихся благодаря заслугам, а об аристократии всегда правильно думающих конформистов… Как может не коробить то презрение или, по крайней мере, равнодушие, которое проявляют находящиеся или чувствующие себя при власти люди по отношению к подчиненным, чернорабочим, горничным, домработницам…в СССР нет больше классов. Но есть бедные. Их много, слишком много… Комплекс превосходства… – это мелкобуржуазное сознание, которое всё более и более утверждается… решительно и глубоко контрреволюционное… Не лучше ли вместо словесного жонглирования признать, что революционное сознание (и даже проще: критический ум) становится неуместным… малейший протест, малейшая критика могут навлечь худшие кары…»
Жид обнаружил тенденцию к «перерождению», к обуржуазиванию - задолго до пришествия в власть  Хрущева, еще при Сталине!
 
Жид также связывает отсутствие должного качества товаров отсутствие конкуренции, у государства нет конкурентов. Жид не знает, что внутри государства эта конкуренция присутствует, между рабочими-сдельщиками и повременщикам, между разными КБ, между однопрофильными заводами и т.д.
С другой стороны, конкуренция означает, что производитель сосредоточен не на предмете труда, а на соседе, что ухудшает качество. Наоборот, в японских фильмах буквально воспитывают «фирменный» патриотизм, где рабочие не конкуренты, а товарищи, готовые к взаимопомощи.

Жид отмечает упадок искусства живописи – он просто не видел дореволюционных произведений и шедевров 20-х.
«Один известный ученый, член Академии наук, два года просидел в тюрьме. Иностранцам говорили: «Он болен». У другого ученого разогнали кафедру и лаборатории за научные взгляды, не совпадающие с марксисткой теорией, а сам он был вынужден, как Галилей, публично от них отказаться, чтобы избежать высылки. Почему я не могу увидеть коллегу-ученого, хотя он был на месте? Мою телеграмму он получил месяц спустя после моего отъезда. Когда же я приходил к нему, мне лгали, что его нет».
Жид не знает: не просто высылка, а расстрелы. Не только Вавилов, но еще свыше 40 тыс. ведущих ученых страны уничтожены Сталиным.

Все помнят, что Феликс Дзержинский решил сложнейшую проблему беспризорности.  Великий Макаренко создал для них коммуну. Однако в 30-е проблема беспризорников вернулась!
«Я очень надеялся. – пишет Жид, - что беспризорников больше не увижу. В Севастополе их полным-полно. Говорят, в Одессе их еще больше».
«Новая буржуазия… жадная до всех благ… они могут быт членами партии. Но ничего коммунистического в их сердцах уже не осталось».
Конечно, привилегированное общественное бытие госчиновников определило их буржуазное сознание.

«… когда я возмущаюсь, вы мне разъясняете (да еще со ссылками на Маркса!), что это действительное, очевидное зло (я говорю не только о высылках, но и о нищете рабочих, низкой или чрезмерной зарплате, незаметном возрождении классов, исчезновении Советов, последовательном упразднении всего завоеванного революцией), вы мне по-научному объясняете, что это зло неизбежно, что вы, интеллектуалы, искушенные в диалектике (крючкотворстве), вы его воспринимаете как временное зло, которое должно привести к великому благу. Вы, умные коммунисты, соглашаетесь, что оно, это зло, существует, но вы полагаете что его лучше скрывать от тех. кто понимает меньше, чем вы, и у кого но, вероятно, вызвало бы протест

Нелепости возражений Фейхвангера

Как же возражает всем этим фактам Фейхтвангер? Нарочито идиотским способом: «… множество мелких неудобств, осложняющих повседневный московский быт и мешающих видеть важное, легко могло привести человека к несправедливому и слишком отрицательному суждению. Я очень скоро понял, что причиной неправильной оценки данной Москве великим писателем Андрэ Жидом, были именно такого рода мелкие неприятности». Совершенно очевидно, что власти создали для Жида исключительные условия, поэтому ясно, что сей аргумент Фейхтвангер выдвинул нарочно.
Писатель еще и перечисляет эти великие неудобства: «Поездка за город тоже нелегкое дело для иностранца. В окрестностях Москвы очень мало гостиниц и ресторанов, а бесчисленные дома отдыха доступны только членам профессиональных организаций». И предназначенные для рабочих бассейны для плавания недоступны иностранцам.

Ах, вот в чем дело! То есть, Жид писал о нищете рабочих и о новой советской буржуазии не потому, что видел нищету и буржуазию, а потому что за город не просто выехать! Искупаться в бассейне не мог, оттого все вокруг представлялись ему конформистами!

А вот москвичам, отмечает Фейхтвангер, все подобные мелкие неполадки нипочем, они над ними подшучивают, острят на их счет. И задают вопрос писателю: «Как вы можете жить, - спрашивают они меня, в таком морально скверном (капиталистическом, Б. И.) воздухе… даже если вы лично имеете возможность работать там в комфорте и тишине, то неужели вас не беспокоит окружающая вас нужда, которую можно было бы устранить разумным урегулированием вещей. Неужели вас не раздражает явная бессмыслица, окружающая вас? Как вы можете выносить жизнь в стране, экономика которой определяется не разумным планированием, а жаждой одиночек к наживе? Неужели вас не беспокоит ощущение неуверенности, временности, упадка? Статистика Германской империи отмечает 52 самоубийства в день при населении в 65 млн, у нас 180 млн и у нас на день приходится 34 самоубийства». Дальше говорят, что молодежь на Западе не имеет возможности выбрать профессию, а в СССР будто бы может.

Ну, то, что в СССР дети артистов становятся артистами, дети врачей – врачами, дети чиновников – чиновниками, а дети рабочих – рабочими это факт. Как бы молодежь ни хотела, как бы она не желала – промышленность ССС ежегодно требовала десятки миллионов рабочих – которые, возможно, пытались быть писателями, музыкантами или физиками.

Но тут весьма любопытный подход… Фейхтвангер будто бы не знал, что Германия вслед за США пережила Великую депрессию, оттого и большое число суицидов. А вот в СССР, между прочим. К 30-м годам, о которых пишет Фейхтвангер, тоже произошел скачок числа суицидов! Для 1925 и 1926 годов М. Н. Гарнет приводит величины коэффициентов смертности от самоубийств на 100 тысяч человек населения, соответственно 8,6 и 7,8. Рост более чем в 4 раза. Фейхтвангер не мог этого знать, но этот рост продолжился до 1941 года, а с 1945 по 1953 годы число суицидов увеличилось вдвое. И далее: в 1989 году в СССР - 12,4, во Франции - 1,), в Германии - 1,0, в Англии - 1,04.
По другим данным в СССР количество самоубийств на 100 тыс. человек населения составило в 1984 году 38,8 Выше индекс самоубийств был только в социалистической Венгрии, где он поставил абсолютный мировой рекорд в 45,3 человека на 100 тыс. населения в 1983 году. Если сравним показатели числа самоубийств в СССР в 1984 году (38,8) и в ведущих странах Европы сейчас, то мы увидим заметную разницу. Во Франции он составил в 2006 году 17,7 в Германии 9,4 а в Великобритании 9,2. Кстати, Фейхтвангер врет. Число суицидов в Германии в 1935 году составляло 27 случаев на 100 тыс. населения.
Но по другим данным в 1937 году число суицидов в СССР - 8298 : 1800 = 4,61. То есть: данные такие, какие захотят те или иные власти. Поэтому спекулировать на них можно до бесконечности.

И вот ведь какое дело: Фейхтвангер ругает капитализм якобы устами советских граждан, представляя дело так, будто бы и дышать в Европе нечем. И вот от этого удушья, от этого отчаяния, от этой безысходности рабочие Европы создали такие образцы техники, которые превосходят советские, а жестоко эксплуатируемое общество породило таких инженеров и конструкторов, которых приглашал СССР для сооружения заводов. Задыхающаяся в упадке Европа произвела на счет науку, превосходившую науку сталинского СССР, и культуру, превосходившую культуру сталинского СССР.
Представьте же, к какой чепухе приучали население СССР:
«И никто на свете не умеет / Лучше нас смеяться и любить!»
Англичане, конечно, умеют смеяться, французы – порой любят, но куда им до гомерического хохота и африканской срасти советских граждан.

И вот ведь какое дело: Фейхтвангер принижает Европу и возвеличивает СССР. Но тут же (!) пишет, что Андрэ Жид имел дело с несколькими глупыми и дерзкими юнцами, представляющими в своей среде исключение». И что же юнцы говорили? А то, что СССР учиться у европейцев нечему. И тут Фейхтвангер говорит: есть чему Советам учиться у задыхающейся в капиталистическом смоге Европы!

Еще Фейхтвангер пишет, что в СССР государство не отнимает у большинство в пользу меньшинства, наоборот, всемерно помогает, оттого у всех согласие и уверенность, «чувство безусловной обеспеченности».
Это после голодных 1932-1933 годов, после того, как смертность подскочила до 40 промилле, после десятков тысяч крестьянских восстаний, подавленных силой оружия.

«Мне бросились в глаза как раз исключительная деловитость, активность, трудолюбие москвичей…» - возражает Фейхтвангер высказыванию Жида о лени советских рабочих.
То есть: оказывается, рабочим в СССР просто до жути нравится спускаться в шахту, и дышать угольной пылью и гибнуть при авариях, им приятно горбатиться на стройках, стареть на химическом производстве, словом, они рады, когда труд делает из человека обезьяну.

Разве могут ленивые рабочие, вопрошает Фейхтвангер, строит заводы и взводить города?
Знал бы он, что на всех крупных стройках в СССР немалую роль играли заключенные.

Но потрясает не столь не информированность писатели, сколько его безграмотность.
«Основным принципом бесклассового общества, - пишет, ничтоже сумняшеся, Фейхтвангер. – является, пожалуй, то, что каждый с момента своего рождения имеет одинаковую возможность получить образование и выбрать профессию». И якобы этого даже враги не отрицают. Но, во-первых, дети крестьян не могут стать математиками или художниками, не надо врать. Враги не могли с этим соглашаться! Во-вторых, еще Маркс в «Критике Готской программы» пишет о необходимости преодоления противоречия между физическим трудом и умственным, о ликвидации обезличивающего труда рабочих. И Ленин повторял Маркса. Ничего подобного в ССС не происходило.  Но дело хуже: писатель уверяет, что свободный выбор профессии уже достигнут в СССР. То есть, в СССР – бесклассовое общество! Не переходный социалистический период, уже коммунизм!
Сталин не был большим знатоком марксизма, но мимо такой чепухи пройти не мог.

Далее Фейхтвангер повторяет сталинское клише, что герои революции, Гражданской войны «не всегда являются хорошими работниками и пригодны в период строительства. Явный намек на Троцкого.
Далее – ах - идет явное отклонение от «линии партии», писатель пишет, что те, кто хорошо работает, подозревают тех, кто работает хуже, во вредительстве, исключительно по причине собственного озлобления. Но, исправляется на ходу: акты вредительства, без сомнения, были. Оправдывает культ Сталина, уверяет, что народ его любит, а Сталин, сын сапожника, плоть от плоти народа.

Далее он пишет, будто бы Сталин «победоносно провел оборону Царицына». То есть, писатель воспользовался официальной пропагандой. Если бы он прочел материалы VIII съезда партии, на котором Ленин громил крику Сталина за казненных военспецов, за погубленных 60 тыс. красноармейцев, за анархистское неисполнение приказов Центра и лично Ленина…
Фейхтвангер пишет, что Сталин в «Истории Гражданской войны» поместил портрет Троцкого, а Троцкий «злобно отвергает все заслуги Сталина».
Всё наоборот: Сталин приказал представить Троцкого во время Гражданской войны как вредителя.
Всё наоборот: никаких «заслуг» талина в Гражданскую не было, Ленин лично приказал отстранить Сталина и Ворошилова от военных дел в виду их профнепригодности в этом деле.

Далее – об огульных обвинениях Троцкого. Их нелепость очевидна, но Фейхтвангер вбрасывает словосочетание «мнимая недостоверность обвинения» Будто от этого словосочетания обвинения перестанут быть липовыми. Он даже пишет, что некая «тщательная проверка» показала, что Троцкий был просто обязан стать изменником, немецким шпионом и т.д. Якобы после революции Троцкий «бал приговорен к бездействию» плюс «личная неприязнь к Сталину». А советский суд – это вам не суд на западе, в буржуазных странах, тут не дано логики, презумпции невиновности, вещественных доказательств – ибо   социализм!!!

Далее идет представление Сталина как былинного героя, как Геракла, очистившего Авгиевы конюшни: «Он объединил крестьян в артели, развивал промышленность, возделывал почву для социализма в Советском Союзе и строил социализм». Да! Сталин в одиночку развил промышленность! Неужели писатель не в курсе, как крестьяне отреагировали на политику насильственной коллективизации? Резким сокращением посевов и массовым забоем скота, из-за чего в 1934 году Сталин был вынужден сдать назад, и миллионы крестьян ринулись из колхозов.

***

В целом книга Фейхтвангера – написана будто бы не писателем. Она на редкость безвкусная, бездарная, тенденциозная. Ее уровень ниже уровня заурядного журналиста. Неужто мы должны думать, что Фейхтвангер, написавший «Гойю» и «Лисы в винограднике» – дурак, лизоблюд?
Однако оказывается, Фейхтвангер на самом деле думал по-другому и всё понимал. И даже сообщил об этом приставленному к нему агенту Д. Каравкиной, что находит высказывания Жид правильными! Но, гм. «несвоевременными».
Получается, что в своей книге Фейхтвангер не возражает Андрэ Жиду, он его поддерживает. Он не защищает Сталина, он дополняет Андрэ Жида.
И когда это до Сталина доехало, книгу Фейхтвангера запретили в СССР.