На тихой кафедре СРПУ

Действующие лица и исполнители:
ДСО – огромный двухлучевой осциллограф, вес не менее 300 килограмм. Персонаж скорее положительный, потому что пихается только в порядке самозащиты.
Диоды Д7Ж и Д9В – использовались (наравне с другими типами диодов и транзисторов, здесь не упоминаемыми) не только в качестве элементов электронных схем, но и в качестве метальных и "взрывательных" инструментов (последние – незаметно встраивались в различные схемы или просто в ручки паяльников и неожиданно взрывались при включении приборов в электрическую сеть).
Жора – Кондрашов Жора, учебный мастер лаборатории на кафедре.
Серёга Львович – Назаров Сергей, лаборант.
Фомин – Фомин Сергей, лаборант.
Лагуточкин – Лагуточкин Александр, лаборант.
Тубус – тубус он и есть тубус (чёрный и резиновый, одевается на экран осциллографа ДСО, для лучшего рассмотрения поведения луча на экране).
Клава – собирательный образ симпатичной привлекательной женщины, впрочем здесь не раскрытый совершенно.
Валерий Николаевич – Костюченко В.Н. – заведующий лабораторией на кафедре. Строгий, но справедливый.
Осциллографы – просто осциллографы различных модификаций.
Студенты – просто студенты института МИЭМ без имени и званий.
Стулья – такая мелочь, что и упоминания-то не заслуживают.
Леонид Ильич и другие члены Политбюро – непосредственно в действиях не участвуют, но незримо присутствуют.
 
Место действия: обыкновенная лаборатория, обыкновенной кафедры (кафедра СРПУ – кафедра Счётно-Решающих Приборов и Устройств), обыкновенного института (МИЭМ – Московский Институт Электронного машиностроения).
 
Время действия: наше время (1967 год нашей эры).
 
Как на кафедре Приборов и Решающих Устройств
Был там редкий тихий шорох, а теперь и треск и рёв.
И ломались стулья там как былиночки,
Осциллографы летали как пылиночки -
Стра-а-а-шно, аж жуть!
 
Начал всё Серёга Львович – ни с того и ни с сего
Он подкрался сзади к Жоре и толкнул на ДСО.
От удара ДСО – закачался,
Лаборантский весь состав засмеялся -
Стра-а-а-шно, аж жуть!
 
Но учебный мастер Жора очень долго не грустил –
Он в Назарова Серёгу черный тубус запустил.
По башке попал он по удаленькой,
Отлетел тубус тот к умывальнику –
Стра-а-а-шно, аж жуть!
 
И Серёга под наркозом секунд двадцать пролежал,
А когда вскочил - очнулся, диким зверем закричал:
"Ах подайте вы его мне разбойничка!
Сотворю из него упокойничка!"
Стра-а-а-шно, аж жуть!
 
И схватив диодов пачку Д7Ж, Д9В
Из-за кульмана он начал методический обстрел.
И когда он попадал – заливался:
"Отсоси меня в окно!" – выражался –
Стра-а-а-шно, аж жуть!
 
И хоть хвастался нам Жора, что он меткий был стрелок
Но на этот раз промазал – Фомину заехал в лоб.
Воспылал тут наш Фомин, как расчёска,
И свирепо он сказал: "Матка боска!!"
Стра-а-а-шно, аж жуть!
 
И Фомин пошёл на Жору, прихватив с собою стул,
Но случайно промахнулся и четвёртого толкнул:
Не хотел ругаться тот – чертыхнулся,
Не хотел он драться тут – да втянулся!
Стра-а-а-шно, аж жуть!
 
И пошло как под Полтавой, лишь фанфары не поют:
Что нам слава, что нам Клава, если стулом тебя бьют.
Где Назаров, где Фомин – разыщи-ка,
Где Лагуточкин, где Жора – разгляди-ка –
Стра-а-а-шно, аж жуть!
 
Так до ночи бы сражались, перебили б, что смогли,
Но Валерий Николаич этот бой остановил:
"Это дело, - говорит, - прекратите!
С пола кости, зубы, мусор соберите –
Стра-а-а-шно, аж жуть!
 
И тогда все огляделись – осциллографы лежат
И студентов штук пятнадцать, перебитых сгоряча.
И теперь СРПУ все боятся –
Не приходят уж сюда больше шляться –
Стра-а-а-шно, аж жуть!
 
1969г.