Ире К

Давненько хотел я написать для Вас  что-нибудь. Но не скрою: долго ничего не вытанцовывалось- то не мог собраться, то откладывал, то начинал и бросал. В общем, Вы долго срывались с крючка моего хилого воображения, словно русалка с трезубца пожилого непроворного Нептуна . Задумался о причинах. Может, Вы мне не нравитесь? Да нет, совсем наоборот. Даже очень сильно наоборот!
А причина- вот она: Вы, как бы это помягче, гордая, строгая и не всегда компромиссная (хотя, возможно, таковой и надо быть красивой женщине). В общем, думал я, как бы чего не вышло. Авторский коллектив после исполнения произведения хочет остаться жив. А Вы состоите не из овалов, а из треугольничков, которые могут уколоть. Но потом  вспомнил  бессмертные строки:
 «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал».
Поэтому на Ваш день рождения я решился  и тут же вспомнил слова другого великого поэта с милой овощной фамилией:
«Февраль: достать чернил и плакать…»
Нынче у нас вместо чернил- картриджи, но плакать тоже есть мощная причина:  неразделенная любовь к Вам легиона мужчин. И  правда, совсем легко вообразить Вас лет эдак 200 назад в аристократическом салоне либо в собственном дворце на Мойке или Фонтанке: тонкий гордый профиль,  чуть удивленная улыбка,  тонкие пальчики, небрежно подзывающие прислугу…  В рамках почтенной древней лженауки под названием «словоблудие», которую я в данный момент представляю, такое временное смещение вполне допустимо. Я прямо вижу, как Вы серебряным карандашиком в золотой книжечке  аккуратно вычеркиваете имена убитых из-за Вас на дуэли флигель-адъютантов и прочих маркизов. Да и других сословий полегло бы немало. А Пушкин? Да  позабыл бы про Натали! К Ирэн бы три раза сватался! И, ей-богу, к 1917 году большевикам бы не пришлось выкашивать аристократов, по крайней мере, их мужскую часть - все было бы оформлено до них.
В общем, плести кружева можно долго, но тенденция ясна. И лучше Вертинского про это не скажешь:
… И приветствуя радостный плен,
    Я со сцены Вам сердце как мячик бросаю,
  Ну, ловите, принцесса Ирэн!   
Но чую я, что за всей этой китайской стеной из строгости, порой колючести, несмиренности к тому, что Вам не нравится, за всем этим прячется  хрупкая, ранимая душа большого ребенка, которого не могут или не хотят понять окружающие взрослые. Точь-в-точь как в стихотворении одного малоизвестного поэта второй половины ХХ века:
Обещали потепленье,
А пока что холода.
Вьются, как стихотворенья,
Стайки снега в проводах,
Ветер воет так старательно,
Как молоденький поэт,
Доверяющий читателям
Новорожденный куплет.
Будто рифмой суматошною
На огромный белый лист
Щедро сыплет он пригоршнями
Снежных образов и мыслей,
Будто он сказать желает
Много больше, чем он смог!
Только как сказать, не знает,
Оттого и завывает,
 Чтоб хоть кто-нибудь помог…
Но напрасно: населенью
Не важна его беда.
Если б было потепленье,
А пока что - холода…

Ну вот, вышло не поздравление, а грузовик с цитатами. И последняя в этом кузове – цитата от великого реформатора российской словесности В.С. Черномырдина. Вот она: « Больше ничего говорить не буду, а то опять что-нибудь скажу».
Ирочка, будьте здоровы,  счастливы и снисходительны к робко лежащему у Ваших стоп автору!