Танцы на стёклах горячая ловушка

- Мы ехали долго, и в конце концов я увидел чистое голубое небо и золотое солнце впервые за несколько лет. Я был убеждён, что мои молитвы были услышаны, и когда багажник откроется, я буду спасён. Но когда он открылся надо мной стоял мой отец, и его глаза были дикими и безумными. Он вытащил меня из багажника и начал ударять меня снова и снова... при этом он плакал и шептал, что не может выпустить моих демонов, потому что я слишком дорог ему. Мне уже было так больно... а потом он вдруг остановился. Он обнял меня и начал шептать, как сильно и по-настоящему он любит меня, и что он докажет это. К тому моменту он уже был счастлив и смеялся практически в эйфории. Его руки были везде, его дыхание воняло виски, и он не переставал говорить мне, как он любит меня, одновременно причиняя мне такую боль, какую я не чувствовал никогда. Всё моё тело просто... горело. Мне казалось, что я весь в огне, я был уверен, что это демоны разжигали во мне адское пламя.

В результате я потерял сознание. Когда я очнулся, меня держал в руках красивый мужчина... его волосы были золотыми, словно солнце, а глаза голубыми, как небо. У него были крылья. Он обернул их вокруг меня, и внезапно мне стало так тепло. Я узнал правду уже позже... тот мужчина охотился в лесу в тот день. Он убил моего отца, а то, что я принял за крылья, на самом деле просто было его пальто. Но это казалось таким реальным... Я не только видел это, я это чувствовал.

Объятия Валеры были крепкими, и его сладкое дыхание омывало моё лицо.

- Ты видишь что-то сейчас, Грей? Слышишь?

- Да... - вздохнул я. – Я вижу, слышу, чувствую... чёрт, я даже чувствую запах. Я знаю, что это всё нереально, но когда это случается, оно кажется слишком реалистичным, и я невольно верю в это. Я всегда слышал голоса в своей голове, потому что сам их выдумывал, но после той ночи... они уже не были голосами моих друзей, и я больше не мог контролировать придуманный мною мир. Когда я увидел тени первый раз, мне было одиннадцать, это было после особо плохого дня в школе. Тогда я начал резать свои руки... думаю так я пытался выпустить из себя этих демонов, раз мой отец не смог этого сделать. А в двенадцать мне впервые почудился запах крови и отбеливателя.

Он прижал меня к себе ещё крепче и прошептал:

- А ты... ты считаешь меня ангелом, когда у тебя эти... ээ...

И по какой-то непонятной причине я начал смяться, прекрасно понимая, насколько это неуместно, но не в силах совладать с собой:

- Видения... галлюцинации... ты можешь сказать это, Валерка. И в ответ на твой вопрос: да. Я вижу твои глаза, голубые, как небо... твой нимб золотистых волос... даже прекрасные белые крылья. Сегодня, когда ты нашёл меня, я знаю, что ты обнимал меня руками, но видел и чувствовал я твои мягкие белые крылья. Боже, я грёбаный псих! Они посадят меня под замок и выкинут чёртов ключ.
Я уже не мог остановить истерический смех, который завладел мной.

- Почему ты смеёшься? – обеспокоенно посмотрел он на меня.

Я просто покачал головой, пытаясь перестать смеяться.

- Я такой долбанутый.

Он обхватил моё лицо ладонями, снова вглядываясь в мои глаза, словно ища в них что-то. Наконец я перестал смеяться и вытер слёзы.

- Дай угадаю... - улыбнулся я. – Мои глаза сейчас дикие и горящие.

- Ты не твой отец, Грей... - вздохнул он.

- Нет, - рассмеялся я. – Я сын своего отца. Я перечитывал Библию сотню раз, и знаешь, что я помню?

- Что? – прошептал он. Я вздохнул:

- Второзаконие 5:9 «Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, за вину отцов наказывающий детей до третьего и четвёртого рода, ненавидящих Меня».

- Ты думаешь, тебя наказывают за то, что сделал твой отец? – нахмурился он.

- Я уже не знаю, во что верить, Валер. Я просто... - я внезапно осознал, что чувствую себя выжатым, как лимон. – Я просто очень устал, Вэл. Может, пойдём спать?

- Да, Грей, - со вздохом ответил он. – Пойдём.

Он схватил меня за руку, и мы вместе забрались в постель. Прижав меня к своей груди, он начал играть с моими волосами. Вскоре его дыхание выровнялось, но хотя я и чувствовал себя обессиленным, уснуть я никак не мог.

Уже только когда начало светать и лучи солнца разогнали тьму, я наконец-то закрыл глаза и провалился в сон.

Проснулся я от голоса Валеры. Сонно открыв глаза, я увидел, что он всё ещё лежит со мной в постели, разговаривая по телефону. Подав мне знак молчать, он продолжил:

- Да, Йон, у нас всё нормально. Тогда увидимся завтра. Пока.

Захлопнув телефон, он положил его на тумбочку.

- С добрым утром, малыш, - прошептал он, прижав меня поближе к себе.

Внезапно воспоминания о прошлой ночи разом нахлынули на меня, и мне стало ужасно неловко.

- Э... с добрым утром, Вэл.

- Как ты себя чувствуешь, Грей? – мягко улыбнулся он.

- Да вроде нормально... - вздохнул я. – Мне немного стыдно.

Приподняв мой подбородок и заставив меня посмотреть на него, он прошептал:

- Мы слишком многое пережили вместе, чтобы тебе было стыдно передо мной. Пожалуйста, всегда помни это.

Улыбнувшись, он наклонился и поцеловал меня, а когда отстранился, я наконец-то улыбнулся в ответ:

- Спасибо, Вэл.

- За что, малыш? – вздохнул он, обняв меня. Прижавшись к нему, я уткнулся носом ему в шею, вдыхая его запах.

- За то, что с тобой я никогда не чувствовал себя фриком. За то, что ты со мной, когда большинство людей уже сбежали бы. За то, что ты такой, Валера.

- Я люблю тебя, - прошептал он, поцеловав моё плечо.

- И я тебя люблю, - прошептал я в ответ.

Поднявшись, мы отправились чистить зубы, и на полу ванной Валерка нашёл лезвие бритвы, которое я уронил вчера. Подняв его, он вздохнул, но, однако, не проронил ни слова. Спустившись вниз, он выбросил его в мусорное ведро, а затем ещё и вынес мусор.

Когда он вернулся, я сидел за столом на кухне.

- Прости, - пробормотал я.

- Эй, Грей, ты же его не использовал... - улыбнулся он. – Я горжусь тем, что ты его бросил.

Мы не стали готовить завтрак, остановившись вместо этого на кукурузных хлопьях. После же Валерка решил постирать нашу одежду, заявив, что она воняет травкой и пивом.

Я никогда прежде не занимался стиркой, но сидя на сушилке и смотря, как он засыпает порошок в стиральную машину, я внезапно обнаружил, что видеть его за чем-то настолько домашним было просто чертовски сексуально.

- Что? – улыбнулся он, поймав мой взгляд. Я пожал плечами, но не смог сдержать улыбки.

- Ты весьма сексуально это делаешь.

Он засмеялся и приподнял одну бровь:

- О да?

Я кивнул, и, запустив стирку с хитрой улыбкой на лице, он подошёл ко мне, встав между моими ногами. Его руки обвились вокруг моей талии и, обняв его ногами, я запустил пальцы в его медовые волосы.

Губы Валеры сокрушили мои практически со свирепостью, и его язык глубоко проник в мой рот, заставляя меня застонать. Поцелуй был диким, глубоким, неистовым... я мог почувствовать, как растёт его эрекция, когда он прижимался ко мне всем телом. А через секунду я не успел моргнуть и глазом, как он просто поднял меня и отнёс на кухню, усадив на стол. Только после этого он оторвался от моих губ – его глаза сияли и были слегка прикрыты от желания.

- Боже, ты сильный, Валерик, - прошептал я, улыбнувшись. Он улыбнулся в ответ, направившись к холодильнику.

- Я мужчина на задании, Грей.

- И что это за задание, Вэл? – засмеялся я. Достав из холодильника бутылку шоколадного сиропа, он вновь подошёл ко мне. На его лице снова была эта хитрая, сексуальная улыбка, и, приподняв бровь, он строго сказал:

- Раздевайся симпатяга.

Его слова тут же оказали действие на мой член, и я начал поспешно раздеваться, путаясь в своей проклятой одежде, потому что она просто не снималась достаточно быстро!

В конце концов я бросил последнюю грёбаную вещь, мешающую мне, на пол и слегка задрожал от ощущения холодной поверхности под своей задницей.

Моя бедная мать убила бы меня, если бы знала, чем я занимаюсь на её кухонном столе.

Он достал из кармана свой Ipod и быстро подключил его к колонкам около раковины. Моя мама любит слушать музыку, когда готовит.

- Это наша песня, Грей, - улыбнулся он.

- У нас есть песня? – улыбнулся я в ответ.

- Есть, - кивнул он. - "We're In This Together Now" у Nine Inch Nails.

Я рассмеялся:

- Чёрт, это идеально.

Он снова кивнул и, взяв бутылку с сиропом обратно в руки, капнул немного мне на шею. Я задрожал от сочетания холодка сиропа и предвкушения, и с тихим стоном он слизнул шоколад горячим языком. Не переставая покусывать, полизывать и посасывать мою кожу, он начал опускаться вниз по мне.

- Откинься немного назад, малыш, - прошептал он.

Я откинулся на локти, и он полил холодным, липким шоколадом мои соски, прежде чем продолжить эту божественную пытку своим превосходным горячим и влажным языком и мягкими полными губами.

Я застонал, и мой член дёрнулся, когда он обвёл мой сосок языком и начал его посасывать. Слизав с меня всё, он снова начал рисовать на мне сиропом, оставляя сладкий липкий след от центра моего живота до бронзовых завитков ниже.

Опёршись руками на стол и заключая меня в ловушку между ними, он начал облизывать меня, неотрывно смотря в мои глаза, и я мог только стонать, тяжело дыша. Этот его маленький горячий язычок прошёлся по всей длине полосы, слизывая шоколад и высасывая густой сироп из моего пупка.

Моё тело словно в огне, но это просто фантастика...

Откинув голову назад, я простонал его имя. Его губы растянулись в улыбке, и я только задрожал ещё сильнее, а моя кожа покрылась мурашками.

В следующую секунду холодный сладкий сироп капнул на головку моего пульсирующего члена, стекая по моему стволу. Я вновь громко застонал, и, не теряя времени, он просто заглотил мой член целиком, втянув щёки и с силой посасывая. Я мотал головой из стороны в сторону, и стоны непрерывно слетали с моих губ, пока он продолжал свои манипуляции, опускаясь губами по моему члену и поднимаясь назад.

И видит Бог, я не эксперт, когда дело доходит до минетов, но это просто нереально, чтобы кто-нибудь мог делать это лучше, чем он. Мой член снова целиком оказался в его жарком рту, и я запустил руку в его волосы, пробегая пальцами по золотистым кудрям. Он застонал, и от вибрации его горла вокруг моего члена мои бёдра непроизвольно дёрнулись вперёд, а рука неосторожно сжалась в его волосах, слегка подталкивая его вниз.

Я начал извиняться, но он застонал снова, и это снова повторилось, и он только опять застонал... какой-то замкнутый круг, но такой потрясающий.

- Тебе это нравится, Вэл? – отрывисто прошептал я, тяжело дыша.

Он кивнул, и его руки крепко сжали мои бёдра. Оторвавшись на секунду от своего занятия, он посмотрел на меня своими тёмно-голубыми глазами сквозь длинные ресницы.

- Трахни мой рот, Грей... - протянул он со своим акцентом, и снова взял в рот мой ноющий член.

- О, блять... - только и мог громко простонать я. Моя рука сжалась в его волосах, и я дал волю инстинктам, подталкивая его голову и свои бёдра вперёд, но всё ещё осторожничая, боясь быть с ним слишком грубым.

Он стонал с моим членом во рту, и, услышав отчётливый звук расстёгивающейся молнии, я опустил взгляд, увидев, как он обхватил своё впечатляющее достоинство и начал неистово себя гладить.

Это всё было уже слишком. Всё моё тело напряглось, и, сильнее сжав его волосы, я закричал:

- Сейчас... кончу... о... Боже... о, чёрт!

И вместе с этим я разрядился глубоко в его горло. Сглатывая, он проглотил всё, быстро поднялся на ноги, и, прежде чем я успел даже коснуться его красивого члена, вскрикнул:

- Твою мать... Боже тебя... арр... Грей!

Излившись на мой живот и член, он попросту рухнул на меня. Нам понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, и когда он наконец-то поднялся, мы оба выглядели абсолютно перепачканными.

- В душ? – улыбнулся он. Я кивнул:

- Ага, а потом нам придётся оттирать стол.

Он рассмеялся, и мы отправились в душ... где всё закончилось тем, что на этот раз отсосал я ему. Остаток дня продолжился в том же духе... поцелуи, прикосновения, стоны, трение друг о друга, сперма... и не обязательно в таком же порядке.

Уже когда мы лежали в постели той ночью, вымотанные после полного секса дня, я кое-что вспомнил.

- Эй, Вэл?

- Да?

Я заглянул в его красивые голубые глаза:

- Я хочу извиниться за то, что сравнил тебя с Джеймсом прошлой ночью. Это было весьма низко, и, надеюсь, ты знаешь, что я так не считаю.

- Мы оба сказали вещи, которые не имели в виду, Грей, - с улыбкой ответил он. – Всё уже в прошлом.

Я улыбнулся:

- Мы вели себя как идиоты вчера, правда?

- Нам пятнадцать, старик! – рассмеялся он. – Мы ещё натворим кучу глупого дерьма, прежде чем выберемся из этого подросткового ада. Нам просто нужно держаться вместе. У нас всё будет в порядке.

Ох, надеюсь, ты прав, Вэл...

Мы уснули довольно рано той ночью, и я до чёртиков боялся предстоящего разговора с отцом, но я знал, что пока Валера рядом, я смогу пройти через это.

Пусть тьма мой дом,
Пусть страх мой верный спутник,
И пустота есть одеяние моё.
В моём бездушном существе отступник
Таится и берёт своё.

И воля господина далека,
И замысел его речей не ясен.
Он говорит, что свет дневной для нас опасен,
И что настанет время тьмы, тогда
Ордою чёрной хлынут наши братья.

И обратиться кровью треть всех чистых вод,
И тучи сотворят ненастье,
И солнечным теплом не озарится небосвод.
Тревожно мне. Речь господина кратка.
Пусть этот мир преисполнился забот.

И пусть это действительно загадка,
Но этот мир по-прежнему живёт.
Сомненья часты. Истинно ли то,
Что господин нам всем глаголет?
Он говорит, что враг главу уронит.

И ждём мы этого тысячелетье, век и год,
Увы, терпенья нет, чтобы дождаться
Грядущий уже сотни лет поход.
Его слова из злата стали прахом.
Я вижу зверя, что агонией объят.

И смерть его принадлежит крылатым птахам,
Но по нему не зазвучит набат.
Война и смерть теперь уж не едины,
И нет такого, чтобы без вины,
И кто считает, что достиг вершины

Стоит лишь у подножия гряды.
Отринув тёмное писанье,
Фундамент зыбкий чёрных месс,
Взирая на остатки мирозданья,
К своей груди я прижимаю крест.