Зачем же я пишу, кровоточу и плачу?..

Стихание стиха, горячечной строки.
Молчание меча, дымящегося битвой.
Сгорание греха, дрожание руки,
Неслышный шёпот губ, оплавленных молитвой.
Горюешь, не горишь. Как горек ты, мой друг...
Как холоден теперь, мальчишка мой июльский.
Ну распрямись же, ну? Упрямый сердца стук
Услышь. Ты жив. Ты суть божественного пульса.
Ты знал меня всегда. Ты заглянул за Угол.
Ты видел. Ты меня сквозь пепел разглядел.
Но что я без тебя? В золе остывший уголь,
Бычок от лаки страйк, что на снегу истлел.
И клавиши мои не Шубертом полны,
Не сладкой поступью Вечерней серенады —
Тяжёлый шаг печатают они
Торжественно-фатальной Сарабанды.
Но песни, что не мне написаны тобой, —
Лишь для меня одной на самом деле спеты.
На сердце у меня записан голос твой,
На рёбрах, на костях, на ленточке кассеты.

Мои стихи дурны. Бездарны, бесполезны.
Ни в бездну не столкнут, ни вытянут из бездны.
Ни сердцу ни уму. Бесславное маранье
Бумаги — и перу пустое графоманье.
Не нужно никому. В огонь их, не иначе.
Зачем же я пишу, кровоточу и плачу...