Тоска

Смирением на грани удовольствия
Деревьями встречается зима:
Тут смерть не суетливо-острая,
Похожая на сон, как тишина.

И мы на дерево становимся похожими,
От осознанья неизбежности конца
Мы не бросаем круга утопающим,
В последний день Помпеи нет лица.

Мужчина стал безжизненным прообразом -
Стволом без кроны, без цветов,
А женщина погибла в омуте,
Как лист без ветки,
Жизнь без всех основ.

...

Друг мой, Бог мой, ствол мой, Шива,
Расскажи мне про тоску красиво!
Будто эти слезы благодать.
Что зимой погибнут те деревья,
У которых нету в планах воскресать,

У которых нету сил крепиться,
И не зная будущего, ждать весны.
Я погибну? Мне не воскреситься?
Мои листья больше не нужны?

Меня больше Бог не хочет видеть?
И не даст мне расцвести на нем -
На моем стволе не будет цвета?
И навечно черно-белый он?

Неужели  больше мои листья
Не раскрасят его сильный стан?
Неужели мне не распуститься,
Неужели не прийдет весна?

И цветы мои, с пьянящим ароматом,
Не будут собирать здесь стаи пчел?
И ветру негде поиграть в пиратов?
Мой сильный ствол, меня предав, ушёл?

Он сдался зимам, и морозу?
Он разлюбил меня совсем?
Он превратил стихи все в прозу?
Он стал пустым? Он стал никем?

И мне теперь с другим стволом сложиться,
Другой ствол жизнью осыпать??
В другом воскреснуть и ожиться,
И почками зудеть, и лепестками щекотать,

И сладкой болью прорываться к свету,
Неотвратимо, медленно, томя,
И душу рвать воскресшему поэту?
Ведь жизнь и смерть, ведь Маха Кали
- я.