Гном. Часть 3

    Я пришёл домой, и, не раздеваясь, зашел в комнату сына, который еще не спал.
    - А я Гнома встретил! - прямо с порога, даже не поздоровавшись, сказал я.
    - Это лилипута что ли? - ехидно переспросил он.
    - Да нет, настоящего Гнома, из сказки. Помнишь мультфильм «Белоснежка и семь гномов»?!
    И я рассказал ему все, от начала и до конца, а потом показал книгу. Мы стали ее вместе рассматривать. Это оказалось издание 1870 года, и на фронтисписе был изображён Гёте. Вне всякого сомнения, это был «Фауст», хотя старинная готика шрифта и не давала этого прочитать. Странички были атласными и толстенькими, с ровными колонками стихов. По обрезу каждой бежала золотая ниточка.
    - Папа! А почему ты его к нам не пригласил? - спросил меня двенадцатилетний человек.
    Я опешил. Такое мне даже в голову не приходило. 
    - А ... зачем?
    - Ну, мы бы его накормили. Он мог бы спать у меня в комнате - у меня же есть лишний диван. У нас ведь живут две кошки и собака, жил бы еще и Гном.
    - Да он бы храпел по ночам, - попытался отшутиться я.
    - Мы бы поили Гнома на ночь горячим молоком, и он бы вылечился. 
    - А он бы ворчал днем! Знаешь, какие Гномы ворчливые?! Прямо как дедушка!
    - Но он бы мне рассказывал сказки, а то ведь тебе вечно некогда. 
    Я задумался. В груди вспыхнуло глубоко запрятанное состояние виноватости и раскаяния. Боже мой! Я уже и забыл, что можно быть просто добрым; я забыл, что на свете существует бескорыстное гостеприимство и бесконечная радость! Выстроив вокруг себя крепкие стены повседневных забот, положив на них тяжелую крышу обстоятельств, я оставил лишь маленькую форточку для свежего ветра жизни, и вот теперь он ворвался в нее. «Можешь сколько угодно отговариваться трудностями жизни, - с силой завывал он, - но ведь человечку, сказочному Гному, нужны были помощь и сочувствие, а ты, как черствый сухарь, пробовал кормить его никому не нужной эрудицией и бесполезными вопросами!» 
    Я передернул плечами, пробуя укрыться от колючего дыхания ветра, но он кружил и кружил вокруг меня. «Ты пытался зачерпнуть живой воды решетом, и не принёс своему сыну ничего, кроме мокрых рук». Ветер лез за воротник и проникал в душу, выметая оттуда затхлую лежалую пыль: «Бедные маленькие человечки! Ну, куда им, с их простым и сказочным колдовством, против вашей взрывчатки, ваших буровых установок и ваших ракет?! Вы же, люди, никого не спрашиваете, вы приказываете. Вы ни о чём не просите - вы захватываете и постоянно теряете, теряете, теряете. Под напором вашей наглости даже мудрость оказывается бессильной. Только дети, если вы захотите их послушать, спасут вас!»
    Я сидел на краю детской кровати, как на краю пропасти, опустошённый и растерянный. Хотелось или плакать, или оправдываться, или бить. Организм желал откликнуться на движение души действием, но вот каким - не понимал и потому злился. И от этого становилось еще тяжелее. 


                ***

                Картинка из Интернета.