Ясновидящий

 Я С Н О В И Д Я Щ И Й

   Не все в деревне Поповка знают, что приятель и сосед Костика сорокалетний плотник Гомонов Иван не простой смертный совсем не простой, он ясновидящий; А Костик знает. Правда,  ни разу, ни единого разика не "подсидел" он Ваньку за чем-то необычным, колдовским: мужик как мужик, как и десятки других деревенских: плотничает, выпивает в меру, -- в свою меру, -- с куревом завязал... Не верил Костик росказням досужих сплетников. Но однажды...
   
   Пятница. Костик в гостях у Ивана; он частенько его навещает -- на телевизор ходит; у самого-то поломатый, давно пломатый...
   Сидят мужики в передней, в "святой кут" взоры направлены -- на телек, рушничком пёстреньким покрытый. Нонче етектив показывают. Семьнадцатую серию. За выпуклым стеклом "ящика" некий верзила в сером тренировочном костюме пытает сидящего на стуле патлатого худосочного субъекта. Патлатый мычит нечто нечленораздельное, машет головою, лицо его в крови...
   В задней отец Ивана отчитывает десятилетнего внука Андрюшку, Иванова сына. Слетает из уст дедовых малопонятное, старославянское, что бывает редко, только в минуты, когда он сильно чем-то огорчён-опечален:
   -- Почто срачицу порвал, вьюнош?
   -- Чево-о? -- переспрашивает тот.
   -- Рубаху порвал зачем, балбес?
   -- А-а! Дык подрались же-ж мы...
   -- Ето с кем же-ж?
   -- С воронокскими, -- отвечает пацанчик
   -- Да ну! -- чуть не подпрыгивает старый. -- О-о, те порву-ут, те и без штанов пустят!.. Сродичи мои оттэдова -- сурьёзный народ тамо.
   -- Ага, -- охотно соглашается внук, -- сурьёзный...

   ...А на телеэкране наступала развязка: Верзила, потрясая наганом, утробным басом требует от несчастного указать место, где тот заныкал большие "бабки". И едва истязаемый, не выдержав пытки, открыл было рот, чтобы то ли выдать мучителям тайну, то ли послать их по матушке, как телевизор пискнул-свистнул, подмигнул и выключился. На самом интересном! Не включился и после удара: Иван по нему -- кулаком... сверху! Долго бил -- не помогло. Матюгнулся: "Чёртов ящик!" Кина не стало. "Ладно, сам наладится, -- резюмировал хозяин, -- вот только остынет малёхо..."
   -- Можа всё ж наладишь, Вань! -- канючил Костик, -- уж больно кино антиресное; очень узнать хотца , чево  дальше будет...
   -- А чего там знать... энти бандюки убьют его; укокошат, так ничего и не выведав...
   -- Откудова знаешь?
   -- Закон жанра, -- позёвывая, отвечал Иван.
   Костик впервые в жизни услыхал, что кроме прочих существуют ещё и таковые заумные законы и всё ж ответил:
   -- Ну да, ну да, всё по закону быть должно, куды ж нынче без закона... А чего он, бедолага, веселится, ржёт чего; ему в лоб пушка наставлена, а он... Странный тип.
   -- Костик, -- положив руку на плечо гостя, отечески молвил Иван Гомонов, -- известно ли тебе, что в рай с кислой рожей не берут? Отстал ты от жизни! А вот он о том  наверняка осведомлён -- оттого и лыбится.
   -- Страшно!
   -- Тебе-то чего страшиться?
   -- Жалко мужичка...
   -- Тю-ю, дурной! Это ж кино; нифига с ним не станется -- грим смоет и -- адью!
   -- Всё равно жалко... И страшно!

   Вышли на крыльцо. Вечерело. Скоро скотина из стада возвращаться будет; и комолая Гомоновых придёт -- с полным брюхом и тяжёлым
выменем, брести будет враскорячку, дыша тяжело и шумно. Подойдёт к воротцам и знак подаст: "Ммму-у-у!" И запахнет подворье травами да молочком парным... Бабка Ахремчиха ковыляет -- Милку свою "стревать". Зыркнула в сторону Ивановой усадьбы, вроде вознамерилась сказать чего-то, но, приметив Костика, заколыхалась дальше: "не для всякого уха словцо буде молвлено!" Ну, да и ладно.

   Во двор вбежала девчонка. Загорелая, большеглазая, в коротком ситцевом платье, простоволосая, с ещё не вполне сформировавшимися, но уже хорошо угадаваемыми формами. Как она похожа на Катю-Катеньку, так и не ставшую "второй половиной" тракториста Кости Фомина.
После дежурного, оброненного на бегу "Здрассьте!", девушка кошечкой шмыгнула в избу...
   -- Сколько же вашей невесте? -- как бы между прочим спросил Костик.
   -- Леське-то? Почти шышнацать, -- отвечал Иван.
   -- Хороша! В маму вся. Катерина в девках будучи полдеревни с ума свела, теперь вот Леська...
   -- Да уж... Как бы в подоле чего не принесла -- не по годам девка раскудрявилась; кобельки давно к ней присматриваются -- соблазнят сластолюбцы.
   -- Не терзайся, она у тебя умница!
   -- Да уж -- умница-разумница...

   А в кино случилось именно так, как и предсказывал Иван -- "по закону жанра" случилось: страдальца застрелили, ничего из него не вытянув. Сие они узнали от соседки Зои, у которой телевизор, не в пример Иванову, "пахал" исправно и даже не "снежил"...
   Перед уходом Костик всё ж не вытерпел и спросил:
   -- То, что по закону жанра вышло, это я понять ещё могу, но, блин, ты-то как догадался! Неуж-то и впрямь ясновидящий?
   -- Дык я его уже третий раз гляжу; первые два глядел по видику у брата в городе, -- не смущаясь отвечал "ясновидящий". -- Костик, ты и вправду подумал, что я -- колдун? Ну-у-у, брат, так мы с тобой и раздружить можем!
   Говорит, а в глазах бесенята прядают. Не-е-т, не простой он фрукт, Ванька-то, ох, непростой!

                Владимир ХОТИН. 20.07.2017