Несказка

 -А расскажи мне, мама, историю деревни!
- Давненько это было и поросло быльём...
- Все девушки серёжки носили, как царевны?
  И потому назвали Серёжкино её?

- Давай присядем, дочка, я расскажу не сказку,
Не до серёжек было прабабушкам твоим,
Работали до ночи, закон был к ним неласков,
На поле оставляли все силушки свои.

Мужья, отцы их, братья отвагою блистали,
Когда страну родную вдруг ворог осаждал,
На службе государю границы охраняли,
А тот недолго думал, и рекрутов набрал.

А наши, повинуясь царёвому указу,
Где им повелевалось освоить в краткий срок
Не домом, не общиной, а всей деревней разом,
Пустую даль степную, где жил лишь ветерок,

Где пристани набегов семей башкир кочуют,
Скрываясь от налогов на дорогих конях,
Отправились деревней на долюшку лихую,
Чтоб защищать форпосты в пустующих степях.

По брёвнышку разобран дом старый до порога,
Погружен скарб нехитрый, что ж - трогаться пора,
Присели на дорожку, как встарь перед дорогой:
 - Спаси, отец небесный, храни ты нас, Тура;.

Поехали колонной, главою был Серёжка,
Он смел, умён, удачлив, повёл всех за собой,
В дороге жить непросто, то дождь, то зной, то мошка,
Всё тяжелее сумка на лямке плечевой.

Какие едут сутки? Когда найдут ту землю?
Детишки громко плачут, и кони грустно ржут,
Душа стремится к дому, уж разуму не внемля.
Куда же вихри странствий их табор занесут?

Вдруг слышат: «Стой, подводы! Скатилась вниз дорожка,
Под ней родник студёный, водицы наберём."
Того ключа живого воды испил Серёжка,
И оглянувшись, молвил:" Вот здесь и заживём!

Как хорошо, смотрите, луга, поля какие!
Нетронутые травы, пройтись бы раз косой...
Что, дрУги, остаёмся? Тут земли сплошь дикИе,
Построим мы деревню умелою рукой."

И вот тогда селенье вдруг выросло под горкой,
И встали в ряд избушки, построены дворы,
Серёжкино назвали мы в честь Серёжки гордо,
Он дом родной и землю крестьянам подарил.

Они по вере дедов всё в мире принимали,
За это царь приказом их выслал на восток,
Валить леса направил, а девушки остались
Работать, что есть силы, чтоб выплатить налог.

Мужчины по полгода рубили лес сосновый,
И на своих подводах до пристани везли,
Строительные верфи заказывали снова
Всё больше стройных сосен, чтоб делать корабли.

В любое время года, и день, и ночь бездомно
Живут в лесах мужчины, тоскуя по семье,
А на наделе кровном горбатятся их жёны,
Дворы уже по пояс в полыни и репье.

- А как же их детишки ? А как они без папы?
- Ах, дочка, неотрывно их детство от земли,
Взрослели очень быстро, хотя по-детски слабо,
Но мамам помогали, по силам, как могли.

Полгода проходило, мужчины возвращались,
Не в каждый дом, не в каждый, лишь в несколько домов,
В лесах седых навеки мужчины оставались,
Под перекрестьем веток обваленных стволов.

- Ой, мама, как же страшно, как страшно они жили!
- Не плачь, моя родная, всё будет хорошо,
Под гнётом ожиданий в церквях они крестились,
И тот, кто покрестился, был сразу пощажён.

И оставался дома, и рук не покладая,
Работал в поле, век свой в кругу семьи дожив,
Пустая степь, сердечно заботу принимая,
Степенно наполнялась полями спелой ржи.

С тех пор прошло немало и лет, и зим, и вёсен,
Немало поколений сменилось с той поры,
И много раз, краснея, расквашивала осень
Дорогу в непролазность из глины и воды.

Ветра разлук косили теряющих надежду,
Ветра надежд дарили рассветы облакам,
Ветра тревог стихали на бездорожье снежном,
Победно возвращая любимых по домам.

Делили три столетья деревню на сословья
По бедности и вере, идеям с потолка,
Но мы росли, как дети, и слушали, как слово,
Лишь шелест ветра в поле и пенье ручейка.

Столетия рождает, как колосками хлеба,
Нас поле на родимой сережкинской земле,
И на своих ладонях качает наше небо
Как будто одуванчик на тоненьком стебле.

И слушает малышка несказку своей мамы,
Рассказывает куклам несказку вновь и вновь,
И вот  уже не страшно, что дальше будет с нами,
Пока играет солнце на донце родников.