***

         
         

            ***

   Собор "Спаса на крови"

Луна,
Собор в прекрасном свете!
В полночном небе облака,
И тишина...
Гуляет ветер...
Санкт Петербург хорош всегда!

Стоит на сваях размещённый,
Пред нами детище Петра!
Ни кем он не был покорённый,-
Россия матушка - горда.

Чредой менялись поколенья,
Всё было, - холод, голод, мор...
Народ достоин уваженья,
Живая память до сих пор!

             ***

- Кто бы спорил, - детство пролетело,
Юность убежала в никуда.
- И уже не фирменное тело,
С зеркала глазеет на тебя.

- Но не нужно, - всё это вернётся,
Мысль с душою, - их не отменить.
- Пусть иной над этим рассмеётся,
Но ты верь, - я не люблю шутить!

С уважением Олег.

           ***

- Эх Весна! Бесконечное чудо!
Ты всему есть, - начало начал!
И никто с этим спорить не будет, -
Я весеннему солнцу кричал.

- Я люблю тебя солнце за это,
Я люблю тебя солнце за всё!
Мы летим в бесконечности где - то,
Слава Богу,- спасибо за то!         

           ***

Весна полощет....Солнце в небе...
Всё вроде на своих местах!
А мне бы крылья! Крылья мне бы!
Что б глянуть сверху что да как.

Апрель звенит, весна гуляет,
Свободно дышится, - легко...
Все с Днём Рожденья поздравляют,
Я улыбаюсь....вот и всё!

               ***
         
        Это всё сон.

Ты сон, ты явь, ты ни как все.
Ты чудо, - сделано природой!
Мне хорошо с тобой везде!
Пускай завидуют народы!

Таких как ты не предают,
Таких как ты все уважают
Таких как ты к себе ведут,
Таких как ты ведь не бывает!

           ***

С тобою мы хлебнули счастья,
Я это помню как вчера.
Мадам рвала меня на части, -
И в бездну чувств своих влекла!

Я с нею был на всё готовый,
Она шалела от меня.
Мгновенно сняв свои оковы,
Вновь закричала:" Я твоя!"

Ничто людское мне не чуждо,
Подумал я и тут решил.
В конце концов нам это нужно,
И громко с криком, - согрешил!

           ***

Солнце всходило над землёю,
В туманном мареве зари.
А тишина была такою, -
Цикады в сумерках слышны!

Мы прикоснулись к мирозданию,
Прохладой веяло с утра.
Здесь в старину, по всем преданиям,
Русалки жили у пруда!

Невидимый здесь леший бродит,
Оберегает лес вокруг.
Тут по ночам никто не ходит, -
Дух леса уважают, чтут!

             ***   

        Жутковатая любовь

Я вас любил, - безумно и легко!
Я столько написал стихотворений.
А вы влекли меня куда - то далеко, -
Собою не отбрасывая тени.

Кто вы такая я не знал,
Но вы хотели выпить крови...
И я с испугу побежал, -
Подальше от такой любови.

А вы кричали в пустоту:
" Остановись, я нежно буду!"
И я проснулся весь в поту, -
Про этот сон я не забуду.

Потом в деталях наяву,
Я рассуждал уже смелее:
" Сюда бы эту красоту!", -
Подумал я о том жалея...

Пока я думал, - постучали,
Дверь скрипнула, - она вошла...
" Вы вроде бы меня позвали?"
" Нет нет вы что, я про себя..."

" Как про себя, - ведь вы звонили?",
" Не понял, можно поточней..."
" По телефону говорили,
Позавчера на счёт идей..."

" Ой, извините, перепутал, -
Я думал кровь пришли вы пить".
" Постойте, что вы говорите?"
" Не буду, ладно так и быть!"

                ***

         Монастырь

Она игрушкой забавлялась,
Сегодня был её денёк.
У зеркала тренировалась,
Зелёнкою мазнув лобок.

В монастыре все Анну знают,
Монашки дружбой дорожат.
Их мать Игумения ругает,
За то что те порой шалят.

На клиросе поют все хором,
Анна сегодня не пришла.
Игуменья узнает скоро, -
Про те интимные дела.

В тиши у Анны бродят тени,
В келью Игуменья вошла.
Пришла поздравить
С Днём Рожденья,
Анна давно её ждала.

Ночные тени исчезают.
Луна бледнеет на глазах.
Игуменья к окну шагает,
Рясу снимая впопыхах,

Отбросив мантию и рясу,
Анна снимает всё с себя.
Игуменья на всё согласна,
Лампада гаснет чуть спустя.

Она подходит к ней с восторгом,
У Анны грудь обнажена.
Свеча горела ещё долго,
Игуменья хитон сняла.

Анна частенько с ней грешила
Она красивою была.
Игуменья с ней не спешила
И изощрялась как могла.

Выпив вина, - его там было,
Хлебом насущным закусив.
Монахиню собой накрыла,
Та не успела рта открыть.

В монастыре спокойно, тихо,
Монахини в кельях давно уже спят.
Игуменья с Анной не ведают лиха,
Друг друга целуют от губ и до пят!

Игуменья с Анной частенько грешила,
В стенах святых,
Разбросав весь наряд.
Анна Игуменью так возбудила, -
Зелёнкой мазнув, как себе в аккурат.

Игуменья дарит красивую куклу,
Святыми мощами наполнена та.
Ночь пролетела, - туманное утро,
Их разбудило под крик петуха!

Хлопает ставень,
Сквозняк гасит свечи.
Анна на службу с утра не пойдёт.
Надо поспать. Ещё ведь не вечер,
А вдруг к ней игуменья снова придёт!

                ***

Ко мне приходит постоянно,
С улыбкой милою своей.
Это не сон, - Фата Моргана,
Мираж, на фоне кораблей.

Она похоже как из плоти,
Красива, женственна, мила.
Я правда не служил на флоте,
Тогда зачем она пришла?

Это волшебница Моргана,
Фея, живущая на дне.
Для многих не была желанна,
Тогда зачем она здесь мне?

У мыса Горн она любила,
Видения свои послать.
И где - то там с улыбкой милой,
Народ морской перепугать!

Взгляд бесподобен, нет сравненья,
С неё иконы бы писать.
Её увидев, я мгновенно,
Достойно есть, начал читать!

             ***

C утра вдруг Муза прилетела,
Накрыла ласковой волной.
Она с улыбкою смотрела:
"Весна идёт, вставай герой".

О, Мельпомена, ты прекрасна, -
Муза трагедии в огне.
Я с Терпсихорой ночью часто,
Танцую голый при луне!

Огонь пылал, она горела,
Душа рвалась из тела в бой.
Мадам всегда меня хотела,
И я любил её такой!

Огонь в глазах, цыганский облик,
Так обжигающе мила.
Вокруг меня звучали вопли,
Муза сжигала их дотла!

            ***

Светает, - утро!
Солнце взрывом, -
Бросает тени на снега.
И тишина в своём порыве,
Не скучно смотрит на тебя.

На небе облачность заметна
Разбросанные облака.
Мне кажется по всем приметам,
Завьюжит весело пурга.

Сегодня день оленевода,
Весь Салехард сегодня здесь.
Морозец лёгкий, но погода,
Должна по ходу всё учесть.

                ***

Я помню как всё начиналось,
Ушли в историю года.
Одна улыбка лишь осталась
В журнале "Юность" навсегда!

Я помню всё, мороз по коже,
Промчались юные года.
Не буду я его тревожить,
Пускай морозит как тогда.

              ***
 Баня, поти как у Толстого

Подружки в баню пригласили,
Фроська не стала возражать.
Они ведь были крепостными,
Как и она, - чего скрывать.

Хозяин, был у них - богатый,
Имел две сотни крепостных.
Супругу бил, когда поддатый,
Потом прощения просил.

Фроська с ума его сводила,
Барин не знал что предпринять.
Судом супруга пригрозила,
Открыто стала ревновать.

- А хороша, - кричали девки!
На камни квас плеская там.
Они худющие как щепки,
Но Фрося, - та ещё мадам!

Машка с Наташкой не стеснялись,
Они на лавку улеглись.
В засос открыто целовались,
Барин войдя им крикнул:"Брысь!"

Увидя барина девицы,
Стали вокруг него плясать.
Нетрезвые похоже лица,
Фрося хотела убежать.

Барин мгновенно девкам крикнул:
"Фроську раздеть, не отпускать".
С улыбкою интимно хмыкнул,
"Мы будем вместе танцевать".

Фроська несмело раздевалась,
Она взволнована была.
Машка интимно улыбалась,
Водку достала из ведра.

Налила барину, тот выпил,
Хрустя солёным огурцом.
Внебрачных захотел событий,
В конце концов - его ведь дом.

Фроська заметно приуныла,
На банной лавке так сказать.
Она ведь девственность хранила,
Не для того чтоб тут терять!

По женски вдруг засуетилась, -
Из бани ей не убежать.
В потоке дум своих решилась
И стала с ними танцевать.

Такие формы, грудь и бёдра,
Немеркнущая красота.
Приблизилась к нему покорно
И отключила тормоза.

Хлебнув с ковша, его обняла,
Барин в безумстве видно был.
Машка с Наташкой танцевала,
Когда он с Фроськой согрешил.

От боли Фроська закричала,
Он с криками в неё вошёл.
И это было их начало,
Не зря он к ней сюда пришёл.

Ковшом кровь с лавки убирая,
Машка вдруг вспомнила себя.
Фроська лежала вся нагая,
Барин творил свои дела.

Машку с Наташкой выгнал с бани,
Фроську на лавку завалил.
Он до утра с ней хулиганил,
Красивых женщин он любил!

***

Май шаловливый нас приблизил,
Я это сразу ощутил,
Я напишу что было ниже, -
Ведь я давно тебя любил.

И ты похоже меня тоже,
В даль непонятную звала,
Любовь весной, - мороз по коже
Я захотел без слов тебя.

Мы оказались на природе,
Поляна, - рядышком река.
В кустах нам было чуть свободней,
Ты улыбалась иногда.

Раскинув быстро одеяло,
Мы обнимаясь улеглись.
Ты что - то на ухо шептала,
Сказав: "Постой не торопись!"

Но я уже был обнажённый,
Помог с тебя оковы снять.
И как растерянный влюблённый,
Всё тело начал целовать!

Я чувствовал как ты хотела,
Стесняясь на спину легла.
Природа секса захотела,
О, как ты молода была.

Я не спешил, тебя лаская,
Груди твои как купола.
Соски губами поправляя,
Кусал их больно иногда.

От возбужденья, я похоже,
Соски до крови прокусил.
Ты прошептала: " О! мой Боже!"
Но кровь твою я уже пил.

Затем рукою низ поправил,
Клитор взволнованно дышал.
Влетел в тебя без всяких правил,
Мальчишка мой давно стоял!

О, это чудо, - ты стонала,
Бёдра немного поднялись.
В кустах ничто нам не мешало,
Мне захотелось крикнуть:"Бис!"

Когда закончилось всё это,
Меня ты стала целовать.
А я сказал тебе при этом:
"Желаю встретиться опять!"

        ***         

Жан, муж Эммануэли,
В посольстве кем - то там служил.
Но говорить о том не смели, -
Своей работой дорожил.

Их жёны время не теряли,
Им разрешалось делать всё.
В Тайланде женщин уважали,
Они смотрелись хорошо!

А то бывало сядут в лодку
И под мотором налегке,
Стоит отличная погодка,
Жара всех жалует везде.

По ресторанам и отелям,
Ни где не ведая преград,
Себя показывать умели,
Их угостить был каждый рад.

Наркотики, колдуньи, маги,
В свой мир неведанный ввели,
Мужья о том даже не знали,
Чем занимаются они.

Но в основном они у моря,
Нудистский пляж уютным был.
С улыбкой делали такое, -
Иной бы это запретил.

Массажные дела любили,
Аборигены - молодцы,
Там их такому научили, -
Девы без них жить не могли.

Они на чём - то там подсели,
Их души нужно очищать.
Мужья через посла успели,
Супругам помощь оказать.

Китайский знахарь, он как доктор,
Иголками народ лечил.
Владеет техникой не плохо,
Народ с улыбками следил.

Всё было сказочно, красиво,
Они с восходом подошли.
У всех свои были мотивы, -
Тайланд не терпит суеты.

К приёму всё было готово,
Жрецы их стали раздевать.,
Хозяин не промолвив слова,
Решил сам свечи поджигать.

Мужчины ожидали в зале,
Кто - то из них курил кальян.
Жрецы всех дам сопровождали
И говорили что - то там.

Китаец позже появился,
Иглы лежали на столе.
Перед работой не крестился,
Он доверял лишь сам себе.

После китайской терапии, -
Под иглами лежали все.
Между собой они шутили,
Чудесно было на душе.

Дамы лежали у бассейна,
Все были там обнажены.
Среди них не было семейных,
Чудесно девы сложены.

Им сообщили, - ныне праздник,
В порту встречают моряков.
Французы формой женщин дразнят,
Любовь, да здравствует любовь.

Мужья; Жан с Жаком в воскресенье,
Решили посмотреть страну.
Жён подлечили, - нет сомненья,
Пока они им ни к чему.

Здесь сразу следует заметить,
Все обнажённые ушли.
Бывает всякое на свете, -
В порту стояли корабли.

Эммануэль в бассейн нырнула,
Подруга верная при ней.
Она слегка охолонула,
Постель была без простыней.

С неделю скрытно отдыхали,
Жан ей приятеля нашёл.
Эммануэль была в печали,
Но муж не зря его привёл.

- Прошу, будь с Марио любезной,
Осман - жрец сам его привёл.
Он для тебя будет полезным,
Он в сексе всех нас превзошёл.

Иди к нему, я уезжаю,
В Европе ждут меня дела.
Будь ласкова с ним дорогая,
- Зачем ты отдаёшь меня?

- Эммануэль, не спорь, так надо,
Ему я денег не платил.
Ты для него будешь наградой,
Тебя он сразу оценил.

Он был не молод, но спортивен,
Не представляясь всё смотрел.
Над ситуацией всесилен,
Эммануэль взяв на прицел.

Бангкок уютное местечко,
На лодках многие живут.
Все думают так было вечно, -
Рожают, пляшут и поют.

Проехавшись на мотолодке,
Заходят в тайский ресторан.
Он денег кинул жестом ловким,
Его увидевшей модам.

Все дамы стали раздеваться,
Ему кальян тут принесли.
И Марио заулыбался,
Со мной обнялся от души.

Он тост мгновенно свой озвучил,
Он у него был как закон.
То исключительный был случай,
В Эммануэль он был влюблён.

Часа наверно два сидели,
Обкуренные в неглиже.
Любовь творили как хотели,
Наши уехали к себе.

Лошадка шла, они сидели,
Извозчик явно не спешил.
По ходу пьяного узрели, -
Дорогу им переходил.

- Вы от меня - то что хотите?
Какая часть вам от меня?
- Спокойно милая сидите,
При чём здесь часть, вы вся моя.

- Раздвиньте ноги дорогая,
У вас колготки будут рвать.
И пьяный о любви мечтая,
Решил насилие начать.

Но Марио нагою двинул,
Забрав колготки у него.
И тот впотьмах куда - то сгинул,
Эммануэль была его.

А хороша, ну что тут скажешь,
Приятно смотришься всегда!
Сейчас мне кое что покажешь,
Ведь ты как вещь будешь моя.

Сам Марио любил подарки,
Эммануэль влекла его.
Ей подарил не по запарке,
Брильянт в подвеске для неё.

Он на пол завалил подругу,
Раздвинув ноги широко.
На клитор, как своей супруге,
Подвесил камень хорошо.

Брильянт огранки был старинной,
Карата три, а может пять.
Он этой женщине невинной,
Велел по жизни не снимать.

Извозчик видно место знает,
Остановил, они вошли.
- Не нужно воплей дорогая,-
Сказал ей Марио в тиши.

Её насиловали двое,
А Марио на всё смотрел.
Нет, он не выглядел героем,
Он просто ею всей владел.

- Прости меня мой милый друг,
Пусть ты меня на много старше.
Но ты милей чем мой супруг,
Ведь у тебя ко мне нет фальши.

Она по жизни всё умела,
Брильянт ей душу согревал.
Она искусством овладела,
Которое ей Марио дал.

Тебя все будут тут иметь,
И ты увидишь мир иной.
Один лишь я буду терпеть.
Ты растворишься вся со мной.

- К чему мне это говорите,
Я не хочу, я убегу.
Тут Марио сказал:"Вяжите,
Я эту даму продаю".

Её имели все по кругу,
Порвали платье на куски.
- Ты возвращаешь дань супругу,
Ведь он уехал на Бали.

Там дамы голые все ходят,
Он их имеет всех подряд.
Ведь на Бали свои законы,
С улыбкой люди говорят.

Но Марио не унимался,
По клубам всем возил её.
Он видя всё лишь улыбался
И делал ставки на неё.

Она с улыбкой соглашалась,
Он видя это, - молодел.
Она патроном восхищалась,
Он на брильянт её смотрел!

***