Прусская невеста Юрия Буйды
Прусская невеста
Роман в рассказах
Автор Юрий Буйда
Издательство: Редакция Елены Шубиной, 2022 г.
Серия: Новая русская классика
Страниц: 576 (Офсет)
Содержание:
Однажды и больше ни разу
Прусская невеста
Отдых на пути в Индию
Хитрый Мух
Китай
По Имени Лев
Братья мои жаворонки
Пятьдесят два буковых древа
Фарфоровые ноги
Ванда Банда
Чудо о Буянихе. Поэма
Ева Ева
Рита Шмидт Кто Угодно
Красная столовая
Вилипут из Вилипутии
Витька Фашист
Чарли Чаплин
Синие губы
Миленькая и Масенькая
Все проплывающие
Апрельское завещание
Три Кошки
Продавец добра
Синдбад Мореход
Пять-пять-пять
Рыжий и Рыжая
Что-то оранжевое
Свинцовая Анна
Все больше ангелов Химия
Школа русского рассказа
Степа Марат
Колька Урблюд
О реках, деревьях и звездах
Сон Самурая
Веселая Гертруда
Чужая кость
Яблоко Макса
До-диез
Старый Чер
Чулан Иваныч
Юдо
Идеал, grand poete frangais
Нсцдтчндси
Светом и жаром
Рассказ человека с зеленым сердцем
Целую твои ножки белые
Буйда
Твердь и поток. Об этой книге
Эти разрозненные рассказы, порою совершенно разные по жанру и стилю – реалистические, с вкраплениями магреализма, детективные и любовные, удачные и не очень – все эти рассказы удивительным образом составляют единое целое, но не так, как у Жауме Кабре в его "Зимнем пути".
Здесь немного другое. Читатель видит перед собой галерею образов, коллективного главного героя, которого можно назвать Жителем городка. И поэтому все они в результате составляют роман, эпическое красочное полотно.
О чём?
Отличительной особенностью Велау-Знаменска стало то обстоятельство, что городок этот был прусским, а после победы над Германией стал советским. Немцев выселили, русских заселили. Причём, как вы понимаете, многие семьи оказались разорваны. Жены, мужья, дети – как поделить семью на русских и немцев?
Трагедии такого разделения посвящены несколько рассказов, да чуть не половина, если честно, но вершиной, пожалуй, назову «Рита Шмидт Кто Угодно»:
«Что должна была искупить эта молчаливая темноглазая девочка, не знавшая ни слова по-немецки, до пятнадцати лет говорившая «колидор» и до шестнадцати – «пинжак»? Чью вину искупить? Немецкую? Или какую? Она была тиха и бессловесна. Она ходила за коровой и свиньями, с утра до вечера вместе с ведьмами копалась в огороде, стирала свои и чужие тряпки, и это лет с пяти, как заведенная, без единого слова жалобы. Так и должно быть, да, она должна пострадать, да, она должна искупить. Что это означает? Не знаю. Как Бог скажет. Он скажет. Скажет же что-нибудь: «Прииди, Рита, сучка немецкая, вот Я буду казнить тебя, даже не судить, но сразу — казнить».
Люди страдали не только от потери близких. Потеря корней, потеря истории края – не меньшая трагедия. И мальчишка, выросший на такой вот выхолощенной земле, чувствовал этот недостаток и создавал собственный миф – об этом один из первых рассказов "Прусская невеста", где мистический флёр прикрывает жажду правды.
"Однажды я узнал, что родной мой городок когда-то назывался не Знаменском, а Велау. Жили здесь немцы. Была здесь Восточная Пруссия. От нее остались осколки — эхо готики, дверная ручка причудливой формы, обрывок надписи на фасаде. В отличие от осьминога, бездумно занявшего чужую раковину, мне нужно было хоть что-нибудь знать о жизни, которая предшествовала моей и создала для моей жизни форму."
Собственно, именно это Буйда и создаёт своими рассказами - он мастерски лепит эту самую форму жизни, сочиняет тот самый миф, на основе которого можно строить что-то своё, новое, потому что все мы хорошо знаем: невозможно возвести нечто ценное на пустом месте.
В этом смысле удивительно красивым и точным мне кажется рассказ "До-диез" о прапрабабке самого автора. Вообще в книге много, очень много старух, и они играют важную роль в жизни городка (как, кстати, и у Веркина в Чагинске), но вот этот рассказ, соединяющий Наполеона, красноармейцев, прошлое и будущее, через старую женщину, которая идёт взглянуть на правнука – ну очень хорош:
- Слышишь? - Она подняла палец. - Это земля гудит. До диез. При вращении земля издает звук до диез.
Мальчик ничего не слышал, кроме биения своего сердца, и он не знал, что земля вертится, и что такое до диез — этого он тоже не знал, но кивнул.
Почти в каждом рассказе присутствует смерть: если никто не умирает, то о ней хотя бы говорят. И одной из самых запоминающихся смертей становится смерть безногого отставного моряка, бывшего кочегара Стёпы Марата (рассказ назван его именем), который остановил солнце.
"Три дня, пока Марата не похоронили, солнце не покидало небес, замерев на указанном ему Степой месте. Тайну этого чуда Ната никому не открыла. Надорвался бывший кочегар, когда-то обладавший здоровьем, которого хватило бы на пять больниц. Или даже на десять."
Но не менее потрясает тихая смерть японца в маленьком рассказе "Сон самурая" или странная смерть невесть откуда взявшегося незнакомца с апостольским именем Пётр (рассказ "Китай").
Вообще переплетение чудесных событий с самым чистым реализмом создаёт мой любимый эффект: читатель начинает жить в мире, созданном писателем. И в этом мире верит всему происходящему, не задавая лишних вопросов.
Что хорошо?
Язык. Это действительно отлично написано, как говорится, хорошим русским языком – ярко, образно и легко, когда стиль писателя не "грузит", несмотря на довольно серьёзные (и порою страшные темы), а даёт простор для мысли, для осмысления. Кстати, обязательно читайте "Твердь и поток":
"Строительство книги отличается от строительства дома тем, что писатель возводит здание, в котором сразу же поселяются люди. И они, эти люди, тоже участвуют в строительстве: носят кирпичи и воруют кирпичи, вставляют стекла и бьют стекла, тайком от создателя что-то пристраивают, перегораживают, ломают, меняя авторские планы и самого автора, влюбляются, ссорятся, расставляют шкафы и прячут в них скелеты, пьют водку и развешивают по стенам ружья, которые когда-нибудь да выстрелят..."
То есть читайте всё-всё, не пропуская, и до самого конца.
Читали? Будете? А если читали, давайте обсудим!
Что больше всего зацепило?
Свидетельство о публикации №124032207155