Наперекор волне
Кэм высматривал Анну, и это тоже было непривычно для него. Насколько Кэм помнил, он никогда не ждал ни одну женщину: даже когда он был подростком, они сами приходили к нему. Звонили по телефону, слонялись у дома, у его шкафчика в школе… Наверное, он привык к этому. Избаловался.
Ему не довелось пережить ужас, который испытывали все мужчины, приглашая девушку на первое свидание. Соблазнительная Алисон Брент сама пригласила его, когда ему было пятнадцать лет. Ей было шестнадцать, и она казалась совсем взрослой. Она даже заехала за ним на отцовском автомобиле. Кэм еще не успел разобраться, как относится к тому, что его везет девушка, когда Алисон припарковала машину на Блу-Краб-Драйв и предложила воспользоваться задним сиденьем.
Кэм не стал возражать.
Потеря невинности в пятнадцать лет с хорошенькой ловкой Алисон оказалась восхитительным опытом. И с того дня он никогда не оглядывался назад.
Кэм любил женщин. Он любил в них все… Даже то, что раздражало. В конце концов, именно это делало их женщинами, и Кэм не сомневался, что мужчинам досталась более выигрышная роль. Мужчины могут приглядываться, вдыхать аромат, выбирать… И если они не полные идиоты, то всегда без особых проблем могут вывернуться из одних нежных объятий и кинуться в следующие.
А Кэм никогда не был идиотом! Но сейчас он, как мальчишка, высматривал Анну. И недоумевал, что заставляет его просто корчиться от нетерпения и тревоги. Чем она так покорила его?
«Может быть, дело в том, что она абсолютно не давит? – размышлял он, возвращаясь с причала к дому в надежде, услышать шум мотора ее автомобиля. – Или в том, что она ничего не ждет?» Анна радостно отдавалась ему и, казалось, не расставляла никаких романтических ловушек.
У нее было страшное отрочество, однако она преодолела боль, стала сильной, цельной, и Кэм восхищался ею. А то, как она скользила из одного образа в другой, просто завораживало его. Эта двойственность каждый раз заставляла его разгадывать, кто Анна сейчас. И оба ее образа так гармонично сочетались друг с другом, что невозможно было разглядеть шов.
Чем больше он думал о ней, тем больше хотел ее!
– Что вы делаете? – спросил незаметно подошедший сзади Сет.
Кэм чуть не подпрыгнул, но не стал объяснять, что так пристально смотрит на дорогу, чтобы заставить Анну появиться на ней. Он просто сунул руки в карманы.
– Ничего, гуляю.
– Вы не гуляете, – возразил Сет.
– Потому что остановился? Ну вот видишь, теперь я снова иду.
Когда Кэм отвернулся, Сет закатил глаза, затем догнал его.
– А мне что делать?
Кэм притворился, что увлечен красными тюльпанами, распустившимися у дома.
– С чем?
– Вообще. Этан в заливе, а Филип заперся в своем кабинете и стучит на компьютере.
– Ну и что? – Кэм наклонился и выдернул сорняк… Во всяком случае, он думал, что это сорняк. «Где же Анна, черт побери?» – Почему бы тебе не пойти к тем мальчишкам, с которыми ты сшивался?
– Их повезли в магазин и на ленч с бабушкой, – Сет из принципа презрительно фыркнул. – А мне нечего делать. Скучно. – Ну пойди… убери свою комнату.
– Да ладно вам!
– Господи, что я тебе – ответственный за развлечения? Или телевизор сломался?
– По утрам в субботу одно дерьмо для детей!
– Ты и есть ребенок, – заявил Кэм и с огромным облегчением услышал шум приближающегося автомобиля. – Ну научи свою тупую собаку каким-нибудь фокусам.
– Он не тупой. – Мгновенно вспыхнув от оскорбления. Сет повернулся и свистом подозвал щенка. – Смотрите. – Глупыш подбежал с чем-то похожим на банку из-под пива в зубах.
– Грызет алюминий… Выдающийся интеллект! Послушай, я не… – Кэм поражение замолчал, когда Сет щелкнул пальцем, показал на землю, и Глупыш сел на задик.
– Он и голосовые команды понимает, – с нарочитым безразличием сказал Сет, в награду почесывая Глупыша за ухом. – Но я приучил его подчиняться жестам. – Сет протянул руку, и Глупыш с готовностью поднял лапку.
– Действительно неплохо, – с удивлением и гордостью сказал Кэм. – И много времени у тебя ушло на это?
– Если все сложить, не больше пары часов. Автомобиль Анны въехал на дорожку, и все трое уставились на него. Глупыш бросился встречать первым.
– Он еще не очень хорошо выполняет команду «место», – сообщил по секрету Сет. – Но мы не так давно работаем над ней.
Глупыш, судя по всему, также не очень ладил с командой «лежать». Как только Анна вышла из машины, щенок запрыгал, завизжал и стал радостно облизывать ее повсюду, Куда доставал его язык. Кэм подумал, что собака действует в верном направлении. Он сам бы сейчас с удовольствием прыгнул на Анну и начал облизывать ее… На ней были застиранные до бледной голубизны джинсы и заправленный в них ярко-красный топик. Очень простой наряд, одновременно и практичный, и соблазнительный.
– С распущенными волосами она совсем другая, – заметил Сет.
– Да.
Кэму не терпелось коснуться ее, но он представления не имел, когда удастся это сделать.
Анна присела на корточки и о чем-то ласково зашепталась со щенком. С обожанием в глазах Глупыш перевернулся на спину и подставил живот, чтобы его почесали. Анна подняла голову, и даже сквозь темные стекла очков Кэм увидел ее настороженный, предостерегающий взгляд. «К черту!» – решил он.
Не обращая внимания на предупреждение, Кэм подхватил Анну, поставил на ноги и дернул к себе так, что она споткнулась о собаку и налетела на него. Он прижал ее к груди и заглушил губами все протесты.
Анне показалось, что ее поглотило солнце. Она задохнулась. Желание, безрассудство и жадность, которые излучал Кэм, мгновенно охватили ее. Сердце заколотилось, не уступая бешеной дроби дятла, добывающего себе завтрак где-то в деревьях. Анна изо всех сил старалась не поддаваться, но это было практически невозможно…
Наконец Кэм чуть отстранил ее, его умелые губы изогнулись в улыбке. Он весь просто лучился самодовольством! Но Анна поняла, что сможет возмутиться этим, только когда ее голова перестанет кружиться и снова устроится на плечах.
– Доброе утро, Анна.
– Доброе утро.
Она откашлялась, отступила и заставила себя взглянуть на Сета. Мальчик казался скорее скучающим, чем шокированным, и Анна улыбнулась ему.
– Доброе утро. Сет.
– Привет.
– Твоя собака растет на глазах. – Пытаясь успокоиться, Анна взглянула на Глупыша и протянула руку. Щенок сел на попку и поднял лапу, совершенно очаровал ее. – О, да ты у нас умница! – Анна снова присела на корточки, пожала лапку, подергала ушки. – Что еще ты умеешь делать?
– Мы работаем над парой трюков.
Если честно, Глупыш только что исчерпал весь свой репертуар, но Сет предпочел умолчать об этом.
– Вы отличная команда! Я привезла кое-какие продукты. Для обеда. Поможешь достать?
– Помогу, – Сет бросил возмущенный взгляд на Кэма. – Все равно мне больше нечего делать.
– Разве мы не отправляемся на парусную прогулку?
У Кэма отвисла челюсть, а Сет с интересом взглянул на Анну.
– Я тоже?
– Конечно! – весело ответила она, открывая дверцу машины и вручая ему пакет. – Как только мы все это отнесем в дом. Я ничего не понимаю в яхтах, но, надеюсь, быстро научусь.
Оживившись, Сет взял по пакету в каждую руку.
– – Там нет ничего сложного. Но вам нужна шляпа.
С этими словами он потащил пакеты к дому.
– Я думал, что мы будем одни, – заметил Кэм, прощаясь со своими фантазиями.
А он-то надеялся увести яхту в какое-нибудь тихое местечко на реке и заняться с Анной любовью, покачиваясь на волнах!
– Неужели? – Она вынула из машины сумку со своими вещами и сунула ему в руки. – Я уверена, что мы отлично повеселимся втроем.
Захлопнув дверцу, она похлопала Кэма по щеке и не спеша отправилась к дому вслед за Сетом. Впоследствии оказалось, что их четверо: Сет настоял на том, чтобы взять Глупыша, и, поскольку Анна поддержала его, Кэм остался в меньшинстве. Однако трудно было долго злиться на такую веселую команду. Глупыш сидел на скамейке в древнем спасательном жилете, принадлежавшем одной из бесчисленных собак Рэя и Стеллы, и радостно лаял на волны и птиц. Сет уже жевал сандвич и снисходительно объяснял Анне тайны такелажа. Анна, в одной из старых бейсбольных кепок Кэма, внимательно слушала и прилежно пыталась запомнить назначение каждой веревки. Кэм… Кэм не мог оторвать от нее глаз. Но приходилось управлять яхтой.
На небольшой скорости, огибая бакены, он провел лодку через каналы и речушку, которую местные жители называли Литл-Нек-Ривер, в залив Танжер. В заливе была мелкая рябь, и Кэм оглянулся посмотреть, как Анна переносит ее. Она стояла на коленях на корме, перегнувшись через поручни, и Кэм не сразу понял, что дело не в «морской болезни». Анна широко улыбалась, восторгаясь рощами и болотами острова Смита.
Кэм крикнул Сету, что пора поднимать парус, и мальчик бросился выполнять приказание.
Анна поняла, что этого момента она никогда не забудет. Городская жизнь не подготовила ее к зрелищу возносящихся вверх и щелкающих на ветру парусов. Яхта словно взлетела. Ветер хлестнул Анну по щекам, наполнил паруса, и ей показалось, что они сейчас лопнут. Она почувствовала вкус соли. Вода забурлила в кильватере.
Анне хотелось следить за всем сразу: за сине-зелеными волнами, за огромным белым парусом, за полосками и бугорками суши. Но глаза ее не отрывались от мужчины и мальчика, которые работали так слаженно и ловко, почти не обмениваясь словами.
Они проплыли мимо шаткого причала, мимо покосившейся дощатой лачуги, имевшей, по словам Сета, какое-то отношение к крабам. Весь залив был усеян оранжевыми поплавками, отмечавшими крабовые ловушки. На волнах покачивалось рыболовное суденышко, и какой-то мужчина – колоритнейшая фигура в вылинявших штанах, потрепанной кепке и белых сапогах – вытаскивал проволочную клетку. Рыбак на мгновение прервал работу, дотронулся до козырька, приветствуя Кэма с его командой, а затем швырнул двух сердитых крабов в бак на палубе.
«Жизнь на воде…» – думала Анна, следя за лодкой, направившейся к следующему поплавку.
– Это Малыш Донни, – сообщил ей Сет. – Этан говорит, что, хоть он и вырос, его все равно так зовут, потому что его отец – Большой Донни. Фантастика!
Анна рассмеялась. Действительно фантастика. Малыш Донни весил не меньше двухсот фунтов.
– Думаю, так всегда бывает, когда живешь в маленькой общине. Должно быть, замечательно жить и работать на воде! Сет пожал плечами.
– Нормально. Но я бы лучше просто ходил под парусом.
Анна подставила лицо ветру и мысленно согласилась с мальчиком. Просто мчаться под парусом… быстро и свободно! Над головой кружатся чайки, яхта взлетает на волны и стрелой падает вниз. А рядом – Кэм. Как естественно он выглядит за штурвалом! Длинные ноги, расставленные, чтобы приноровиться к качке, крепкие руки, летящие черные волосы… Разве удивительно, что ее сердце екнуло, когда он повернул голову? А когда он протянул руку, она сразу встала и осторожно направилась к нему, хотя палуба качалась и идти было очень непривычно. – Хочешь порулить?
«Отчаянно!» – хотела уже воскликнуть Анна, но, пытаясь быть практичной, сказала:
– Лучше не надо. Я же не умею.
– Зато я умею. – Кэм поставил Анну перед собой, положил ее руки на штурвал и накрыл своими ладонями. – Это Покомок, – объяснил он, кивая на узкий канал. – Если хочешь, можем зайти туда, пограбить крабовые ловушки.
Ветер игриво шлепнул Анну по лицу, она посмотрела на чайку, скользнувшую к поверхности воды и взмывшую вверх с резким криком, похожим на смех. К черту практичность!
– Нет, я не хочу снижать скорость. Кэм засмеялся.
– Вот это по мне!
– Куда мы плывем? Что мы вообще делаем?
– Плывем на юго-запад. И сейчас собираемся привести парус к ветру. Это называется «бейдс-винд».
– К ветру? Мне кажется, что мы в самом его центре! Не знаю, можно ли плыть быстрее. Чудесно!
К ее ужасу, Кэм внезапно отступил и позвал Сета помочь ему поправить паруса. Анна так сильно вцепилась в штурвал, что суставы пальцев побелели. Кэм и Сет засмеялись, мачты заскрипели, парус задрожал и повернулся. Хотя ей казалось это невозможным, яхта помчалась быстрее. Анна попыталась расслабиться. В конце концов, на воде перед ними никого не было. Правда, справа из какой-то маленькой речушки вылетела моторная лодка, но Анна рассудила, что это слишком далеко для возможного столкновения.
И не успела она убедить себя, что справится с заданием без инцидентов, яхта накренилась. Анна с трудом подавила вопль и чуть не развернула штурвал в противоположную крену сторону, но ладони Кэма снова сжали ее руки и удержали штурвал.
– Мы перевернемся!
– Не волнуйся. Яхта устойчивая.
Анне показалось, что сердце прыгнуло к горлу.
– Зачем ты оставил меня за штурвалом?!
– Надо было повернуть паруса: Сету одному пока трудно. Но вообще-то парень умеет с ними управляться. Этан многому его научил, а он схватывает на лету. Чертовски хороший матрос!
– Но ты оставил меня одну за штурвалом! – повторила Анна.
– Ты прекрасно справилась, – Кэм рассеянно поцеловал ее в макушку. – Этот остров впереди – Танжер. Обойдем его и повернем на север. На Литл-Чоптэнк есть укромные местечки. Будем там как раз к ленчу.
«Кажется, яхта действительно не собирается опрокидываться, – подумала Анна, успокаиваясь. – И на мель не села». Она с облегчением откинулась и прислонилась спиной к груди Кэма.
Расставив ноги – так же, как и Кэм, – Анна стала свободно покачиваться в такт движениям лодки… и мечтать. Когда у нее будет тот домик у воды, она непременно купит маленький шлюп, ялик. . как бы это ни называлось. И заказать его можно будет у братьев Куинов.
– Если бы у меня была яхта, я бы плавала так каждую свободную минуту!
– Придется научить тебя основам. Оглянуться не успеешь, как мы сделаем из тебя воздушную акробатку.
– Акробатку? Я буду висеть на мачте в расшитом блестками трико?
«Очень соблазнительная картина», – подумал Кэм.
– Не совсем так. Берешься за рангоут – и повисаешь над водой.
– Зачем?
– Ну мне, например, это просто нравится, – сказал он со смехом. – А вообще-то для баланса, чтобы увеличить скорость.
– Висеть над водой… – прошептала Анна. – Возможно, мне тоже понравилось бы.
Кэм позволил Анне – под бдительным присмотром Сета – немного поработать с парусом. Ей понравилось ощущать трос в руках, чувствовать, что парус – более или менее – слушается ее. Они обогнули крохотный песчаный остров Танжер, и Анна приняла участие в маневре: чтобы при перемене курса сохранить скорость, необходима была работа всей команды.
Кэм давно снял рубашку и остался в подрезанных выше колен обтрепанных джинсах. Его кожа, влажная от воды и пота, блестела на солнце. И, несмотря на ноющие от непривычной работы руки, Анна затрепетала от волнения и гордости, когда Кэм сказал, что она вполне приличный матрос.
Они перекусили на Хадсон-Крик, притоке Литл-Чоптэнк-Ривер, около развалившейся пристани, и компанию им составили лишь птицы. Плескалась вода, солнце ярко светило с ослепительно синего неба, и температура поднялась почти до тридцати градусов по Цельсию, хотя до лета оставалось еще много недель.
Под аккомпанемент музыки, льющейся из радиоприемника, они искупались в прохладной реке. Глупыш радостно шлепал по воде, Сет нырял и плавал, как разбуянившийся дельфин. Анна подумала, что можно было и не закалывать волосы на макушке: Сет и щенок плескались так, что они все равно намокли.
– Ты только посмотри, как он веселится, – тихо сказала Анна.
Куда девался угрюмый, дерзкий, сердитый мальчик, с которым она так недавно провела свою первую беседу?! Интересно, понимает ли разницу сам Сет?
– Кажется, я не очень злюсь, что ты заставила меня взять его сюда.
Анна улыбнулась.
– Ты совсем не злишься. И без него ты так ловко не справился бы с парусами.
– Может, ты и права, но в опасностях есть своя прелесть.
Кэм подошел к ней, разводя воду руками, и обнял. Анна автоматически вцепилась в его плечи, защищаясь.
– Только чур не топить!
– Не люблю делать то, что от меня ожидают. – В его глазах засверкали веселые искры. – Особенно если есть кое-что получше… Кэм наклонил голову и поцеловал ее. Их губы были мокрыми и скользкими, но Анне виделась в этом особая прелесть. Она задрожала, почувствовала себя невесомой, растворяясь в поцелуе… и вдруг оказалась под водой. Когда Анна вынырнула, отплевываясь, стряхивая мокрые волосы с глаз, первое, что она услышала, был смех Сета.
– Невозможно было устоять, – заявил Кэм и сам захлебнулся, потому что Анна плеснула водой ему в лицо.
– Ты – следующий! – предупредила она Сета, совершенно ошеломленного мыслью о том, что взрослые играют с ним, и потому ставшего легкой добычей.
Сет отбивался, сплевывал воду и хохотал во все горло.
– Эй, я тут ни при чем!
– Ты смеялся. А поскольку вы работаете в команде, вполне вероятно, что это была твоя идея.
– Ничего подобного!
Сет наконец вывернулся. Затем ему пришла в голову блестящая мысль: нырнуть, схватить Анну за лодыжки и утянуть под воду.
Началось генеральное сражение, и противники согласились на ничью, только когда выбились из сил. Отдышавшись, они заметили, что Кэм уже успел вылезти из воды и сидит на борту лодки, поедая сандвич.
– Что ты там делаешь? – крикнула Анна, отжимая мокрые волосы.
– Смотрю представление. – Он запил ветчину с хлебом пепси-колой. – Пара неуклюжих хулиганов. – Неуклюжих? – Анна искоса взглянула на Сета, и без слов бывшие враги превратились в союзников. – Я здесь вижу только одного неуклюжего хулигана. А ты. Сет?
– Только одного, – согласился он, и они медленно поплыли к лодке.
Любой идиот догадался бы, что они задумали. Кэм уже собрался было поднять ноги, но затем решил: «Какого черта?» – и позволил им стянуть себя в воду с впечатляющим плеском.
Прошло несколько часов, прежде чем Сет осознал, что Кэм и Анна все время прикасаются к нему. Но почему-то совсем не испугался…
После того как яхта была привязана к причалу у дома, паруса спущены, палуба отдраена, Анна – образно говоря – закатала рукава и принялась за приготовление обеда. Перед ней стояла задача накормить мужчин Куинов так, чтобы они не скоро смогли забыть эту трапезу. Может, на яхте она и была новичком, но во всем, что касается приготовления пищи, она эксперт!
– Пахнет восхитительно, – заметил вошедший в кухню Филип.
– На вкус еще лучше, – Анна артистично раскатывала пласты лазаньи. – Старый семейный рецепт.
– Прекрасно. У нас, кстати, тоже есть фамильный секрет – отцовский рецепт теста для вафель. Придется как-нибудь утром угостить вас вафлями.
– Буду ждать, – улыбнувшись, Анна подняла голову и заметила в его глазах тревогу. – У вас все в порядке?
– Конечно. Так, небольшие проблемы на работе. Помощь не нужна? – Если честно, то его беспокойство не имело никакого отношения к работе, а было вызвано последним отчетом частного сыщика. Мать Сета обнаружили в Норфолке… слишком близко от Сект-Криса!
– Все под контролем, – Анна посыпала верхний лист тонким слоем острого сыра – моцареллы – и сунула блюдо в духовку. – Можете пока попробовать вино.Филип рассеянно взял бутылку, выдыхавшуюся на рабочем столе. И мгновенно заинтересовался.
– О, «Небиоло»! Это лучшее из итальянских красных вин.
– Я тоже так думаю и обещаю, что моя лазанья ему не уступит.
Филип ухмыльнулся, наливая вино в два бокала. Его золотисто-карие глаза почему-то всякий раз вызывали у Анны мысль об архангелах.
– Анна, любовь моя, почему бы вам не бросить Кэма и не сбежать со мной?
– Потому что я поймаю вас обоих, а тебя убью, – заявил Кэм, входя в кухню. – Руки прочь от моей женщины, братец, не то придется тебя покалечить! – Хотя это было сказано беспечно, Кэм не был до конца уверен, что шутит. И ему совсем не понравилась собственная жаркая вспышка ревности. С каких это пор он стал ревнивцем?!
– Кэм не может отличить «Бароло» от «Кьянти», – не унимался Филип, наливая себе второй бокал": – Со мной вам будет лучше.
– Силы небесные! – Анна сносно скопировала южную манерную медлительность речи. – Обожаю, когда сильные мужчины дерутся из-за меня. А вот и еще один, – добавила она, когда с улицы появился Этан. – Этан, может, вы тоже хотите драться за меня на дуэли?
Этан моргнул и почесал голову. Женщины часто смущали его, но в данный момент он не сомневался, что с ним шутят.
– Это ваше творение в духовке?
– Мое собственное! – заверила его Анна.
– Тогда я иду за своим пистолетом. Анна рассмеялась, и Этан улыбнулся ей, а затем улизнул из кухни, чтобы принять душ после трудового дня. – Боже милостивый! Этан, можно сказать, флиртовал с женщиной, – Филип изумленно покачал головой и поднял бокал. – Поздравляю, Анна. Боюсь, мы вас не отпустим.
– Если кто-нибудь накроет на стол, я нарежу салат и, возможно, задержусь, чтобы испечь вам пирожные.
Кэм и Филип переглянулись.
– Чья очередь? – спросил Кэм.
– Не моя. Должно быть, твоя.
– Еще чего! Я накрывал вчера.
Они еще пару секунд внимательно разглядывали друг друга, затем одновременно повернулись к двери и заорали во всю мочь:
– Сет!
Анна только покачала головой. Такова, видно, участь всех младших братьев.
Она поняла, что обед удался, когда Сет попросил третью добавку.
«Мальчик уже не так костляв и бледен, как раньше», – заметила Анна. Иногда еще в его взгляде мелькает настороженность, словно он ждет ударов, к которым привык с раннего детства, но чаще его глаза светятся юмором. Смышленый ребенок. И, кажется, начинает понимать, что общение со взрослыми может приносить радость.
Речь Сета еще была пересыпана ругательствами, но в этой области Анна не ожидала особых улучшений, поскольку Сет жил в доме, полном мужчин. Правда, она заметила, что Кэм легонько толкает мальчика ногой под столом, когда тот ругается уж слишком часто.
У них получается! Вначале она сильно сомневалась, что трое взрослых мужчин – каждый со своими привычками – смогут приспособиться друг к другу. Тем более – открыть души мальчику, в общем-то навязанному им.
Но у них действительно получается. В отчете по делу Куинов, который она должна составить на следующей неделе, она обязательно отметит, что Сет Делотер живет там, где должен жить. В своем доме.
Конечно, временное опекунство не сразу переоформят в постоянное, но она использует свой авторитет. Ее сердце согревалось, когда она замечала, как Сет смотрит на Кэма после тех толчков под столом. И улыбается точно так, как должен улыбаться десятилетний мальчик, уличенный в озорстве.
«Кэм был бы потрясающим отцом, – неожиданно подумала она. – Резковатый, но лишь настолько, чтобы в доме всегда было весело. Он из тех, кто катает детей на плечах, борется с ними во дворе…» Анна мысленно видела это: Кэм, а рядом с ним маленький, красивый, темноволосый мальчик и прелестная розовощекая девочка.
– Вы не тем занимаетесь, – сказал вдруг Филип, отталкиваясь от стола и подумывая, не распустить ли ремень.
Анна моргнула, очнулась от своих грез и слегка покраснела.
– Неужели?
– Вам надо открыть свой ресторан. Как только решитесь, я первый вложу капитал.
Филип поднялся, собираясь сварить капуччино в своей ультрасовременной кофеварке, но тут затрезвонил телефон.
Услышав хрипловатый женский голос с чувственным итальянским акцентом, Филип поднял брови.
– Он здесь. – Филип щелкнул языком и протянул трубку Кэму: – Тебя, приятель.
Кэм взял трубку, и после первых вкрадчивых слов ему почти удалось определить, кому принадлежит голос.
– Привет, солнышко, – сказал он, пытаясь припомнить имя. – Как поживаешь?
Филип попытался отвлечь Анну, поскольку по-настоящему любил брата.
– Я купил этот агрегат всего полгода назад, – сказал он, придерживая стул, чтобы помочь ей встать… и чтобы увести ее подальше от телефона. – Красавец, правда?
– О, да…
Анну совершенно не интересовала какая-то причудливая кофеварка, тем более после ласкового приветствия Кэма. В том, что звонила женщина, Анна не сомневалась. И ему даже не пришло в голову понизить голос или подвергнуть цензуре свои слова! Кэм наконец вспомнил имя – София, соблазнительная красотка с призывным взглядом, – и начал непринужденно болтать об общих знакомых. Эта девочка любила гонки – любые гонки, и в постели тоже.
– Нет, мне придется пропустить конец сезона… Не знаю, когда вернусь в Рим… Ты будешь первая, детка, – ответил Кэм на вопрос Софии, позвонит ли он, когда вернется. – Конечно, я помню: маленькая траттория около фонтана Треви.
Кэм прислонился к высокому рабочему столу. Ее голос вызвал воспоминания. Не о ней – он так и не мог четко представить себе ее лицо. Но о Риме, о его деловитых узких улочках, ароматах, звуках, суете…
О гонках!
– Что? – Вопрос о «Порше» резко вернул
Кэма к действительности. – Да, я пока оставил его в гараже в Ницце.
Кэм попытался сосредоточиться, когда она спросила, не собирается ли он продать машину.
– У меня есть друг, – щебетала София, – Карло. Ты ведь помнишь Карло, не так ли? Карло спрашивает, не хочешь ли ты продать машину, раз уж все равно так долго живешь в Штатах.
– Я не думал об этом.
Продать машину?! Кэма охватила паника. Это было бы признанием того, что он не вернется. Ни в Европу, ни к своей жизни.
София говорила быстро, убедительно, смешивая итальянский с английским и совершенно сбивая его с толку:
– У тебя ведь есть номер моего телефона? Можешь звонить в любое время. Я передам Карло, что ты подумаешь. Нам всем очень тебя недостает. Рим так скучен без тебя! Я слышала, что ты отказался от большой гонки в Австралии, и испугалась, что тебя удерживает женщина. Неужели ты наконец влюбился?
– Да нет… – У него кружилась голова. – Просто возникли некоторые сложности, милочка. Но я буду держать связь. – Кэм не мог не засмеяться, когда София зашептала, как они проведут его первую ночь в Риме. – Я не забуду. Дорогая, как я могу забыть? Да. Чао.
Филип деловито взбивал сливки и отчаянно пытался занять Анну беседой о разных сортах кофейных зерен. Этан, обладая прекрасно развитым инстинктом самосохранения, уже ретировался из кухни. А Сет беззаботно скармливал чесночную гренку Глупышу, прятавшемуся под столом.
Не замечая наэлектризованной атмосферы, Кэм удивленно взглянул на миксер в руках Филипа.
– Я предпочитаю черный кофе, – начал он и улыбнулся подошедшей к нему Анне. – Я помню твои пирожные с… – И задохнулся, когда она внезапно двинула его кулаком в живот. Не успел Кэм вдохнуть, как Анна прошествовала мимо него на улицу, хлопнув дверью.
– В чем дело? – растирая живот, Кэм недоуменно уставился на Филипа. – Господи, что ты ей сказал?
– Ты просто ублюдок, – пробормотал Филип и ловко налил первую чашку капуччино.
– А здорово она разозлилась! – заметил Сет и понюхал воздух. – Можно попробовать эту дрянь, которую вы делаете?
– Конечно.
Филип добавил в следующую чашку побольше сливок.
Кэм нашел Анну на причале. Она стояла, сложив руки на груди, совершенно взбешенная. – За что, черт побери?!
– О, даже не знаю, Кэм. Просто так! – Анна резко повернулась к нему, ее глаза сверкнули в темноте. – Женщины, видишь ли, такие странные существа! Злятся, когда их любовники флиртуют по телефону – прямо при них – с итальянскими шлюхами.
До него наконец дошло, но, к его чести, он и бровью не повел.
– Да брось ты, солнышко…
Кэм замолчал, потому что она снова подняла кулак. Ему было смешно, но он сдерживался, не желая лишний раз раздражать ее.
– Не называй меня солнышком. Ты что, считаешь меня идиоткой? «Солнышко», «детка», «милочка» – так говорят, когда даже не помнят имени женщины, на которой лежат!
– Да подожди ты одну минуту!
– Нет, это ты подожди минуту. Ты хоть понимаешь, как оскорбительно стоять и слушать, как ты назначаешь свидание в Риме своей итальянской девке, когда моя лазанья еще не улеглась в твоем животе?
«Все хуже, гораздо хуже, – подумала Анна. – Кэм сделал это как раз в тот момент, когда я строила воздушные замки – для него и детей. Наших детей… О, какое унижение! Какое оскорбление!»
Анна разъярилась еще больше.
– Я не назначал свидание, – начал Кэм и снова умолк, завороженный потоком выразительнейших итальянских проклятий. – Этому ты научилась явно не от дедушки с бабушкой. – Когда Анна оскалилась и зашипела, Кэм уже не мог сдерживать улыбку: – Неужели ты ревнуешь?
– Дело не в ревности, а в приличиях! – Анна потрясла головой, пытаясь успокоиться. Она прекрасно понимала, что этим взрывом ставит себя в еще более глупое положение. Ну и черт с ним! Она еще не закончила. – Ты свободный человек, Кэмерон. Как и я. Никаких претензий, никаких обещаний. Прекрасно. Но я не потерплю телефонного секса, пока нахожусь в одной комнате с тобой!
– Это не был телефонный секс, это был обычный разговор…
– Вот как? «Маленькая траттория у фонтана Треви»… «Как я могу забыть»… «Ты будешь первой»… Кэм, если ты хочешь какую-то итальянскую девку, это твое дело. Но не смей больше так вести себя у меня под носом! – Анна перевела дух и высокомерно закончила: – Впрочем, я тоже была не права. Мне жаль, что я ударила тебя. Тем более при ребенке. Кэм попытался оценить ее настроение. Пожалуй, еще раздражена, но уже успокаивается.
– Нет, тебе не жаль.
– Ладно, не жаль. Ты все разрушил!
– Анна, это ничего не значило.
«Нет, – устало подумала она, – значило». Для нее это значило очень много. Но это ее вина, ее маленькое поражение.
– Это было пошло и грубо.
– Ты же знаешь, я никогда не отличался хорошими манерами. А этой девушкой я не интересуюсь. Я даже не могу вспомнить её лицо!
Анна чуть наклонила голову.
– Неужели ты искренне веришь, что подобное заявление делает тебе честь?
«Черт побери, что она хочет этим сказать?» – удивился Кэм, но решил, что лучше не уточнять.
– Анна, вот твое лицо я не могу забыть. Она вздохнула.
– Теперь ты пытаешься меня задобрить.
– Получается?
– Не слишком. – «Мои чувства – моя проблема», – напомнила она себе. – Ладно, давай просто согласимся, что даже несерьезные отношения имеют границы, которые нельзя нарушать.
Кэм не был уверен, что «несерьезные» – именно то слово, которое характеризует их отношения. Но в данный момент он был согласен на все, лишь бы она была счастлива.
– Хорошо. С этой минуты ты – единственная итальянская девка, с которой я флиртую! – Но так как Анна не улыбнулась, просто в упор смотрела на него, Кэм совсем растерялся. – Потрясающая лазанья. Ни одна из моих девок никогда не умела готовить.
Ее взгляд смягчился, и в тот же момент из раскрытых окон дома донеслась музыка – не магнитофонная, живая.
– Кто это играет на скрипке?
– Этан. – Кэм узнал быструю джигу – Рэй и Стелла ее очень любили; вступило пианино, и Кэм улыбнулся: – А это Филип.
– А ты на чем играешь?
– На маленькой гитаре. – Мне хотелось бы послушать…
В знак примирения Анна протянула руку. Кэм поднес ее пальцы к губам.
– Анна, ты – единственная, кого я хочу! Ты – единственная, о ком я думаю!
«Пока», – подумала она, когда он обнял ее. Но сейчас только настоящее имело для нее значение.
Нора Робертс
Свидетельство о публикации №124032202566