Без или Введение в дискурс о семье из вне

1.Окно возможности зрения
 
Так странно смотреть на стенах картины,
Не рая сады, и не Серафимы,
Не плечи Атлантов,
Не смехи- сатиры,
В стены впечатаны чьи-то квартиры.
Вся жизнь в углубленье,
В обманом объёме,
Вся жизнь в помещение,
И в маленькой кроне,
Размытых мазков,
На сиреневом склоне,
Под гнётом ветров,
В синеватом флаконе.
Так страшно и гневно,
Как жителю века,
Смотреть расчлененье души человека.
Так странно считать человеком обрубок,
На фоне взлетающих радугой уток,
Прохладных прудов, под солнечным зноем,
Дышится больше вскипающим гноем!
Чем частью вмещённой с силой под раму,
Как больно смотреть на такую оправу.
Как неприятно входить в этот дом,
Слышать свистящий мясницкий топор.
Прогулки мне ближе, чем сочный кусок,
Выдумка вечный кровавый глоток.

Это просто жизнь чья-то,
На окрашенной стене.
Я гуляю в сонном парке,
Сам гуляю по себе.

2.Прогулка у ботанического сада

Всё течёт, всё стекло на север,
Пирамида средь больших снегов,
Опаяла жаром лампы север,
Обитателей накрыла колпаком.

Что забыл, безмолвный карагач,
Средь четы голеющих берёз?
И не местный и не редкий, карагач,
Не на долго ты сюда прирос.

На тебя посмотрят через стёкла,
Вырвут с корнем и растопят печь.
Люди, белые, на нос надели стёкла,
Что бы чувствовать от шеи тяжесть плеч.

3.Неясные отпечатки на карагаче
 
Что лепесток абрикоса,
Сочится в глаза, увы,
Снова я забываю,
Когда отцветают сады.
Лёгкой красой крыльев,
И трепыханием сна,
Память, бедная память,
В обиде зажала уста.
Мягко вздыхает запах,
Со мною в саду цвели.
Я вас касаюсь в перчатках,
Ветвей абрикоса цветы.
Так больно, что голая память,
Прошлое тянет во сны,
Я вас не помню, но знаю,
Ветвей абрикоса цветы.
Где-то в цветном закате,
В сплетенье подложенных слов,
Мне не вспомнить угасших,
Родных абрикоса цветов.
Тени не ходят на запад,
Белые крылья лежат,
Вы же не улетите,
Закатных цветов аромат.
Прощаться бесцельно,
Я знаю.
Не думать о вас не могу,
Глаза закрываю и вижу,
Как абрикосы цветут.
Боль разрастается, ветви,
Грудину на части рвут,
Все бесконечно чужие,
Внутри абрикосы цветут.
Как больно, что дождь лепестков,
Касается навзничь плеч.
Как мне вас ветром сдуть,
Вас и себя обречь?
Память, глупая память,
Ты плаваешь на глазах,
Память, притворная память,
На карагачевых ветвях.

4.Абрикосовая прелюдия

Но…
Ты помнишь как я потерялся?
Какой был синий двор,
Луна зелёного цвета,
И тихий, прикрытый дом.
Планеты бродили за солнцем,
Чёрные, белые. Вдруг.
Я прижимаю к сердцу,
В нём слышался раньше стук.
На небо сползли скорпионы,
Затмились планетой одной.
И больше созвездия нету.
Луна потеряла лик свой.
Ты помнишь как я потерялся?
Я помню деревья у дома,
Падали лепестки. Смотри,
Ложь падает снова.

5.Итоги памяти зелёной

Карагач, клетка в чудной птице,
Не свободный сам ты по себе,
Что пытаешься найти ты в новой птице,
Распластавшейся на горном хрустале?

Как смотреть? Веря и не веря?
Пятить мысли в череп словно рак?
Ведь для тела может быть и рак,
Клетка– помещение для зверя.

6.Бессилие или ранние выводы

Птица отразилась эхом крыльев,
И угасла, образ растворив.
Что такое для тебя свобода?
Это всё? Свобода и от крыл?

Мы поймали вас,
             безумие и духи,
Вам меняться проще без тела.
Поднесите ближе зеркала!
Кто из вас правдивее, о слуги!

Расщепилось нечто между завтра,
И вчерашней бледной полыньёй.
Тень безумия на трон костей приходит,
Прикрывается горбатою спиной.

Постоянство к вечности крадётся,
Оскалистый ум блестит грозой,
И безумие к безумию крадётся,
Рвёт горбы за ранней слепотой.

7.Апофеоз жестокости

Под пирамидой…
Лежат в цементовом саду,
Раскинулись любя,
Из нефти тканной, старые,
Два беленьких цветка.
И глубоко струится,
Цинковая капель.
В ряды колонн бетонных,
Где к каждой льнётся тень.
Устало капители,
Отбрасывают свет,
Чтоб по привычке был,
Для глаз, которых нет.
На складках тленной ткани,
Давно иссушен яд.
В цементовом саду,
Тел черви не съедят.
В коробке крепко спаянной,
Хранится мыслей след,
Они как дети в спальне,
Сжимают чёрный плед.
Их головы седые,
Не трогал трупный яд.
И в пламени гниения,
Они не погорят.
И дышат тихо стены,
И дышится садам.
Но к мёртвым лишь приблизиться,
И не дойти цветам.
Им не принять волос,
Им серость не сломить.
Ведь мёртвым никогда,
Смерть не победить.
И их любовь наигранный,
Иллюзий корешок.
Стекает с капители,
И светлый плач их льёт.

8.Финал

В эдеме полно плодов,
Но их никто не берёт.
Всё заливное чахнет.
И только охота идёт.
Олень красно книжный, родимый.
Моя ты одна семья.
Охота закончена,
Лист вырван.
Можно уйти в дома.