Вскипает пена горячих вод

Вскипает пена горячих вод:
Я снова в поиске мысли,
В поиске старых троп.

Каждый год поворот не туда.
Как остановить тот ход?
Я бегу все быстрей и быстрей из года в год.

Раз - поворот. Снова не успел остановиться.
Больно нос о кладезь ударом покривится.
Два - поворот: «Вставай, не время ложиться в гроб!
За двадцать третьим выйдет двадцать четвертый год».

Что видят мои глаза - закрыто для сердца.
Все громче скрипят петли духовной дверцы.

Я стал писать не рифмой, но больной душой.
Может все же пора ответить перед самим собой?

Бред. Переносится в мерзкий текст.
Давно сорван с шеи почерневший крест.
Открыты глаза не Богу, но Богам.
Так и не стал я верен ни ему, ни вам.

Где очередной фонарь на треснувшей стене сознания?
Снова заплутал. Бездарно придумал правила.
В которых теперь сам как в трясине погряз.

Настал новый год - я, наконец, увяз.

Кто скажет теперь, что я железный конь,
Сквозь огонь и болота… нет. Только смрад и вонь.
Сгнивший изнутри, ослабший духом пал.

Кажется, я доигрался. Кажется, я увял.

Стоп. Взор поднимаю к небу.
Вспоминаю лица тех, кем я был предан.

Переверну картину: все наоборот.
Вижу тех, кому сколотил я гроб.
Паду ниц у крестов забытых тел:
«Простите мне, что как Крылов Вам когда-то спел!»

Оставлю хладных земель погост, снова черчу маршрут: шестьсот шестьдесят шесть верст за горизонтом ждут.

Что ж, глубже вдыхаю дым:
Из-за Уральских гор я выхожу живым.
За спиной ни перо ножа, ни осколки боли:
Рядом семья и друзья, чувство любви и воли.

В месте, где земля и небо касаются первозданных губ,
Я поднимаюсь в путь – одержимый судьбой инкуб.