Очередь на Браху или благословение от ребе Ашлага

21. Ноября.2005. Ст.-Петерсбург. Очередь на Браху.


На последнем Шаббате после чтения Торы и перед дополнительной субботней молитвой Мусаф, рав. Певзнер во время обычной «дроши»-слова объявил два предстоящих события: Бар Мицва своего старшего сына и киддуш по этому поводу, но не в предстоящий, а следующий Шаббас, т.к. этот они будут в Нью-Йорке, посетят могилу Ребе и отпразднуют эту дату сначала у себя на родине, а уж потом в Питере. Вторым объявленным событием было завершение написания нового свитка Торы и передача его в дар господином Купсиным. Неким бизнесменом, который одной телепередачей  был туманно назван членом Совета Попечителей.
   На это второе мероприятие Ари оделся, как обычно буднично-джинсы Левис и шуз Каттерпиллер, хотя, впоследствии и пожалел об этом, так как большинство публики было одето не то что нарядно, но даже роскошно, и отправился пешим ходом через столовку в ешиве на Союза Печатников к назначенному времени -14.30.
    До этого события, ещё перед этим Шаббосом, в пятницу вечером был Ари приглашён на киддуш к Якову Пичкадзе, который жил теперь в квартире своего родственника и приятеля Ари Давида Цициашвили. За этой трапезой 25-летний Яков рассказал, что очень волнуется.
- Почему же? – задал вопрос Ари, помогая разговориться хозяину стола.
- Да, вот, - начал Яков,- я договорился, пригласил сюда известного каббалиста из Израэля ребе Ашлага и теперь очень волнуюсь, достаточно ли придёт людей к нему на встречу и для благословения.
- Приходите и Вы, Ари,- настаивал хлебосольный хозяин.
- Во сколько?
- К 12.00 в понедельник.
- ОК. Постараюсь.
Ари возвращался через Театральную площадь, в мягком жёлтом свете фонарей кружился мокрый, пушистый, уютный и такой домашний питерский снег. Ари бодрым шагом двигался к себе в трущобку, думая, что, какое счастье, и, что наступил Шаббос и, что завтра он проведёт день в кругу близких ему людей полностью отдыхая и наслаждаясь этим, так мудро и с любовью установленным Днём. Думал Ари ещё и о том, что, наверное, он, всё-таки пойдёт к этому Ребе за брахой(благословением). Снег касался лица, становясь росой и медленно стекал по бороде. Ари думал, что, как это здорово- снег, что глядя на него можно пофантазировать,  о маце, которая выпадала с неба и покрывала землю питая ею всех, собиравших её. Снег покрывал чёрную землю, падая с неба и земля становилась белой и, казалось, что становится тише и спокойнее и, что людскую суету, грехи и заботы тоже бережно и заботливо покрывает собою снег.   
   Прошёл Шаббос, прошёл и торжественный праздник по окончанию написания свитка Торы, которую финансировал растроганный и сердечный господин Купсин. Пришёл второй день недели- понедельник.
   Ари встал, закончил все свои утренние ритуалы и строил планы по бизнесу, по встречам на этом день. Но Сила, которая была сильнее этих планов и которой неукоснительно подчинялись арины ноги уже несла его по Лермонтовскому проспекту в сторону Дома Собрания. По каменным ступеням широкой лестницы Ари поднялся на второй этаж; перед дверью, комнаты где собирался грузинский миньян уже сидело несколько человек.
- Кто последний? Здесь по очереди?- поинтересовался Ари.
- Да, вот, мы уже здесь сидим с утра и ждём,- ответил чей-то голос с грузинским акцентом.
Уже было около 12.00. часов пополудни. Ожидание было томительным, а время бежало и вот, часы уже показывали 12.30. Пришёл паренёк, меламед из ешивы и занял за Ари очередь. Подходили вновь и вновь люди, но дело как-будто не двигалось: никто не входил и не выходил. Наконец, удовлетворённые и сияющие вышли два брата, принадлежащие к грузинской общине, потом женщина. После наступило снова затишье. Через какое-то время вышел секретарь ребе и сообщил, что время обеденное и, что ребе пойдёт на пять минут в ресторан перекусит. Ари тоже пошёл в столовую ешивы перекусить. Когда он вернулся, ребе был уже на месте, состав очереди тот же,- те же люди на тех же местах. Ари сидел на скамеечке на лестнице рядом с Йеудой, учителем из ешивы, они перебрасывались словами и впечатлениями, скудно шутили. Ари всё думал- уйти или не уйти, ждать или остаться. Он рассуждал так, что Ашем, он ведь Един и Милосерден и, в первую очередь надо полагаться на него, а не на человека, каким бы праведным он не был. С другой стороны, вёл сам с собой дискуссию Ари, искренняя молитва праведника тоже не помешает, да и ждёт он здесь его почти что пол-дня.
- Подожду ещё,- решил он.
Часы показывали почти 16.00- время дневной и вечерней молитвы. Ари встал и пошёл в зал Малой синагоги, рассчитывая, что ребе подойдёт туда. Ари просчитался: ребе остался где он был и молился с людьми из очереди и со своими помощниками, с которыми сюда приехал. Помолившись в Малой, Ари вернулся на лестницу, в импровизированную приёмную. Здесь происходили новые события. Не то, что кто-то попал на приём или очередь продвинулась, но вышел сопровождающий ребе и составлял списки на приём. Ари достался номер 5. Паренька Йеуду оттолкнул сначала, а потом упросил отдать свою очередь один грузин Гиа, Габриэль Турпиашвилли; т.ч. меламед Доброе Сердце получил номер 7, а Турпиашвилли- 6. Сверх этого Йуда должен был ещё позвонить Гии и поставить его в известность, когда подойдёт очередь этого Гиа. Занятый Гиа уехал по делам, а мы с Йеудой остались сидеть и ждать своего приёма. Грузин всё прибывало. Эти шумные люди пытались каждый проникнуть без очереди, галдели, как всполошённые галки, но в конце концов рассаживались на скамеечке и терпеливо начинали ждать. Некоторые, видя, что с очередью никаких эвалюаций не происходит уходили. Думал уйти и Ари. Часы показывали почти 7, когда вдруг в очереди стали происходить изменения. Дверь открылась выпустив и впустив новых страждущих. Зашёл наконец-то внутрь Давид- кларнетист и хорист синагогального хора. Хорошо, что он вообще попал внутрь, потому что он уже достаточно пропустил грузин без очереди и теперь его вообще хотели оттеснить, обвиняя, что он всё перепутал. Стоя почти перед дверью Ари не покидали всё мысли- нужна ему эта суета или нет. Ведь там, где он жил столько цадиков (праведников), что можно получить благословение с меньшими хлопотами! Тем не менее он стоял и не уходил, продолжая ждать. Тут дверь открылась, выдавив Давида, объявили пятый номер и Ари вошёл. Крупный, крепкий мужчина, с косичками-пейсами, в круглой шляпке, в чёрном камзоле смотрел на него. Показав рукой на стул, предложил: садитесь. Ари присел, поздоровался. Со строгого и приветливого лица в следах от небольших оспинок на него внимательно смотрели проницательные глаза. Ари с самого начала решил, что постарается быть краток. Он изложил ситуацию -так мол и так.
- Вы талантливый человек,- сказал ребе,- с Б-жьей помощью с этим будет хорошо.
- Благодарю Вас,- продолжал Ари своё повествование.
Ребе внимательно слушал и кивал:
- И с этим будет хорошо, всё будет хорошо.
Ари сжато перешёл к событиям последних пяти лет.
- Скоро будет. Всё исполнится.- с полной уверенность произнёс этот цадик.
- А грёссер Шкоях, ребе,- дайте мне, пожалуйста, браху.
Ребе привстал взял Арину руку в свои сильные тёплые ладони и произнёс на святом языке нужные и волшебные слова.
- Амень веамень,- только и повторял Ари.
Переводчик задержал Ари ещё на секунду взяв его за руку, как бы желая передать и от себя частичку сердечности и участия.
- Ну, что,- обратился Ари к ожидающим, когда вышел за дверь,- я же сказал, что буду не более 5 минут.
- Да ладно, 2 часа пробыл,- попытался шутить какой-то грузинский голос.
Ари спускаясь вниз по этой парадной широкой лестнице обернулся ещё раз и произнёс:
- Пусть исполнятся пожелания ваших сердец к добру!- и пошёл дальше уже не оглядываясь.
Быстрыми шагами шёл Ари к Фонтанке. Чёрные небесные шторы были плотно запахнуты. Неоновый свет плавал по ночному асфальту с белыми проплешинами растаявшего снега. В своей ладони Ари по-прежнему ощущал тепло руки ребе. Он шёл домой и не мог понять, что что-то изменилось, изменилось в мире или в нём самом. Пропали вдруг все сомнения- нужна была эта встреча или нет, и это ожидание и проведённый на лестнице день с шумной толпой. Дорога вела его к дому, а рука попрежнему хранила рукопожатие ребе и его тепло. Он знал теперь уверенно и точно, что этот день особенный подарок, и эта встреча большое чудо. Небо было бездонно-ночным, а на сердце- безмерно светло и солнечно; никаких сомнений больше не было.
   Не заметя, как оказался дома, Ари сняв пальто и омыв руки, произнёс:
- Не на человека я полагаюсь и не на ангела возлагаю свои надежды, но благодарю тебя мой АШем и АШем отцов моих за то, что посылаешь нам своих праведников и за то, что даешь им вознести молитвы наши ещё выше к Тебе. Благодарю Тебя за всё!


Ари рассказывает ©  27.11.05. Ст.-Петербург.