Про Ивана, да Анастасию. сказка фентози

Сказка бытовая - бывает и такая.

На Руси так водится – кликни Иван – вся к обернётся.


          Про него и сказ поведём.
                Присказка.

Восстанавливал Град, Царь названный – себя не жалел и людей
не щадил. Дело спорилось, да вся ко ладилось. Не без трудностей.
Там и жил кузнец Данило, кузня доход приносила, мастерство
ценилось. Был у него сын, помощник, осьмнадцати лет -
к наукам пристрастен, грамоте обучен и денег на то, отец не жалел.
Сызмальства к мастерству ладился, да всякие книжки почитывал.
Как – то отец и говорит: Сходил бы ты Иванушка на пруд, уху
с карасями бы наладил – матушке в радость. Знал Ивашка,
где можно хорошего карася добыть.  Долги ли сборы.
А день, как блин масляный: небо - гладь воды - голубое,
ветерок – со шмелями игру затеял, солнце палит – лучами брызжет,
ясность во всём наводит. И только Иван уду забросил, видит:
подъезжает карета, да не одна и сыплются из них девицы, одна
другой краше. Расположились на берегу, разделись:
визжат, кричат и плещутся – купаясь волну, морскую, подняли.
А нашего героя, за ракитовым кустом и не видно, только выдала его
ветка, которую не удержал. Налетела тут охрана, привели молодца
на покаяние, да суд правый. Оглядел Иван всех девиц, исподволь
и приглянулась ему одна – аж речь потерял и она то – заметив
и оценив, подошла и шепнула ему, что бы в другой день сюда приходил.
Пару тумаков получил, что б науку заучил, де не лезь на земли
боярские, знай своё место.
Посмеялись, пожурили – не в кандалах, домой отпустили.

                А вот и сказки начало.

Был Иван и ликом пригож и стАтью вышел, ну всё при нём.
Белокур, голубоглаз, в плечах саженью мерить, да и она красы
дивной. Волос светел, брови – волну правят, глаза – глубину мерят,
стан - как выточен, руки белы – райской птицы крылья.
Стали они встречаться, да меж собою миловаться, как-то
говорит Иван: Как же нам быть, не даст владыка согласие на союз,
не рОвня я вам. Отвечает ему Анастасия: Не по крови дочка царю,
незаконно рожденная, но при дворе фрейлиной состою,
под присмотром. Хочет батюшка меня замуж отдать, за француза,
да я согласия не даю. Гневается отец, но мой характер знает,
потому срок и оттягивает. Только чрезмерно тянуть нельзя,
против воли пойти может, на роду я пятно – загладить хочет.
Пока думали да гадали, про их дружбу, то и узнали – доложили.
Схватили Ивана, да и упекли в тюрьму. Сидит он в печали, да скуке,
места себе не находит. В камере у него, только топчан голый.
Как-то, приглядел он в углу камеры паучка в паутине и стал его
мухами подкармливать. А тут и записку с воли пЕредали.
Говорилось в ней: Надо, что бы тебя перевели в камеру -
Глухую. Там, в стене два кирпича – один, на всегда закроет,
другой ход откроет. Надо знать, какой тронуть – повернуть,
большего сделать не могу, сижу под домашним арестом,
по пятам слуги ходят – целую и жду, твоя Анастасия. Сидит
Иван, в сотый раз записку вслух перечитывает – печалится.
Глядь, паучок на паутинке к нему на записку спускается
и говорит: Побаловал ты меня, и я в долгу не останусь – помогу.
Камера та, заброшена, в ней лет сто никого не было, потому
из этой в ту, завсегда переведут. Сведу я тебя с мышкой сторожилой,
знакомой, она всё знает – подскажет. Накорми её хорошенько,
знаю, что у самого один сухарь в день, но для дела надо
постараться – мышата у неё малые. Так всё и сладили.
Как в проход спустился, там факел и трут – всё к побегу готово.
Идёт он по ходу тёмному, уже и свет показался, как видит,
мужичка с Ноготок и одет и борода в оклад (окладистая),
а окружила его стая крыс и уже вот-вот набросятся.  К этому
времени огонь почти потух. Как палицей стал Иван крыс гонять,
даже древко разгорелось, долго по лабиринту глаза их метались.
От писка и от негодования их – тюрьма содрогнулась и где-то,
даже свод обвалился. Самой большой из них, так прижёг,
челюсть на стене в камне осталась.
Говорит мужичёк: Так прижали, от неожиданности слова
памятные забыл – спасибо.
Давняя у нас с ними война идёт.
Одним словом, спас ты меня - проси чего хочешь.
А можешь ли ты что – тебя и пройдёшь не заметишь. Отвечает ему
мужичёк с Ноготок: У тебя сила, а у меня знаниями владения.
Рассказал молодец, про печаль, нужду. Говорит: Уж как не быть,
чему быть, того не миновать, а от Настасьюшки не отступлюсь.
Может помощь и понадобится.
Молвит чародей: Сам не помогу – совет дам.
Нас -  СЕМЬ Я: Гномы, Мальчик с пальчик, Крошечка
Хаврошечка, Домовые, даже Феи и Эльфы, ну и я конечно.
Растут, Шишига и Бабайка, но они ещё маленькие.
Когда понадоблюсь, скажи в уголок: обернись, покажись
дед Федул и пропал, как и небыло.
Очутился на свободе, выбрался, а дальше то что?
Благо не высОко было, пробрался Иван в дворцовые палаты
через балкон, окно и к любимой. Рассуждают: Что делать
будем – бежать? Всё одно найдут, тогда спуску не жди,
разлучат на веки вечные, лучше идти с повинной. Знаю я,
что к простому люду склонность у царя есть – и доверия
больше. Давай попробуем? На том и порешили.
Подивился Монарх: и смелости, и от тюрьмы избавления.
Видишь, град надстраиваю, как бы назвал – вопрошает?
Хотел Иван обратиться – ваше императорское величество,
да от смущения икота напала, и вышло – разделилось
слово император, на три части: ИМ- ПИРАТ- ОР.
Меня разбойником обозвал, с собой сравниваешь? – хотя…,
кто в молодости не мечтал, в пиратов не играл, в приключениях
не купался – свобода… 
Люблю я всякие шарады разгадывать.
Вот и сочетание твоё, если буквами поиграть, местами
переставить, что получится? Возьмём начало и конец – ИМ и ОР.
О РИМ!, нет, нет, нет – сказано же третьему Риму не бывать.
Возьмём середину (ПИРАТ) – питар, а Питер уже звучит – как
думаешь? Только для солидности маловато.
Хочет Иван слово молвить, да в горле всё пересохло,
судьба на волоске висит. Пытается, а слова вяжутся.
Император не унимается: Ну что ты…, я ему Питер, Питер,
а он бурчит чего-то себе под нос. Ему Питер, а он бурк,
я ему Питер, а он бург. Слушай: А ведь твой, Бург, в
переводе – город крепость, не плохо, прилипнуть может.
Ну да ладно, есть над, чем подумать. Нехотя, но угодил.
Вот тебе моё условие, выполнишь три задания – сам к венцу
поведу, ан нет - не обессудь.               Посмотрим, кто ты есть.
Первое задание – такое: Город, как и страна в охране нуждается -
так вот. Завези ка ты мне, хищников страшных, что б на воле были,
народ наш не смущали, и жалоб не было, собою град украшали –
экзотику представляли. Как же, думает Иван: Пущу зверей диких
средь люду, думать даже нечего, задерут всякого. И всё пропало.
Придётся за помощью обращаться. Вызвал он Федула и говорит:
Извини, немного времени прошло, а помощь уже нужна. Знаю,
на том и стоим, земля большая, а всё знать должны. Вот тебе
нитка с иголкой, пусть Анастасия на этом платочке зверя вышьет.
Как время придёт, только по хотенью царя, куда перстОм укажет,
платочком и взмахнёт, зря не машет – беды не миновать.
Пришёл день названный, садятся в карету ряжену – едут…
В волненье государь, не без раздражения, не время ли моё
теряем, не вижу обещанного? Отвечает ему Настасья: Где бы ты,
батюшка хотел видеть зверя желанного – покажи, за твоей
охраной и не видать ни чего.               
Вот тут, пусть говорит: «Академию» мою защищают, у дверей
и сидят. Взмахнула Анастасия платочком два раза, как у дверей
два льва в камне и объявились. Долго в раздумье сидел царь,
но ответ таков был: Перехитрили вы меня, но любо мне дело
сделанное, поехали город красить, расставим охрану по городу.
Не задержалось время, молвит царь о втором задании:
Был я в гостях и подивился на фонтан чудный, хочу такой,
а то и лучше. Принимайся за работу, да не затягивай.
Казна для тебя, без меры открыта. Собрался я, Шведов воевать,
как вернусь, что бы готово было. Бесчинства чинят, зазнались
шибко. Пришла пора на место поставить, да к морю выйти.
Сидят молодые, голову ломают – ан, из угла Федул «нарисовался».
Знаю не управиться вам,  да и нам рукава засучить придётся,
работы не початый край, европы оглядеть надо.
Собирайся и поезжай, там, на чужбине найдёшь мастеров дела.
И. Браунштейн, Ж.- Б. Леблон, Н. Микетти – это лучшие,
кто тебе нужен будет. Деловых подбирай, набирай.
Простой крестьянин своим занят.
Вот тебе Анастасия кувшин, наберёшь в него воды ключевой
и в торжественную минуту, из него в фонтан всю и выльешь.
Пока кувшин на боку лежит, вода из него, что с ручья бежит.
Поставишь, прекратится и засухе не случится.
А мы процесс ускорим. Время выкроим и натуру представим.
Быстро время летит, когда дело на месте не стоит.
Правитель, сердец молодых повелитель – прибыли с победою.
Глянул на панораму, обмер даже: Парк видится, каскад фонтанов
потряс, от восторга и великолепия, опьянение образовалось.
В упоение души – вода шумит и журчит.  Отдышался и говорит:
сегодня же балл маскерад устроим – фейерверку быть,
а заодно и победу отпразднуем. Вода из кувшина до тех пор текла,
пока всё собой не заполнила, искусственные пруды и те полны.
Прилетели: павлины, перо барышням на веера раздают.
Лирохвосты – музыкой чаруют, мадригалами сыплют, хозяина
прославляют. Пеликаны рыбу ловят, поварам осетровых носят.
"Плавуны" икру мечут столы красят.
На прудах, какой – только птицы нет, и фламинго глубину мерит,
собой мистифицируют. Прямо диво на глазах случается.
А как вечер спустился: луна всё позолотой покрыла - звёзды
гирляндами светят, фонтаны этой красой бликуют. Салют – как
«цветы» россыпью и «букеты» развешивает. Водяная пыль стоит
и вся в радугах, костры собою панораму красят - как днём светло.
Столы накрыты, в бочках вино искрится – все празднуют.
Изумлённый народ, в себя прийти не может. Сущность земли
потерял на время. Толи в небе Явь пространства видит, толи
поля рая край.   На земле стоишь, а душа витает. Удивление
в груди не умещается, вся наружность красоту пьёт, наслаждается.
( Отсюда и белые ночи зародилися)
Всё сияет и блещет, горит и сверкает, такого чуда, никто не видел.
Три дня, никто не говорил, в шоке прибывали.
 А всё ж, отошли помаленьку, приняли образ жизни земной.
Выдохнул царь, принял на душу - да меру не малую, и  говорит: 
Чем же ещё меня удивите, третье задание будет посложнее.
Француз донимает, Настасью просит, обещался де.
Хочу отделать дворец камнем солнца, постарайся – не подведи.
Пока по «Европпам» погощу, разны страны навещу, вы уж
расстарайтесь.
На том и расстались. Молодёжь, аж в холодный пот бросило.
Слово брошено, с какой стороны только взяться, если
о камне таком Ивану и не ведомо. Без помощи, не обойтись
ни как. Подошёл к углу, стал друга звать, долго время потянулося.
Наконец обернулся он, со словами: Это дело не понам – с морем
повязано - другой мир, другие правила. Мы тут посовещались,
есть у меня приятель, придётся тебе в путь дорогу сбираться
и выйти на берег моря Белого. Покличешь нА море – У…ль, У…ль,
приплывёт к тебе дельфин, от нас привет передашь, он то и
подсобить должен. Явился Иван, предним море в разлив,
горизонта не видать, вода в небо упирается – изумленью пределов
нет. Покликал, покликал и сел нА берег, стал ждать. Сидит
и камушки в море бросает, вдруг появляется из воды рыба, не рыба
и говорит: Пашто воду волнуешь, мир прибрежный мутишь.
Сообразил Иван, с кем проблему решать будет, привет, как
велено передал. Понял, спасибо за весточку, но только совет
могу дать. Камень тот, на дне морском – янтарём называют.
Под охраной он, просто так не взять. Но, кое-что придумать можно.
Придумай уловку и поймай краба, Нептуном помеченного,
это и есть глава охраны. Любит он камбалу, камбала бычка,
бычок блоху морскую, а живёт блоха, под камнями, у прибрежной
волны. Поймаешь, проси, что надо. Хоть богатства не считаны,
ни кем не меряны, но на весь дворец убранством не рассчитывай,
убыль сразу видна будет. Разгневается Царь морей, осерчает –
худо будет. Живёт у него в тиши заводи – Негадун, всё имеет
кроме свободы. Жесток, беспощаден, если выпустить, такого
натворит - помыслить страшно. Ураганы и цунами - мелочи,
материками двигать может. Под замком сидит и чем гнев
Нептуна сильнее, тем замкИ слабее. Ну, прощай - пора мне.
К Балтийскому морю перебирайся, путь твой на запад лежит.
Проси возок, схитри чуть, как наберёшь, тогда стража и отпустишь.
         ( Негадун – негодование )
Пригнал Иван телегу,  у короба, дно досками отделал,
а одну с середины вынул, вышла щель, как у копилки.
Под телегой большую яму выкопал – кабы хватило.
Сколь, не знай, меры нету – ошибиться нельзя.
Пошёл к морю наживку ловить, поднял камень, а она, как пружина
в разные стороны разлетается. Долго возился Иван, аж сопрел,
а так и не поймал. Думал, думал и придумал, взял колпак,
накрыл камушек, его приподнял, всё внутри «куля» и оказалось.
Руку в колпак просунет, рачка нащупает и опять закроет.
Пошло дело. Наловил бычков, камбалу в рачевни положил
и забросил - долго  ли ждать пришлось. Повынимал – полны садки,
а заветного нет. Второй раз закинул – тоже самое.
С третьей попытки повезло. Просит голенастый отпустить,
Иван свои условия ставит, судились, рядились – договорились.
Свистнул помеченный свою рать, аж вода кругом зашевелилась,
носят крабы янтарь со дна и в телегу бросают, пока не наполнили.
Пока дело шло, наш герой про мастеровых расспрашивать стал.
Вызнал кое - что, поделился с ним пучеглазый. Панцирь у него,
перламутром, дивным узором выложен.
Выпустил Иван пленника - всю камбалу, что осталась, ему оставил.
Специалиста нашёл, Андреаса Шлютера, тот мастеровых нанял,
за часть поклажи ему убранство и свояли. Пока работа кипела
сам многому научился. Погрузил он всё в ящики и на Родину отбыл.
Во дворце комнату по чертежам отвели, да обрядили.
Как готово стало, царя позвали. Переступил порог святейший,
не устоял,  подхватили его слуги верныя, сами в прострации.
Ноги подкосились: память прозрения ищет, в глазах от
свечения слилося всё, «туманом» плывёт, от красоты - воздуха не
хватает, сердце «воли просит», наружу рвётся. Пульс,
молотком по голове стучит, но даже и тик, картины не портил.
Весь двор, неделю, зрение лечил, как люстры зажгли.
Яркость такая, что молнии свет. Сверкнуло так, что
у многих от потрясения волосы не улеглись, так дыбом
и стоят – парики своё место нашли, конфуз загладили.
Многие из обморока выходить не хотят, нирвану покидать
не хочут -  уксус с ведра чЁрпали, в чувства приводили.
Все засранцы, в смысле засланцы -  иностранцы без прикрас
первыми повалились.  Слабы – не мылись даже, «одиколоном»
запахи душили.              (это потом шанели появились)
Слабаки, нет в них (энтого – нашенского) – страны секрет.
Не без неё: Зависть «косит» – то метёлка сносит.
Кто с завистью дружит – тот собою тужит, на Руси тО знали.
«Удар солнечный случился». Потом рассмотрели, когда свет
поубавили.
Отсюда трости в моду и вошли, а пока все с палками срок и
ходили. Слепота обуза – очки заводить стали, моду двинули.
У СамогО, прямо инфактное состояние – вся к отхаживали, квасом
отпаивали.
Квас с хреном на Руси, любую косинУ правил (выправлял).
Возьмите Галлы: с нашего напитка силу взяли. Секрет: правильно
готовить - уметь надо было.  Утерян рецепт, есть квасы, да не те.
Пришёл их высочество в себя - призвал Ивана, да Настасью и
говорит: Впечатлён…, молодцы, но при себе оставить не могу,
политес (политика) – понимать надо. Свадьбу отыграем, как и
обещал - а там езжайте на Алтай, живите, в свободе и на свободе.
Осваивайте края ширь, всем обеспечу.

Про себя подумал: От греха по дальше, ещё одно поручение
и вряд ли выдержу.
На том и сказке конец. А у Ивана, да Анастасии всё хорошо вышло.