Танцы на стёклах медовый рай

Он мягко рассмеялся, и я улыбнулся в ответ, держа ложку над его грудью и смотря, как тонкая струйка мёда спускается на его шею и плечо. Отставив банку в сторону, я наклонился вперёд, медленно слизывая мёд с его кожи... и он был вкуснее любого мёда, что я когда-либо пробовал.

Так что я продолжил. Покрыв мёдом его грудь и соски, я принялся скользить языком по липким линиям на разгорячённой плоти. Его тихие стоны танцевали в прохладном ветре. К моменту, когда я добрался до его тазовых косточек, у него стояло вовсю, а его шёпот тонул в свежем ночном воздухе, пока он повторял моё имя снова и снова, словно молитву.

Слизнув мёд с его бедра, я опустился немножечко ниже. Он задохнулся, когда почувствовал капли тягучего сладкого наслаждения, медленно стекающего по его твёрдому члену от идеальной разбухшей головки до самого основания.

Я снова опустил банку, и наши глаза ни на секунду не отрывались друг от друга, пока мой язык скользнул вверх по липкому следу, второй раз за день пробуя его красивый член. Проведя языком вверх по его затвердевшему стволу и продолжая смотреть ему в глаза, я лизнул влажную головку, ощущая его божественный вкус, смешанный со сладостью чистого мёда.

От моих действий мы оба застонали. Любовно поглаживая его внутренние бёдра, я не скупился, не переставая скользить влажным языком по всей длине его твёрдой плоти. Почувствовав мурашки на его разгорячённой коже, я поднял взгляд, вновь заглянув в его глаза:

- Тебе холодно?

Затаив дыхание, он покачал головой и его шёпот дрожал:

- Нет... мне очень, очень тепло.

Удовлетворённый тем, что это я вызываю у него эту реакцию, я улыбнулся и снова опустил голову, беря головку его члена в свой тёплый рот. Мой язык принялся дразнить твёрдый ствол, кружа вокруг него, пока я медленно опускался вниз, пытаясь вобрать в себя столько, сколько возможно.

Его рука нежно коснулась моих волос, и от простого прикосновения грубых подушечек его пальцев моё тело буквально вспыхнуло.

- Грей, повернись... - прошептал он. – Мне нужно прикоснуться к тебе, малыш... пожалуйста...

И как я мог отказать хоть в чём-нибудь этому сладкому южному мальчику, снова вернувшему меня к жизни?

Продолжая оставлять мягкие влажные поцелуи на его члене, я поднялся на четвереньки, перебросив одну ногу через него и оказавшись полностью с боку. Его рука тут же лихо начала расстёгивать мои джинсы и мои глаза невольно закрылись. Его пальцы скользнули в мои боксёры, нежно сжимая моё достоинство, и я застонал вокруг него, когда шершавая сильная ладонь начала скользить вверх и вниз по моему члену, создавая просто умопомрачительное трение. Скользнув большим пальцем по моей сочащейся прорези на моей головке, он размазал влажность по своим пальцам.

Я был потерян в наслаждении.

Вкус и ощущение покрытой атласом стали между моих губ... на моём языке... в моём горле... вместе с чувством его тёплой руки, любяще поглаживающей меня, этого было достаточно, чтобы потерять голову.

Мои бёдра двигались взад и вперёд, помогая медленным соблазнительным движениям его руки, легко скользящей по моему пульсирующему стволу. Тихие стоны, шёпот и рваное дыхание срывались как с его, так и с моих губ, уносимые холодным ветерком, пока мы ласкали друг друга самым интимным образом.

Сила и страсть наших действий подталкивала нас всё ближе к краю блаженного забвения, заставляя нас обоих дрожать.

- Аа... О, Боже, Грей... Я так люблю тебя... Я сейчас кончу, малыш...

В нетерпении почувствовать вкус, лучший любого мёда, я удвоил свои усилия, застонав от ощущения густой сладости, когда он разрядился. Его тело тряслось и подрагивало от моих манипуляций, но я не перестал, пока его красивый член окончательно не обмяк.

Выпустив его изо рта, я сел на пятки, откинувшись назад и давая простор его руке, всё ещё сжимающей мой член и приближающей меня к вершине экстаза. Мои глаза закрылись от интенсивности ощущений, и мгновение спустя я был полностью окружён влажной теплотой его рта.

Открыв глаза, я опустил взгляд на нимб золотистых волнистых волос, которые слегка трепал ветер, и запустил руку в эти ангельские локоны. И всё вокруг меня растаяло, сливаясь в полотно ярких красок и нечётких цветов, когда я излился в его тёплый, ждущий рот, подрагивая, пока он не переставал сглатывать.

К моменту, когда он отпустил меня, мы оба тяжело дышали, дрожа... не знаю было ли от холодка ночного воздуха, или от силы наших эмоций.

Поднявшись на колени, он потянул меня в свои объятия, прижимая близко к себе, и его губы опустились на мои. Я чувствовал свой вкус на его языке, так же как и он, наверняка, чувствовал его на моём, и этот поцелуй был превосходным слиянием нас воедино.

Нежно отстранившись, он прижался лбом к моему лбу, прошептав слегка дрогнувшим голосом:

- Нам нужно вернуться в дом, Грей. Здесь становится холодно.

Но мне было тепло. Мои руки скользнули вверх по его груди, чувствуя липкие остатки моего пиршества на его коже.

- Хочешь принять горячую ванну со мной? – улыбнулся я. Его глаза загорелись и на его щеках появились ямочки от его улыбки:

- Даа...

Мы оба натянули джинсы, и он взял плед вместе со своей гитарой, а я мёд и свечки со стола. Решив прибраться в беседке утром, мы поспешно ретировались в дом, сбегая от холодного воздуха.

Поднявшись наверх, мы отправились в ванную комнату с самой большой ванной. Он начал наполнять её тёплой водой, и я сунул руку в карман его джинсов, заставив его задохнуться. Усмехнувшись, я вытащил оттуда его зажигалку и зажёг свечи, которые я принёс с собой.

И с ним я чувствовал себя таким смелым, уверенным и сексуальным, что в тот момент я совершенно забыл о всей своей стеснительности. Сняв с себя остатки одежды, мы забрались в ванну, и я откинулся на его грудь, когда он устроился позади меня.

Какое-то время мы просто лежали там, смеясь и разговаривая. Я ощущал полнейшее спокойствие, потому что в его сильных руках я действительно чувствовал, что я дома. Мне захотелось помыть его волосы, и он не стал возражать, позволяя мне с наслаждением пропускать золотистые пряди сквозь пальцы, массируя его голову и смывая шампунь тёплой водой.

Когда я закончил, он захотел сделать то же самое со мной. И для меня это было таким же интимным, как и всё другое, что мы делали вместе. Безоговорочная любовь и доверие так прочно связывали нас, что иногда мне сложно было сказать, где заканчивался один из нас и начинался другой.

Когда мы, в конце концов, вылезли из ванной, наши пальцы были сморщенными от долгого пребывания в воде. Не став возиться с одеждой, мы оба просто надели халаты, и, выйдя из ванной, я схватил его за руку, потянув в мою комнату.

Он последовал за мной без сопротивления, и, подойдя к своему фортепиано, я сел на скамью, слегка подвинувшись назад и усадив его передо мной. Опустив подбородок на его плечо, я протянул руки к чёрным и белым клавишам так, что он оказался между ними.

- Можно я тебе спою? – прошептал я. Он повернул голову, и проникновенный взгляд его синевато-голубых глаз встретился с моим:

- Пожалуйста.

Я играл для него много раз, но мне никогда не хватало решимости спеть. Что ж, сегодня я чувствовал себя смелым. Мои пальцы любовно опустились на клавиши, и я начал тихо напевать ему на ухо, наслаждаясь мурашками, появившимися на его шее.

I am colorblind
Coffee black and egg white
Pull me out from inside
I am ready
I am ready
I am ready
I am
Taffy stuck, tongue tied
Stuttered shook and uptight
Pull me out from inside
I am ready
I am ready
I am ready
I am...fine
I am covered in skin
No one gets to come in
Pull me out from inside
I am folded, and unfolded, and unfolding
I am colorblind
Coffee black and egg white
Pull me out from inside
I am ready
I am ready
I am ready
I am...fine
I am... fine
I am fine

Когда я закончил, я обнял его, прошептав:

- Я люблю тебя, Валерик.

Он повернулся ко мне, и в его голубых глазах блестели слёзы.

- Я не знал... - прошептал он дрожащим голосом, и, увидев недоумение на моём лице, продолжил. – Я не знал, Грей... все эти годы и все эти разные девчонки... я не знал, что всё должно было быть вот так, как сейчас, я не знал что это вообще возможно – такое чувствовать. Я никого не подпускал никого близко, и я никогда не чувствовал ничего хорошего внутри, но сейчас... Боже, Грей... я так открыт... для всех чувств, и они такие сильные, и это страшно, потому что я даже не знал, что могу испытывать что-то подобное... Ты понимаешь о чём я?

Я улыбнулся, потому что понимал прекрасно:

- Да. Я знаю, что ты чувствуешь. Я никогда не думал, что кто-то может так идеально дополнять меня, но ты дополняешь. Я знаю, что мы ещё молоды и всё это для нас в новинку, но я не сомневаюсь в том, что эти чувства настоящие.

- Я тоже тебя люблю, Грей, - прошептал он, и его губы легко коснулись моих.
Поднявшись, мы крепко обнялись и просто стояли, прижимая друг друга к себе. Он был моей второй половинкой, я знал это, а я был его.

Через пару минут он отстранился, улыбнувшись:

- Пока всё ещё рано. Хочешь, посмотрим какой-нибудь фильм?

- Я за, - улыбнулся я в ответ. – Завтра Хэллоуин, так что давай что-нибудь страшненькое.

По какой-то непонятной причине я любил страшные фильмы. Я не мог смотреть те, в которых были демоны, вроде как в "Изгоняющем дьявола", или что-то с жуткой резнёй и расчленёнкой, но мне нравились фильмы про зомби и дешёвые ужастики 80-х.

Переодевшись в пижамы, мы спустились вниз, и, сделав попкорн в микроволновке, прихватили с собой пару банок содовой, отправившись со всем этим в гостиную. Усевшись в глубокое кресло, Валерка потянул меня к себе на колени, и, накинув на нас плед, я опустил чашку с попкорном на ноги.

Он включил телевизор и, к моей радости, всю ночь там должен был быть марафон фильмов ужасов. Поудобнее устроившись в его объятиях, я прижался к нему, и мы начали есть попкорн, смотря фантастические низкобюджетные ужастики.

Первым был фильм "Пропащие ребята", и мы смеялись всё время, пока он шёл. Валера улыбнулся:

- Кори Хэйм здесь довольно симпатичный. Что ты думаешь?

Я рассмеялся:

- Я первый раз слышу, чтобы ты говорил о другом парне. Так ты... эмм... находишь других парней привлекательными?

- Да, Грей, - улыбнулся он. – Ты разве нет?

И я не знаю почему, но я почувствовал кровь, приливающую к моим щекам, когда я кивнул:

- Да... Хотя Кори Хэйм не мой тип. Мне больше нравится его старший брат. Он ездит на мотоцикле и ходит в кожаной куртке и с растрёпанными волосами. Он крутой.

Валерка усмехнулся:

- Так тебе нравятся плохие парни, а?

- Я думаю да, - снова покраснел я. – А тебе?

Я с удивлением заметил слабый румянец, появившийся на его щеках.

- Я думаю, мне наоборот нравятся тихие и застенчивые. Замкнутые, но сладкие и симпатичные. Скажи мне, кто парень твоей мечты?

- Ты, Вэл, - просто улыбнулся я. Посмеявшись, он улыбнулся в ответ:

- Да нет, я имею в виду из актёров или музыкантов.

- Хмм... - задумался я на секунду. – Ну, Брэд Питт весьма сексуальный в "Тельме и Луизе". Он там ковбой, и мы оба знаем, что я испытываю к ковбоям.

Он рассмеялся, и я продолжил:

- В "Борцовском клубе" он тоже горячий. Ещё мне очень нравится Райан Филипп из "Жестоких игр" и Мэттью Макконехи... о, и Курт Кобейн был чертовски сексуален.

Это снова заставило его засмеяться:

- Ты ещё и блондинов любишь, да?

Я пожал плечами:

- Я никогда особо не задумывался над этим, но да, наверное. Ещё у меня слабость к южному акценту. Что по поводу тебя?

Он улыбнулся:

- Дай подумать... - в его голосе были более протяжные нотки, чем обычно, и я знал, что он делал это из-за того, что я сказал. – Помню, мне нравился парень, который играл человека-паука, он весьма симпатичный. И немного нравился парень из Гарри Поттера... очки это довольно сексуально. И... и парень из "Дневника Памяти", он жутко милый.

Теперь рассмеялся я:

- Дневника памяти?

- Что? – он притворился оскорблённым. – Я смотрел его с твоей мамой, когда отлёживался дома после того, как мне надрали задницу. Это очень романтичный фильм.

Улыбнувшись, я наклонился, поцеловав его полные губы:

- Ты знаешь, никто в жизни бы не поверил, какой ты безнадёжный романтик.

- Вот и хорошо, – улыбнулся он в ответ, обняв меня. – Потому что эта моя сторона для тебя и только для тебя. До тебя я даже не знал, что я романтик... чёрт, у меня никогда не было причины делать что-то романтичное, пока я не встретил тебя. Ты творишь со мной очень странные вещи, Грей.

Снова мягко поцеловав его, я опустил голову на его плечо. Он продолжил:

- Так когда я закончу с починкой мотоцикла, согласен прокатиться со мной?

Я с улыбкой поднял на него глаза:

- Я согласен заниматься с тобой чем угодно, Валерка. Мотоцикл бонус.

Нас прервал телефонный звонок.

- Привет, пап, - ответил я, взяв трубку.

- Привет, сынок. Чем занимаетесь, мальчики?

- Э... ничем особенным, - покраснел я. – Смотрим ужастики по телику. Как тётя Селия?

- Примерно так же, - вздохнул он. – Мы должны быть дома где-то днём в понедельник. Вы всё ещё собираетесь на эту вечеринку по поводу Хэллоуина завтра?

- Да, я думаю да. Я позвоню Астре и узнаю, можем ли мы поехать с ней.

- Хорошо, сынок. Ладно, мальчики, не сидите всю ночь, и я хочу, чтобы завтра вечером вы вернулись к 23:00. Я позвоню завтра. Люблю тебя.

- Хорошо пап. Я тоже тебя люблю. Пока.

- Пока.

Закрыв телефон, я положил его на стол, и снова опустил голову на плечо Валерика. Мы продолжили смотреть телевизор и болтать, пока, в конце концов, его глаза не начали закрываться. Наклонившись, я поцеловал его сладкие губы, прошептав:

- Спасибо за прекрасное первое свидание, Валера.

На его губах расплылась ленивая улыбка, и он прошептал в ответ:

- Первое из многих, Грей. Люблю тебя, малыш.

Я улыбнулся и закрыл глаза, засыпая:

- И я тебя люблю, Вэл.

Боль по нервам бегущая, жгучая кровь.
И гитара безумца в руках.
Пусть надежда с тоскою смешаются вновь
На забытых судьбой берегах.

Глянь, на чаше весов чья-то жизнь, чья-то смерть,
Упиваясь, гитара поёт.
Консонанс, диссонанс и опять круговерть
На изнанку миров понесёт.

Пальцы в кровь, и по струнам аккорды беря
Улетает душа, словно в бой.
Песня барда несётся, сердца бередя
Боль, куда ты? Останься со мной...