Очерки поэта. Экстренное продолжение

Портал на котором Фео с особым
старанием писала свои спасательные
тексты, был щедро неорганичен.
Данная глава, была начата ровно
четыре раза, и ровно четыре раза была
проглочена сказочным дьяволом
поэзии. Скажите на милость,
уважаемые разработчики живой
мысли, каково приходится писать в 
потоке, заживо слитой гипотенузы в
унитаз, из высоких фекалий в красивой
обёртке. А посему, я ужесточаю свой
норов, и желаю усмирить чертей на
этом божественном канале. Сколь
много красивейших речей было
опубликовано здесь когда либо
высоким слогом, столь нищенски
опущен подол женской гордости в
благочестии из дорогих и лунных
материй. Имя этому нищенству
нарекаю садизм. И снова пишу.

Время! Моё время ценно. Жизнь
исчисляется на секунды. Выжить,
среди людей, порой становиться
единственной победой над собой. Не
дать себе погрязнуть в благочестивой
человечности и не скатиться в
шаблоны государственных стандартов
из насилия. Трахайтесь Господа с
достоинством мысли. Не
пренебрегайте отвратительными
текстами, и да не уподобляйтесь
чистюлям из религиозных царств.

Итак.

ДНК на квантовом уровне,
выстраивает фотоны в новые всё
образующие связи, и таким образом,
движутся целые пласты новых
пространств. Эффект "смотрителя" это
иллюзия, не более чем. Эффект двух
щелей, выстроенных в ряд фотонов
под влиянием человеческого кода
ДНК, со сверх звуковым вибрирующим
сигналом в поэзии. Два совершенно
сообщающихся потока равнозначны
началу и окончанию луча на другом
конце ре-аль-нос-ти. Так, луч не
бесконечен, он всегда имеет точку
приложения не только в направлении
но и в силе преобразования на том
конце. Квантовая теория двух щелей,
образует уникальные, новые миры, на
разных уровнях. Реальность Господа,
многоуровневая. Именно это, мы
понимали с поэтом...

И вот однажды, случилась
необратимая связь. Её  величество Isis,
почтила маленькую женщину своим вниманием наконец, и спящее
царство Викториады
восторжествовало. Танцующим
пламенем вспыхнул пожар в её сердце,
лунными ожогами вздымались
подкожные ранки на её теле, она жаждала любви.

Я  прочла несколько строк. В тот миг
случилось совершенно необъяснимое,
в голове вмиг всё встало туманно,
будто в утренней дымке. Свет солнца
стал необъяснимо тусклым, и
жестокость вырвалась наконец на
свободу. Я читала, и чувствовала как
вся дрожу от боли и ревности. Не знаю,
была ли это действительно ревность.
Отец и мать, так и не узнали, что у них
родилась юная Викториада.

Так было суждено судьбой. Много раз
ударяться о двери нелюбви, чтобы
потом, однажды, увидеть себя
совершенно неуклюжей в отражении
стихов. Мамины туфли и
платья перед зеркалом, проигрывали
все возможные шаблоны зажатой и
болестной женственности. Песни
Далиды, устремляли юную Викториаду
к богам. Девочка любила придумывать
истории про себя, это было её
спасением, и защитой, пока она, не
встретила наконец прекрасные платья
кутюрье...

Странным оказалось желание
жестокости. Чувство плескалось где то
в глубине памяти, далеко
раскачивающегося маятника, и
призывало к любви непокорной Лилит.
Свобода, огромными буквами
возвышалась в неприметной женщине,
словно десницей давила на Ахилл её
танцующих ног. Слезы проступали
сквозь белую кожу молодого тела.
Танец, совершал магические движения,
и от ненависти, она желала только бы
уничтожить этого поэта.

Женщины толпились прямо возле его
офиса, выстраиваясь в очередь из
благочестия. Они надеялись
заполучить для себя тончайшие
чувственные платья и нежных тканей.
Дерзкими сплетениями, они желали
усилить свою женственность,
растерзать её высшим
благословением мужских рук. Они
желали... Они хотели... Они жаждали
куска нежности и обилия любви...

Но никому ещё не  удавалось обмануть
тонкую кожу поэта, ведь его 
изорванная душа, висела на волоске от
смерти. В приемной его офиса,за
креслом, на стене, торжествовал
портрет манекена, с гордым, и очень
гордым взглядом любимой и жестокой
женщины. Сам Оскар Уайльд, был
польщён её несказанной жестокостью.
И Дориан Грей, не раз навещал это
божественное создание. Поэт плакал,
когда оставался один наедине с
портретом. Он жаждал быть
любимым, и писал...

О, что только не делали женщины
чтобы привлечь внимание кутюрье. С
самого раннего утра они толпились у
дверей офиса, который находился в
шумном центре города. В воздухе
стоял запах глубокой осени, лил дождь,
и шумели осенние листья. Барышни
переминались с ноги на ногу, даже
когда были сильные февральские
морозы, кутаясь в меховые
воротнички модных искусственных
шубок. Меняли позы, смотрелись в
зеркальные витрины, надували губки,
показывали свои ножки поправляя
кружевные чулочки, в надежде, что
кутюрье запомнит их, и подарит им
изумительные свои наряды.


Продолжение следует.