в тусклом блеске...

/кризисно-возрастное...перед зеркалом/




До весны – вдох один сигаретной затяжки…
Вновь сплетает хандра в средостении сети –
сердце в них изловить беззастенчиво метит,
чтобы билось о стенки замученной пташкой.

Сколько зим позади…- пережито немало:
детство, юность и молодость в призрачном прошлом…
Снова в зеркало взгляд…- будто чудо возможно,
чтобы прежней той юной красавицей стала…

В тусклом блеске потёртых слоёв амальгамы
вдруг возникло видение из зазеркалья.
«Хороша ведь… А станешь совсем идеальна! –
это бес тут как тут ’покадил фимиамом’. –
Подистёрлась, пускай, кое-где позолота,
Серебро в волосах благородно сияет.
[Что с рогатого взять, и не то наваяет].
Посмотри на себя… Встань-ка вполоборота!»

Крутануло с неведомой силой три раза.
Я всмотрелась: все контуры вмиг изменились –
без изъянов весь облик с изящностью линий:
пышногруда, стройна, молода, большеглаза…
Ах, не верю глазам: это я??!..- а оттуда
смотрит женщина-вамп с сексапильной улыбкой
[двадцать два/двадцать пять дашь от силы, навскидку] –
во мгновение ока желанное чудо!

И представилось, как выхожу Афродитой
я на берег <из пены родившейся дивно>;
на коне благодетельной леди Годивой;
и спешащей на бал на метле Маргаритой…

Как такой бы хотелось остаться навеки!..
Только бес запросил неподъёмную плату:
за миг юности – вечность в аду…
Не покатит!!!..
 – – –
Свет весенний прорвался бодряще под веки,
отражаясь жар-птицей в слоях амальгамы.
То ли сон, то ли явь… На меня снова смотрит
из зеркал до морщинок изученный облик –
захандрившей с бокальчиком красного дамы…

&

Как нам, женщинам, хочется старость отсрочить,
чтобы встретить закат с грациозностью лани…
Упускаем лишь то из своих мы желаний –
возраст сам по себе ни на миг не порочен.