Полевая мышь. Теодор Рётке

1

В обувной коробке, обтянутой старым чулком,
Спит мышонок, что я нашел на лугу,
Где он дрожал и трясся под палкой моей,
Пока я за хвост его не поймал и не принёс,
Баюкая в кулаке.
Маленький квакер, трепещущий всем существом,
Его смешные усы торчат как у мультяшки-мышонка,
Листики-лапки,
Словно у ящерицы,
Белесоватые, он расставляет их в попытках освободиться,
Извиваясь, как микроскопичный щенок.

Теперь он съел три кусочка разных сыров
И напился из крышки-поилки –
Столько, что лёг без сил в уголке,
Обернувшись хвостом, круглый живот,
Круглая голова; нетопыриные уши
Движутся, ловят малейшие звуки.

В самом ли деле больше он не дрожит,
Когда я к нему подхожу?
Как будто уже не дрожит.


2

Но утром дом из коробки пуст на веранде.
Куда он отправился, мой полевой мышонок,
Мальчик мой с пальчик, мне нос утыкавший в ладонь?
Бежать под крылом ястреба,
Под взглядом огромной совы, наблюдающей с вяза,
Жизнь отдавая на милость сорокопута, змеи и кота.

Я думаю о птенце, упавшем в густую траву
О задыхающейся черепахе на пыльной щебенке шоссе,
О паралитике в ванне, где всё прибывает вода, –
О созданьях безвинных, несчастных, покинутых.



***


Theodore Roethke

The Meadow Mouse

1

In a shoe box stuffed in an old nylon stocking
Sleeps the baby mouse I found in the meadow,
Where he trembled and shook beneath a stick
Till I caught him up by the tail and brought him in,
Cradled in my hand,
A little quaker, the whole body of him trembling,
His absurd whiskers sticking out like a cartoon-mouse,
His feet like small leaves,
Little lizard-feet,
Whitish and spread wide when he tried to struggle away,
Wriggling like a minuscule puppy.

Now he's eaten his three kinds of cheese and drunk from his
bottle-cap watering-trough--
So much he just lies in one corner,
His tail curled under him, his belly big
As his head; his bat-like ears
Twitching, tilting toward the least sound.

Do I imagine he no longer trembles
When I come close to him?
He seems no longer to tremble.

2

But this morning the shoe-box house on the back porch is empty.
Where has he gone, my meadow mouse,
My thumb of a child that nuzzled in my palm? --
To run under the hawk's wing,
Under the eye of the great owl watching from the elm-tree,
To live by courtesy of the shrike, the snake, the tom-cat.

I think of the nestling fallen into the deep grass,
The turtle gasping in the dusty rubble of the highway,
The paralytic stunned in the tub, and the water rising,--
All things innocent, hapless, forsaken.