***

в моей голове минимум троя
каждому на ум приходит двое
кого бы он завалил из мушкета
или веслом по башке, пока клюёт нормальный лещ
и эти двоя сидят с ним в одной голове

вектором кол прямо в лоб,
всю ванну залил кровью,
а теперь бегает вьюнком,
а потом обморок от кровопотери,
врачу даст откровение,
типа, это не самовыпил,
а убийство, что его надо в тюрьму,
он, крайне мучительным, агрессивным, кровожадным,
бесчеловечным образом
попытался убить двух человек
буквально, одним ****ным ударом,
но, ставя ремарку, что поставил таким образом
свою собственную жизнь под риск
скоропостижно, бесповоротно скончаться,
так, что его смерть станет заголовком
для некролога этой недели
на листок А4, гигантским шрифтом
напишут три одинаковых имени,
что скончались от одного орудия
и никому не должен был быть известен
заказчик убийства, совершенного той злополучной ночью

ведь на деле не ясно, кто именно
я, он или тот самый третий
попытались сделать это
да и никто из них не знает
врач думает, что я несу пургу,
что я или этот или тот, ****улся
но кто докажет, что врач сам не ****улся?
сможет ли он доказать, что это всё ложь?
или следствие чьего-то раздражённого сознания
ведь, даже, если с ноги проломить череп
их, узкий, маленький умишка
не сможет в тропах сознания
увидать через глазища
следы разных людей!
ведь кто-то истоптал все извилины
без всякой вины везде раскидал бычки
наплевал и даже, блять, нагадил!
и я знаю в рожу каждого
ведь, каждый украл мою рожу!
врач зашивает мне бошку,
а я жую нагло кисет,
ведь услышал это в стихе у кого-то,
подумал, что это будет круто
быть хоть чуточку поэтическим образом
и тут пришло озарение,
вот та самая крупица того,
что отделяет меня от этих двоих,
что, не смотря на все свои заслуги,
я остаюсь гигантской, жалкой дырой
что натерлась на паху у Бога,
от гадкого комплекса неполноценности
ведь, лишь я остаюсь жалкой посредственностью
что готова загубить три жизни,
из-за обиды, за то, что ему не дают рулить в его машине
его малолетние отпрыски,
что водят лучше его,
сам их создал, из желания быть похожим
на великих, прекрасных
в мраморе высоченных
из бронзы отлитых
они стали тем, чем я могу лишь казаться
но, лишь я, могу без стыда
убить своего исаака,
а после, камнем, забить козла
ибо, зависть и боль это то,
что им не досталось, но осталось во мне
и это моя гордость, быть
жалкой
глупой
беспросветной,
безнадёжной
нелепой
репродукцией себя самого
быть самим собой