За голубнем

Особенно тёплые воспоминания вызывает у меня поход за ягодами в школьные годы.
Август месяц. Голубика на старой полосе за аэропортом. Мы с Наташкой – в резиновых сапогах, стареньких куртешках, чтоб не жалко было, если испачкаемся, в светлых косынках, чтоб «комары не заели» и с белыми эмалированными трёхлитровыми бидончиками в руках. А впереди – моя бабушка Рая с большим пятилитровым ведром: песочного цвета бидоном  из толстого пластика, с узким горлышком. Сколько помню, бабушка по ягоды всегда брала только его. До сих пор в памяти стоящая в коридоре под лестницей наполненная доверху баклажка с голубнем – так звала моя бабушка голубику.
Обязательным условием каждого нашего похода в лес было бабушкино напутствие: «Пока не наберем, домой не пойдёт!»
Можете представить себе нашу обреченность над бидоном, дно которого только-только покрыл слой голубых, продолговатых ягод.
«Вот бы, - думали мы, - найти поляну, усеянную ягодами, чтоб никуда не уходя сразу насобирать полный-преполный бидон, желательно за час, и  с чувством выполненного долга вернуться домой!»
За ягодами мы отправлялись с утра пораньше, часов в семь.  Невыспавшиеся, без особого энтузиазма, с дурацкими платками на голове (или платами, как называла бабушка, «плат-то надела? ») мы плелись вслед за ней по знакомой с малолетства тропе, считали ворон и, понимая безвыходность ситуации, надеялись на скорое возвращение. Чтобы нам было не так скучно, бабушка брала с собой в отдельной сумке хлебы:  бутерброды с маслом, яйца, а к ним – чай или морс. Знала ведь, чем можно поднять наше настроение! Только это и спасало.
Не успев прийти на полосу, я начинала канючить: когда  будет обед? А бабушка лишь приговаривала: сейчас, до половины наполним ведра и поеди;м!
«Хороший повод шевелить клешнями!» - думала я и ускоряла темп.
Долгожданная половина довольно-таки быстро, часа за два, была собрана. После чего наступало чае- или морсопитие, задушевные беседы на какой-нибудь кочке или пеньке.
Мне нравилось на полосе: там не было, ну, или почти не было, комаров, и всего в паре километров находился дом. Полоса представляла собой поле, покрытое низкорослой, выгоревшей на солнце травой и мелкими ягодными кустами. Кроме голубики здесь можно встретить и чернику, и землянику, и стих. Последнего на полосе было больше всего, поэтому я каждый раз недоумевала: зачем мы часами ползаем по полю, собирая голубику, когда кругом такие залежи стиха!
Иногда на полосу во время специальных учений приземлялись парашютисты или приезжала аэропортовская машина для того, чтобы разогнать ненасытных ягодников. Забыла сказать: в этом месте запрещалось собирать ягоды и грибы, потому что полоса была взлётно-посадочной и, к тому же, действующей. И такие неугомонные собиратели как, например, моя бабушка и её подруги, не знавшие страха и меры, выползая на полосу, вполне могли, если не попасть под колеса несущегося самолёта, то, как минимум, потрепать нервы экипажу и работникам аэропорта. Конечно, никто из фанатичных ягодников не планировал быть распластанным под самолётом, люди прекрасно понимали опасность приближающегося воздушного средства, поэтому завидев вдалеке заходящий на посадку авиа-транспорт, дружно убегали в лес и отсиживались там до тех пор, пока не наступало затишье. К тому же, никто не хотел платить штраф за нарушение порядка, поэтому лишний раз не рисковали и, как говорится, «не высовывались» из кустов.
Однажды и мне «посчастливилось» прятаться в этих самых кустах во время очередного разгона. Очень хотелось своими глазами посмотреть на происходящее. Строгий мужской голос из громкоговорителя вещал: «Товарищи женщины! Просьба покинуть взлётно-посадочную полосу!..» Товарищи женщины испуганно залегали кто в траве, кто в кустах, из которых то тут, то там торчали женские попы. Как сейчас помню, то ли бабушка, то ли тётя Римма с такой силой прижали меня к земле, что мне показалось, будто косточки мои хрустнули. Никто не хотел платить штраф, поэтому сидели тихо и на призывы покинуть полосу не откликались. Только я пыталась выкурнуть из-за травы, чтобы посмотреть хоть одним глазком, что происходит, как бабушка и тётя Рима тут же, хватая за шкирку, пригибали меня к земле. Было страшно, но очень интересно.
Бутерброды уходили на ура. Вместе с бутербродами окончательно исчезало желание собирать ягоды. Но «пока не наберем - домой не пойдём!», поэтому мы поднимали свои ленивые попы, чтобы продолжить сбор и, буквально считая сантиметры до верхушки бидона, монотонными движениями срывали ягоды с куста и клали их, горстями или штучками, в бездонную, как нам казалось, посудину.
Однажды, видимо совсем притомившись, я оставшиеся пять сантиметров до верха аккуратно выстлала мхом, а сверху присыпала ягодами. Сообщив бабушке, что я «уже всё» и получив в ответ довольное одобрение, я навострила лыжи в сторону дома. Но бабушка, отличавшаяся особым упорством в сборе ягод и грибов, как бы невзначай бросила мне: «Сейчас я ещё немного дособираю и пойдём. Не пойду же я с пустым ведром!»
Пришлось и мне заняться делом. Я выбросила мох и принялась наполнять свою посудину. Не стоять же просто так!
Когда бидон, наконец, был полон, мы могли позволить себе просто поесть ягод. Горстями мы клали в рот стих и голубику и смаковали многообразие вкусов. Это было блаженство - полные бидоны ягод и полный рот вкусов!
Домой возвращались уже за полдень. Часа в три-четыре, уставшие и довольные, мы поднимались по крыльцу, радуясь, что наконец-то добрались до дома. В тот момент мы ещё не подозревали, что на утро нас ждет очередной поход в лес.