Наступление ночи

НАСТУПЛЕНИЕ НОЧИ (в городе)
Скипвит Кэннелл

Солнце близится к закату
И высотные здания
Становятся зубами
В кровь разрывающими горло неба;
Глухая стена перед моим окном
Становится ночным небом над маршами
Когда нет луны и ветра,
А в бассейне плещутся маленькие рыбки.
Я зажег свечу, чтобы сочинить для тебя песню,
Но забыл об этом, потому что очень устал;
А свеча... как желтая моль...
Трепещет, трепещет
Глубоко в моем мозгу.
Моя песня была о заморской даме,
Которая прекрасна и печальна
И которую бросили и она умерла
Тысячу лет назад.

Треснувшая чашка у моего локтя
С осадком чая в ней
Вернее фиксирует мою усталую мысль
Чем ту песню, которую я сочинил для тебя да и забыл...
Подарить ее тебе.
Я устал.
Я так устал,
Что моя душа похожа на бескрайнюю,
Опустошенную равнину
И биение миллионов сердец
Это всего лишь шепот ночного ветра,
Дующего над ней.
 
Стихотворение «Наступление ночи» появилось в книге «Другие: Антология новых стихов» под редакцией Альфреда Креймборга, опубликованной в 1917 году Альфредом А. Кнопфом. Поэзия Скипвита Кэннелла включена в антологию наряду с поэзией других поэтов раннего Нового Времени двадцатого века, таких как Мэри Кэролин Дэвис, Жанна Д'Орж, Т. С. Элиот и Марианна Мур. Его работы также были включены в антологию наряду с работами Эми Лоуэлл, Уильяма Карлоса Уильямса и Эзры Паунда в первой антологии поэтов-имажинистов, опубликованной в 1914 году, Des Imagistes: An Anthology, под редакцией Паунда. Весной 1957 года The Kenyon Review опубликовало книгу британского поэта и эссеиста Альвареса «Имажизм и поэтессы», в которой автор писал: «Историки литературы часто играют в совпадения, указывая как великий всплеск талантливых елизаветинцев последовал за поражением [испанской] армады, а движение романтиков последовало за Французской революцией и так далее. Тем не менее, насколько мне известно, никто до сих пор не обратил внимания на то, что подъем имажинистского движения в Англии, по крайней мере, совпал с предоставлением женщинам избирательных прав. Только теперь, на приличном отдалении от этих событий, мы можем оглянуться назад, чтобы увидеть, что на самом деле это не было совпадением. Ибо имажизм был первым полномасштабным феминистским движением в поэзии».

THE COMING OF NIGHT
Skipwith Cannell

(In the city)

The sun is near set
And the tall buildings
Become teeth
Tearing bloodily at the sky’s throat;
The blank wall by my window
Becomes night sky over the marches
When there is no moon, and no wind,
And little fishes splash in the pools.
I had lit my candle to make a song for you,
But I have forgotten it for I am very tired;
And the candle … a yellow moth …
Flutters, flutters,
Deep in my brain.
My song was about, ‘a foreign lady
Who was beautiful and sad,
Who was forsaken, and who died
A thousand years ago.’
But the cracked cup at my elbow,
With dregs of tea in it,
Fixes my tired thought more surely
Than the song I made for you and forgot …
That I might give you this.
I am tired.
I am so tired
That my soul is a great plain
Made desolate,
And the beating of a million hearts
Is but the whisper of night winds
Blowing across it.

This poem is in the public domain. Published in Poem-a-Day on March 16, 2024, by the Academy of American Poets.

“The Coming of Night” appears in Others: An Anthology of the New Verse, edited by Alfred Kreymborg and published in 1917 by Alfred A. Knopf. Skipwith Cannell’s poetry is anthologized alongside that of other early modern twentieth-century poets, such as Mary Carolyn Davies, Jeanne D’Orge, T. S. Eliot, and Marianne Moore. His work has also been anthologized alongside that of Amy Lowell, William Carlos Williams, and Ezra Pound in the first anthology of Imagist poets, published in 1914, Des Imagistes: An Anthology, edited by Pound. In the spring of 1957, The Kenyon Review published “Imagism and Poetesses” by British poet and essayist Al Alvarez, in which he wrote: “Literary historians often play the game of Coincidences; they point out how the great outburst of Elizabethan talent followed the defeat of the [Spanish] Armada, how the Romantic movement followed the French Revolution, and so on. Yet, so far as I know, no one has yet remarked [on] how the rise of the Imagist movement in England at least coincided with the enfranchisement of women. Only at this decent remove have we the hindknowledge [sic] to see that it was, in fact, no coincidence. For Imagism was the first full-scale feminist movement in poetry.”