Vusal Zeinelov - Nagorno mist Горный туман

Всеволод пытался еще понежиться в прохладной постели. Он был один на даче. С вечера убавив до комфортной для себя температуры отопление и чуть приоткрыв створку окна в спальне, Всеволод раскинулся на широкой кровати и неожиданно быстро заснул. Рабочие заботы не смогли заставить усталое сознание по привычке ворошить их . Проснулся Всеволод довольно рано. Сквозь неплотные шторы робко пробивался туманный рассвет. По подоконнику изредка постукивали капли подтаявшего на крыше снега. Но не их звук разбудил Всеволода.  Иной звук, слегка тревожный и манящий проник в спальню снаружи и затаился, вызвав неясные воспоминания. Всеволоду показалось, что неведомый звук почудился ему, пребывая на грпни сна и яви. Повернувшись к стене и больше не прислушиваясь к смеси шуршащей тишины и редких постукиваний, Всеволод попытался задремать. Но тут неведомый звук снова повторился. В нем присутствовала природная гармоничность.  Из самых глубин памяти Всеволода выплыло едва ощутимое детское воспоминание, постепенно приобретавшее зримый образ.  В руках маленького Севы была расписная жестяная балалаечка с изогнутой ручкой посредине круглого, похожего на барабанчик корпуса. Сева осторожно крутил ручку и из балалаечки доносились нежно блямкающие грустноватые звуки. Именно такие звуки слышались с перерывами из туманного утреннего пространства. Всеволод натянул тренировочные и толстовку, спустился на первый этаж и, отперев входную дверь, вышел на веранду. Новый звук послышался от вершин старых берез на окраине перелеска за участком. Всеволод разглядел на ветвях почти у самых вершин трех больших черных птиц, перекликавшихся между собой щемящими, трогательными, совершенно неожиданными для черных птиц призывами. Это были довольно редкие гости -  большие вОроны. Всеволод уважал их за почти человеческую интеллигентность и гордую спокойную уверенность в своей исключительности. Впервые услышанные в утреннем тумане переговоры птиц, только еще более утвердили Всеволода в почтительном отношении к ним. Их беседа напоминала доверительный разговор старых, давно знакомых джентельменов  в приватном кабинете дорогого клуба. И, в то же время, в голосах вОронов чудилась нежная добросердечность и трогательность. Сердце Всеволода наполнилось теплой ностальгией. Он постоял еще пару минут, пока вороны, неспешно взмахивая широкими крыльями, не перелетели с ближних деревьек в глубь перелеска, унося с собой неоконченную прелюдию а капелла.