Соловьев Н. В. образованнейшего из всех русских кн

Соловьев Н.В. Так шло до появления Николая Васильевича Соловьева (1877-1915), образованнейшего и даровитейшего из всех русских книжников старого и нового времени. Окончив два факультета, прекрасно воспитанный, сам страстный любитель и собиратель, он сделался книжником-антикварием при исключительных обстоятельствах. Единственный сын богатого коммерсанта, он тяготился делом отца, которое было ему не по душе, а между тем отец прочил его стать во главе всех своих предприятий. Наперекор родительской воле, лишенный от него всякой поддержки, он решился на последнее средство. У него была недурная библиотека по библиографии, иллюстрированным изданиям и по Финляндии, любимому его предмету собирательства, и он не задумался пожертвовать ею, вложив ее в основу своего книжного предприятия. Он снимает небольшое помещение на Симеоновской улице и, буквально, без гроша в кармане начинает дело пока в очень скромных размерах. Это было в 1901 году. Молодой, неугомонный,— он предался любимому делу со всей страстностью пылкой натуры и повел его образцово, придав ему чисто антикварный, а не букинистический характер, как все остальные его коллеги. С апреля 1902 года он уже издает журнал «Антиквар», при котором стал прикладывать и свои каталоги. Раскритиковав во вступительной статье журнала своих предшественников по изданию библиографических журналов — Гартье, Лисовского и Шибанова — за их «неумелое и скучное ведение» своих журналов, он с юношеским задором пророчит своему начинанию неувядаемую долговечность. Однако, просуществовав ровно год, и он не избег общей участи и должен был прекратиться. Но антикварное его дело продолжало расширяться. Отец, видя бесповоротное решение сына отдаться своему любимому делу, примирился с ним и предоставил ему неограниченные кредиты. С этого момента Николаю Васильевичу открылись всякие возможности проявить свою деятельность в полной мере, и он не замедлил это сделать. Он переходит на Литейный проспект, в д. №51, отделывает с небывалой дотоле в Петербурге роскошью магазин в стиле empire, устраивает с большим вкусом великолепные витрины; издает превосходные по внешности каталоги по чисто парижскому образцу, располагая некоторые из них по отделам и обильно снабжая снимками. В то же время он не только не забывает, но, можно сказать, уходит с головой и в работы по библиографии, обнаруживая при этом недюжинные дарования. В возникшем в 1907 году журнале «Старые Годы» он принимает постоянное участие и на протяжении ряда лет дарит нас каждый год отдельной нарядной монографией. Так, у него вышли: в 1907 году «Русская книжная иллюстрация. XVIII века»; в 1908 г. — «Иллюстрированные издания о России начала XIX века»; в 1909 г. — «Иностранцы в России в XVII веке»; затем «Библиография усадеб». Чередуя свою библиографическую деятельность с антикварной, он нередко ездил за границу и всегда привозил оттуда массу интересного материала, главным образом из области художественных изданий о России (предмет, больше всего его занимавший). Постановка антикварного дела за границею увлекала его, он старался все перенять, рисуя самые смелые планы, как он все «перевернет» здесь у себя. И действительно, каждый раз, возвратясь из-за границы, он брался с обновленными силами за расширение дела. Но «перевернуть» все-таки ничего не мог. Развиваясь в исключительно благоприятных условиях, совершенно свободный от забот о завтрашнем дне, недуге, которым были одержимы без исключения все остальные российские книжники, он мог бы сделать гораздо больше того, что сделал. Он не использовал все предоставлявшиеся ему возможности отчасти и по своей вине, вследствие нежелания считаться с укладом собирательского мира. Вина его и значительная, заключалась в том, что он не любил входить в непосредственные сношения с публикой, не соприкасался с нею. За исключением самого узкого кружка его постоянных клиентов, его никто не видел в магазине, да и с теми он объяснялся не в магазине, а в кабинете при нем, из которого никогда не выходил. От его магазина, за исключением обстановки и всяких новшеств, не веяло специфичностью хозяина, не обдавало теплом радушного приема. Предоставляя общаться с публикой всецело своим сотрудникам, он находил, что для выявления физиономии предприятия вполне достаточно выпускаемых им каталогов. С другой стороны, преследуя красоту во всем, он и в книгах признавал только красивые издания, избегая всего остального, не стремясь даже рассмотреть хорошо, что попадалось ему вне этой области, и тем суживая свою производительность. Дело он имел исключительно для своего развлечения и ему мало было заботы о том, приносит оно ему пользу или нет. Это парадокс, но факт, что материальная обеспеченность, отсутствие которой так больно отражается на развитии дела у любого книжника, именно она мешала его развитию у Соловьева. В 1911 году Н.В. Соловьев предпринимает издание журнала «Русский Библиофил» и на этот раз уже крепко, при исключительно благоприятных условиях, нисколько не считаясь с подпискою, что и дало возможность журналу просуществовать шесть лет, до самой кончины редактора-издателя, пресекшей его жизнь в полном расцвете сил на 38 году отроду. Он умер в августе 1915 года, заразившись сыпным тифом при уходе за ранеными в русско-германскую войну. В его лице сошел в могилу не только самый образованнейший русский книжник, библиофил, но и необыкновенно доброй души человек.