Готье В. Г. был для Москвы таким же явлением, как

Готье В.Г. был для Москвы таким же явлением, как Фельтен для Петербурга, свидетельствующим о ненормальном состоянии антикварного книжного рынка в России. Владелец прекрасно оборудованного французского магазина и библиотеки для чтения, превосходно знавший дело по выписке из-за границы новых изданий, но ни капли не смысливший в антикварном деле, вдруг начинает покупать крупные библиотеки одну за другой. Начиная с 1878 года, у него проходят библиотеки Требинова, Дурова, Зайцевского, Котляревского, собрание гравюр Тюляева, библиотека и собрание гравюр Рошфора, а в это время настоящие книжники, немудрые владельцы убогих лавочек, влачили жалкое существование, довольствуясь покупками на десять — двадцать, много пятьдесят, рублей, а сторублевая покупка составляла событие, о котором долго говорили, как о явлении, из ряда вон выходящем. «Да где же он достал такие деньжищи», разводили они руками, завидуя счастливцу. Как яркую иллюстрацию обрисованного положения, следует прочесть вышеуказанную книжку Астапова (22), где подробно изложена история покупки библиотеки Водянского. Два «крупные» тогдашние торговца — А.А. Астапов и П.В. Шишов, имея в кармане один 100 руб., а другой 50 р., задумали купить библиотеку, стоимостью в 3000 рублей. «Да с чем же мы пойдем?» спрашивает один другого. А тот ему цитирует басню Крылова: «где силой взять нельзя, там нужно полукавить». И, действительно, купили, всякими ухищрениями обманув бдительность того же Готье, посягавшего и на эту библиотеку, и уговорив вдову Бодянского согласиться на рассрочку платежа. Но это один единственный случай, о котором долго говорила вся Москва, писались мемуары, а сам счастливый обладатель этой библиотеки до конца дней своих неустанно рассказывал всем о содеянном им «подвиге». И это был, действительно, для книжника того времени подвиг без кавычек. Библиотеки, прошедшие через руки Готье, были чрезвычайно интересны. То, что мы видим в его каталогах, начавших издаваться с 1887 года (23), не дает и малейшего понятия о первоначальном составе этих библиотек. Это уже остатки, уцелевшие от распродажи в течение чуть ли не десяти лет. Каким наитием набрел Готье на желание заняться антикварным делом, неизвестно, но что он был совершенно не подготовлен к ведению его, об этом свидетельствует способ распродажи, лишенный какой бы то ни было организованности. Как и Фельтен, Готье, не признававший отдельных покупок, приобретал только целые библиотеки. Способ реализации был даже проще применяемого Фельтеном, обращавшегося за содействием к сведущим лицам. Здесь же просто приглашались крупные собиратели к еще не вскрытым, только что привезенным ящикам; при них эти ящики вскрывались и им предоставлялось сейчас же выбирать из них все, что они пожелают. Оценка производилась тут же, по вдохновению, базируясь как на объеме книги, так и в зависимости от красоты издания. «Путешествие» Радищева (24) (было и оно) из библиотеки Дурова, как не имеющее, бедное, ни того ни другого достоинства, было оценено в 10 рублей и досталось тому, в чьем обладании был ящик, в котором оно находилось. Этим счастливцем оказался И.М. Остроглазов, известный собиратель редких книг, оставивший нам и описание своего замечательного собрания (25). Многие тогдашние коллекционеры, как: Остроглазов, Щапов, Нарышкин, Остроумов, Рошфор обогатили свои собрания после распродажи скупленных Готье библиотек. Но и после этого запасы настолько были еще велики, что Готье в 1882 году для более успешной реализации их должен был открыть филиальное отделение в Панкратьевском переулке, тогдашнем средоточии букинистического рынка, где и предполагалась дальнейшая распродажа двух первых и крупнейших библиотек, прошедших через руки Готье, Требинова и Дурова. Но антикварное дело — мудреное дело. Для успешного его ведения недостаточно одного интересного материала, но должен быть и опытный руководитель, без наличия которого оно будет нежизненным и обреченным на замирание. Так случилось и с Готье в Панкратьевском переулке. Наполнив лавку товаром, но не найдя сведущего продавца, он не мог долго просуществовать и, не имея успеха, должен был закрыться. Сосредоточив снова все антикварные запасы у себя в магазине на Кузнецком мосту, он начал с 1887 года издавать, наконец, каталоги, вступив, таким образом, на более организованный путь. Но жизненнее дело от этого у него не стало. Причин этому было две. Первая, и самая главная, состояла в том, что, не будучи в состоянии сам заниматься своим антикварным отделом, он всецело должен был передать управление им приглашенному сотруднику,— задача не только не легкая, но, можно сказать, даже невыполнимая. Ни в каком другом предприятии, каких бы научных сил и дарований оно ни требовало, не бывает так трудно найти подходящего сотрудника, как в этом, в сущности, казалось бы, самом ничтожном, антикварном деле. Ни в России, ни во всем мире не было и нет института на звание антиквария. Единственный и самый верный институт — это школа, пройденная мальчиком у доброго хозяина. Но хорошо воспринявшие эту школу, обыкновенно, не долго засиживались у своего учителя и становились сами хозяевами. Вот почему нет знающих книжников, находящихся не у дел. Не нашел таковых и Готье. Вторая причина неуспеха антикварного предприятия Готье заключалась в том, что он не признавал отдельных покупок вне целых библиотек, и это была его большая стратегическая ошибка. Библиотеки — не грибы, являются они не часто; между покупками одной от другой бывают интервалы, иногда очень значительные; как бы ни был хорош состав одной купленной библиотеки, он все-таки пестрый, и книги не могут быть распроданы сразу подряд, все без остатка; этот остаток, всегда очень значительный, обреченный на медленную продажу, не будет балластом лишь в том случае, если он обновляется приливом нового материала, необходимого .для поддержания интереса к созданному делу постоянных собирателей, .всегда нетерпеливых и требующих все нового и нового, чего они еще не видели. Готье не учел этого обстоятельства; библиотеки перестали сменять одна другую; каталоги стали выходить все реже и реже, между 20-м и 21-м был уже интервал в два года, и, наконец, в 1895 году совсем прекратились. В 1896 году скончался и сам В.Г. Готье, оставив прекрасный и чуть ли не самый лучший в России французский магазин, оборудованный по чисто европейскому образцу, который и занимал главное его внимание, принося хороший прибыток. Этот прибыток и натолкнул его на мысль заняться антикварным делом. Почва была самая благоприятная. Библиотеки, благодаря бедности настоящих антиквариев, не смевших и помышлять о покупке их, продавались за бесценок, и польза от их реализации, кто бы этим делом, имеющий деньги, ни занялся, была очевидная. Преемником Готье был Ф.И. Тастевен, его долголетний сотрудник.. Продолжая поддерживать на той же высоте французское дело, на антикварное Тастевен взглянул иначе. Попробовав по инерции некоторое время: вести его и издав три каталога, он убедился, что пора дешевых покупок миновала, настоящие книжники окрепли, вести с ним конкуренцию, не углубившись в дело с головой, невозможно. Трезво приняв все это в соображение, он подкрепил его еще выкладками рассчетов, во что обходится содержание антикварного отдела. Он начал с того, что высчитал стоимость площади, им занимаемой, и нашел, что если бы эту площадь употребить на расширение своего основного французского предприятия, было бы куда, доходнее. Вполне удостоверившись в непродуктивности отдела, не имея к тому же никакого к нему влечения, не долго думая, он зовет Шибанова, и продает ему целиком весь отдел. Так кончилось антикварное дело Готье, просуществовавшее 25 лет. Книг и к моменту ликвидации, книг хороших, особенно XVIII века, было еще великое множество. Оставались они непроданными вследствие высокой. оценки в каталоге, по которой в свое время не прошли, а потом были забыты. Переоценивать же и повторять в каталоге один и тот же экземпляр Готье не любил и к этому никогда не прибегал. Выло много и дублетных экземпляров, вследствие аналогичного направления скупленных им библиотек. Ликвидировав русский антикварный отдел, Тастевен не совсем отрекся от антикварного предприятия. Имея постоянные и широкие сношения с заграницею, он специализировался на обслуживании французских, антикварных фирм, разыскивая для них здесь, в России, книги по их desiderata. Особенно успешно шло у него дело по добыче первых изданий различных французских классиков, которых было завезено сюда множество — и в которых здесь мало кто умел разбираться, считая какой-нибудь трех с половиною-франковый томик Гюго, Додэ или Золя в первом издании, просто за подержанную книжку и предпочитая ему последнее издание, а там это были реликвии и ценились на вес золота.