Форсирование реки Вуокси

Вуокси – довольно быстрая, глубоководная и широкая (более 300 метров) река. По Вуоксинской системе проходила сильно укреплённая, насыщенная ж/б дотами финская оборонительная «Линия Маннергейма» на Карельском перешейке.
На Кексгольском направлении наступала 23-я армия. Особенно ожесточённые бои шли с 4-го по 9-е июля 1944 года в районе Яюряпя, где части 98-го стр. корпуса генерал-лейтенанта  Г.И. Анисимова 7-го июля вышли к р. Вуокси. Командование 23-й армии поставило задачу форсировать этот водный рубеж.
Наибольшего успеха достигли 946-й и 461-й стр. полки 142-й дивизии полковника Г.Л. Сонникова, они форсировали реку на подручных средствах, штурмом овладели позициями противника на противоположном берегу и захватили там небольшой плацдарм. Стойко и мужественно его обороняли, но их необходимо было немедленно пополнить вооружением, боеприпасами и живой силой, а потому срочно установить переправу. Эту задачу поставили перед 172-м ОМИб 20-й ОИСБ, для чего накануне был получен новый понтонный парк А-3 (на резиновых лодках) грузоподъёмностью 5 тонн.
Получив парк А-3 и готовясь к форсированию реки, мы хорошо натренировались на сборке паромов и наведению наплавных мостов и прибыв на правый берег Вуокси, уложили парк и ждали команды по наведению переправы. И главное на первом этапе при решении той задачи – умение хорошо маскироваться. Я, когда был молодым солдатом, не мог себе представить насколько важна маскировка в военном деле и особенно в данном случае. А ночи тут светлые были.
И когда нам поступила команда навести понтонный мост и переправить 10-ю с.д. на левый берег реки, мы быстро и квалифицированно решили эту задачу. Как сейчас помню все команды:
1. К сборке паромов приступить!
И все наши натренированные расчёты бегом бросились снимать маскировку с парка, заранее уложенного на правом берегу. Поднесли понтоны на край берега и стали их помпами накачивать. И как только лодки накачали, поступила вторая команда:
2. Лодки на воду!
Эта команда была исполнена немедленно.
3. Третья команда: Прогоны!
Это значит надо нести брусья и укреплять их.
4. Настил!
Укладываем щит и крепим их к прогонам, а также крепим замки на концах прогонов.
5. Запожиливай!
Завершающая команда. Устанавливаем отбойные брусья, стойки на канатах, как перила. Заносим вёсла, якоря, помпы. И ждём команду на ввод паромов в линию моста.
6. Паромы в линию моста заводи!
В это время пристани уже готовы. И пошли паром в линию моста, соблюдая очерёдность, чтоб не промахнуться. А на правом берегу уже стоит колонна автомашин и пехота в ожидании пропуска войск в ту сторону. С нашего берега на островок, что в середине реки, руководил наводкой моста сержант Николай Зубов. Через островок, покрытый лесом, кем-то заранее сделана дорога. А с этого островка на берег противника, где завоёван нашими войсками плацдарм, руководил работами я. И когда мы доложили своему командованию о готовности наших участков моста к переправе грузов, командиры рот и командир батальона Ханов лично прошли по мосту, убедились в его исправности и дали команду на пропуск войск. И войска пошли. Автомашины и артиллерия ехали со скоростью 5 км в час. Пехота шла пешком с полной выкладкой. Всё шло слаженно и организованно как на учениях. М стояли в лодках начеку, готовые немедленно к действию: ремонтировать, подкачивать лодки, вправлять линию моста с помощью якорей.
     Но самое главное, что противник места нашей переправ сразу не обнаружил. Где-то рвались мин и снаряды, но по нам не попадало. Таким образом, до утра без единой потери м переправили всю 10-ю с.д. и стали уже выводить в обратную сторону с плацдарма порожняк. Всходило солнышко. На небе – ни тучки. Я находился на середине моста, когда увидел, что движение прекратилось. В чём дело? И вдруг слышу, с островка кричит мне мой помощник солдат:
- Сержант! Самолёты!
Я  глянул в небо, а они уже заходят на пикирование. Ну, бегать-то я умел. Секунды – и я на островке. Но и бомб уже у цели. Окопчик мой уже занятым кем-то оказался. Но под деревом стоял какой-то мне незнакомый генерал, а рядом его легковая машина. Глядя на него, мне даже стыдно стало прятаться, но как увидел нашу переправу, ахнул: все наши лодки полопались, и они гуськом поплыли вниз по течению, мост разорвало на части. Тоже самое было и на той стороне у Зубова. И хоть немецких бомбардировщиков наши истребители прогнали, а что толку, враги своё дело сделали. Но потом появились наши катера-полуглиссеры и мы стали догонять разорванные части моста под огнём противника, брать их на буксир и уводить на правый берег реки. Делали мы это чётко, хотя и попадали под обстрел с берега противника и их самолётов. Но раненых и убитых среди нас, к счастью, не оказалось. В небе шли воздушные бои, видимо нас прикрывали с суши и с неба. Как потом мне рассказывали, мой друг Николай Зубов в рубашке родился. Когда началась бомбёжка, он оказался спящим на корме одного из понтонов на своём участке моста. И всего-то на минутку задремал, как он говорил. А тут рядом в воду падает бомба, взрывной волной его выбрасывает в реку, а такой же взрывной волной другой бомбы его выбросило на берег, отчего он как полоумный бежал куда попало через окопы, пока кто-то его за ногу не поймал. Так уж спросонку парень перепугался, а когда понял, что жив и здоров и находится среди своих, от радости дико захохотал. И такое оказывается бывает.
     Все потом говорили и писали, что эта переправа 10-й с.д. через р. Вуокси самая уникальная и самая бескровная за всё время Великой Отечественной войны. Не зря же сказано кем-то из великих полководцев: «Самая блестящая из побед это победа малой кровью…» Всё так. НО у нас поговорили об этом  и - молчок. Никого за это не наградили. А может быть кого-то и наградили втихаря. Во всяком случае мы, солдаты и сержанты 172-го ОИСб ничего об этом не слышали. А почему? Я думаю так, что комбату 172-го батальона, как вновь назначенному, капитану Ханову неудобно было подчёркивать подвиг своих подчинённых перед вышестоящим руководством. А вышестоящие, зная об этом, вроде как и не заметили в этом ничего исключительного, чем в общем то обидели своих подчинённых, и довольно крепко.
    Или у нас, русских, чаще привыкли присваивать звания Героев посмертно? А ордена давать только тогда, когда кровь прольётся рекой и от того или другого подразделения остаются одни клочья?
   А тут, что за героизм? Ну переправили дивизию без потерь, ну и что? Так это в обязанности сапёров входило. Уникальный случай. Просто людям повезло. За такие мысли я бы кое-что высказал бы таким командирам. А ещё лучше бы было хоть на одну такую операцию разжаловать их до рядовых и сержантов, а после спросить у тех, кто останется жив: «Ну как, господа генералы, может быть вы по медальке всё-таки заслужили?» И только после этого вернуть им те воинские звания и занимаемые должности.