8 марта

«ОПАСНОСТЬ!»  - сигнал включается в мозгу, адреналин выбрасывается в кровь, и рука, подобно гюрзе, атакующей без предупреждения, бросается поперек мокрого от пота тела к левому боку, где должен быть пистолет. Оружия нет, и паника накрывает меня, мгновенно высасывая из крови весь кислород.

Я сажусь и чувствую, как тонкие женские руки с четко прорисованными мышцами обвивают меня, прижимают к пластмассовой, такой неродной груди, созданной хирургом. Меня обдает запах ее духов: ваниль и какие-то еще дурманящие, холодно-сладкие ароматы Востока. Ее тело кажется мне горячим, потому что сам я холоден, как лед. «Тише, тише, ти-ше, т…и…ш…е…» - шепчут мне в ухо ее губы, опаляя ароматным огненным дыханием щетину на правой щеке.

В голове холодно. Желудок словно скрутило изнутри стальным тросом. Руки дрожат от избытка адреналина. Мне нужна разрядка. Я хочу сломать ее тело, такое мягкое, хрупкое, податливое и беззащитное. Перемолоть жерновами своих могучих рук. Стряхнуть окровавленное месиво из мяса и костей со своих пальцев, подобно грязной мокрой половой тряпке. И, возможно, тогда это все наконец-то выйдет из меня – и я смогу спать.

Она не видит мое лицо. Я открываю рот и беззвучно кричу, выдавливая из легких газ до последней капли.

«Ну что ты?», - она отстраняется от меня и, улыбаясь полными губами, смотрит мне в глаза. «Сегодня же 8 марта. Праздник. Это салют».

Она открывает шкаф в поисках белья – от пота постель промокла насквозь. Я снимаю пропотевшие трусы и голый иду в душ. В номере на последнем этаже отеля в центре крупного промышленного города отлично слышно работу расчета ПВО. Это не салют. По пути в душ я, не смотря на холод, высовываюсь в окно насколько возможно и в несколько затяжек расправляюсь с сигаретой – курить в номерах отеля запрещено.

Три недели назад у меня был день рождения. Женщина спросила о чем я мечтаю – и я соврал. Я сказал, что мечтаю о мире.
На самом деле я мечтаю спать не просыпаясь. Хотя бы одну ночь за последние тридцать лет.