Дуриман

Не желаю, не хочу, не буду
К старому возврата больше нет
Я надеюсь что тебя забуду
Как одну из самых страшных бед!

Ураган прошёл, повеселился,
Сколько вон, деревьев повалил.
Было время, а в тебя влюбился,
Но теперь, надеюсь, разлюбил.

И берёзка наземь повалилась,
Как жесток был этот ураган.
Мне казалось, ты в меня влюбилась...
Что мне скажешь, пёсик Дуриман?

Да ты прав, мне только показалось
И тебя мне ближе, не найти.
Только боль в душе моей осталась,
Вот пытаюсь от неё уйти.

Что мне делать, друг мой, Дуриманчик,
Может быть, полаем при Луне!
Или опрокинуть мне стаканчик,
Чтобы легче, было лаять мне?

Но постой, мне это не поможет,
Горе водкой вовсе не зальёшь.
Где-то там, под ложечкою гложет,
От себя, как видно, не уйдёшь.

Но, а может, всё же попытаться?
Огляделся быстренько вокруг,
Если всё же, очень постараться...
Что такое? Что случилось, друг?

Что хвостом вдруг, завилял паршивец,
Ласково и нежно заскулил?
Да, куда ж ты, стой же нечестивец!
Бросить друга, значит ты решил?

Оглянулся я и не поверил,
Мой не годный, мой любимый пёс...
И часы я отчего-то сверил,
На сигнал, что ветер мне донёс.

И мгновенье вдруг остановилось,
Только мысль стучала в голове!
Что не сон ли это, не приснилось...
Пёсик развалился на траве,

Ты сидела рядом и ласкала,
Теребила за ухом его,
На меня взглянула и сказала:
— Не сдержу я слова своего.

Да не стой, как истукан, любимый!
Подойди и поцелуй меня.
Пёсик, отойди не выносимый...
Мысль летела, в голове звеня:

— Она здесь, она ко мне вернулась!
Она здесь, могу её обнять...
— Подошла ко мне и улыбнулась:
— Извини, заставила страдать.

Я же так, люблю тебя, любимый!
Нежный мой, чудесный и родной.
Так люблю, мужчина мой ранимый,
И прошу, останься же со мной!

Ты живёшь вот здесь, в моём сердечке
Ты живёшь вот здесь, в моей груди...
Пёсик развалился на крылечке...
— Видишь, не позволит мне уйти!

И чему я, бесконечно рада!
Я к тебе пришла и навсегда.
Я с любимым, большего надо,
Но скажи, — ты любишь меня, да?

Я смотрел в глаза её и видел,
необъятную, горячую любовь.
Я смотрел в глаза её и слышал,
Как фанфары пели, вновь и вновь!

Дуриман затих и отвернулся,
Даже вон, дыханье затаил.
По-собачьи, точно, улыбнулся.
По-собачьи, верно рассудил:

О любви и верности он знает.
Это тоже ведомо ему.
Вот лежит, влюблённых охраняет,
Верный тоже, долгу своему!