Трехсотый предыстория

Эпиграф

ТРЕХСОТЫЙ
Основано на реальных событиях. 

Он был как лещ - скелетик с головой,
И видел я, как между ребер сердце бьется.
Он не просил, мяукая с тоской,
Лишь обреченно жил, пока живется.
Судьбу ему испортила война.
Больших людей всегда он сторонился.
И вся его котеночья вина -
Что он на свет в Работино родился.
К разрывам он уже давно привык,
Такая жизнь пошла - что смерть совсем не хуже.
Живот к спине от голода прилип,
А жажду можно утолять лишь в мутных лужах.
Все потому, что как-то раз прилет
Попал в тот дом, где жил он потихоньку.
От страха он на пузико прилег,
А надо было убежать в сторонку.
Удар и боль... И лапы волоча
Он прочь пополз. Сок жизни следом капал.
Никто ему не вызывал врача,
Лишь по-кошачьи он бесслезно плакал.
Но время шло, и шрамы заросли,
Остались в сердце на больших людей обиды:
За ихний спор вокруг куска простой земли
Расчет ему: стал сиротой и инвалидом.
Существовал с тех пор, трехлапый, как рояль.
И к людям стал он недоверчивый и хмурый.
Он видел в жизни только голод и печаль,
Вся радость - глаз зеленый солнцу щурить.
Поймать его мне не составило трудов:
Он не бежал, а лишь испуганно шатался.
Косматый, тощий... Посадил его в ладонь.
Он "Мяв" сказал, и для приличья упирался.
О чем он думал - трудно мне сказать сейчас,
Пока товарищ доставал сухпай с паштетом.
Наесться досыта за много дней хоть раз,
Живот почувствовать под тощеньким скелетом.
И, вдруг наевшись, удивленно заурчал,
Пытался мне он благодарно улыбаться.
И, как умел, свою он нежность выражал,
Кусая ласково прокуренные пальцы.
А после умывался, сидя между ног.
Не уронив кошачей марки и престижа,
В пяти шагах он независимо прилег:
Сам по себе, но чтоб ко мне поближе.

PS. Прошла неделя. Котик осмелел.
Приноровился прыгать на трех лапах.
С утра паштет законный одолев,
На ручки лез. Его манил солдатский запах.
Второй прилет безжалостно решил
Его судьбу. Покрылась кровью холка.
Зелёный глаз о помощи просил -
А у меня лишь жгут и обезболка.
И он уполз в руины помирать,
Не запятнав своей кошачьей чести.
А мне хотелось в рацию орать,
Сглотнув ком в горле: «Суки! Котик - двести!»
«Зачем вернулся?» - если спросите меня,
«Вот нахрена? Не мог в Москве остаться?..»
На Запорожье мне плевать, друзья,
Но за кота я должен рассчитаться.

Позывной Кузьмич.
1430 полк

ТРЕХСОТЫЙ (предыстория)

Ещё сегодня у меня был тёплый дом,
И в нём стояла миска молока...
Потом... Я плохо помню, что потом...
Очнулся - в доме нету потолка...

Стена разрушена и окон больше нет
И люди под обломками в крови.
И мне не милым стал весь белый свет -
Кусок стены две лапы придавил.

Одну поменьше. Наступить я смог.
Вторая - сильно. Наступить нельзя.
Людей к себе забрал на небо Бог.
Одна из жизней лишь покинула меня..

Она восьмая. Раньше семь отдал.
Собаки рвали, замерзал, тонул.
Но я вставал и снова выживал.
Но там я сам был виноват - ходил в загул.

Теперь уж стар. Всё больше сплю теперь.
Хотя... Не сплю. Скорей скажу, что спал.
Мне негде спать. Вон, покосилась дверь.
Та самая, которую я драл.

Я полежу чуток. Там посмотрю.
Пока не понимаю, как мне быть.
А может сам себя приговорю
И перестану просто есть и пить.

Как сам?.. Ведь больше нет людей,
И нету больше миски молока...
Хороших неоткуда ждать вестей.
Прощаюсь с вами... Всё... Пока... Пока....

15.03.2024
Огородникова Наталья